- Да какое там…празднуют вовсю. Им объявили, что брак свершился, графиня жива и здорова и всё нормально.
- А откуда ты знаешь, что она жива и здорова?
- Хммм…ну, во первых - её потащил лучший лекарь империи - и что, неужели вы бы дали ей умереть? А во-вторых - он ухмыльнулся в усы - мёртвые так не кричат, на весь замок. Так что тут уже все в курсе, что брак совершился. И не один раз… - он ещё раз ухмыльнулся. Только вот надо, чтобы распорядитель и нотариус засвидетельствовали совершение брака - сейчас они придут, а вы им дайте простыню со следами крови и они посмотрят на вас, лежащих в постели. Вот тогда всё будет официально завершено.
Через час так и случилось - торжественная 'комиссия' зафиксировала факт завершения брачной церемонии и Влад с Лесаной спокойно продолжили свои занятия, прерываемые на поедание различных яств, принесённых в комнату в огромном количестве.
Уже поздно вечером, Влад лежал на кровати, рядом с усталой посапывающей Лесаной, и думал: 'Странно как всё закрутилось - я изготовил живые торпеды, и направил их на врага…и эти торпеды вернулись, чуть не погубили людей, практически не имеющих отношения к происшедшему. Манкурты были нацелены на графа Савалова. И когда меня объявили графом Саваловым - сработал спусковой механизм мозга, и три торпеды, оставшиеся в живых, пошли в цель. Если бы не амулет, если бы на моём месте стоял обычный человек - я бы уже лежал в склёпе. Впрочем - если бы я был обычный человек - и манкуртов этих бы не было. Круг замкнулся…' Он закрыл глаза и постарался уснуть - через полчаса, у него это получилось.
Последующие несколько дней прошли в суете - Влад разбирался с системой безопасности замка, делал смотр гарнизона - порядком уменьшившегося после войны с Клиникой. Командиром гарнизона он поставил Борислава - опытней его у него в окружении не было, да и был он абсолютно лоялен. Сейчас гарнизон состоял из восьмидесяти латников, довольно потрёпанных и не вполне умелых. Работа предстояла большая. Хозяйство замка было сильно запутано, непонятно - откуда и сколько причитается доходов, куда идут расходы. Влад попытался разобраться - так и не смог. Оставил это на будущее.
Герцог покинул замок со своей свитой, сухо попрощавшись и уехал не оглядываясь - ясно было, что теперь оглядываться в ближайшие годы придётся Владу. Впрочем - ему было на это наплевать.
Как-то, в один из дней, он попросил Лесану показать ему замок, в котором она выросла. Они долго бродили по замку, она показывала ему портреты предков - засиженные мухами и закопчённые. Он вначале с интересом слушал, потом ему это надоело и после трёх часов хождения Влад отправил её заниматься своими делами, а сам решил спуститься в подвалы замка - он так и не удосужился туда зайти. Пройдя длинными коридорами, он подошёл к тёмному спуску в подземелье. Возле него стоял охранник, который, было, заступил ему дорогу, но узнав графа - отступил в сторону.
- Что там находится? - Влад с интересом смотрел на тёмный зев, начинающийся крутыми ступеньками.
- Ну, вначале, господин граф, тюремные камеры. А потом, дальше - запертые помещения, и я не знаю что там. Может управляющий знает?
- А где он, управляющий?
- Где? Да там же, в тюрьме и есть. В одной и камер.
- А кто его туда посадил-то? С какой стати? - Влад очень удивился, так как знал, что управляющий был доверенным лицом старого графа и он во всём на него полагался.
- Молодой граф…покойный. Какие-то у них с управляющим вышли неприятности, вот он его и посадил. А потом все о нём забыли. Так и сидит с тех пор.
- Ну-ка пошли - покажешь мне, где он сидит.
Они спустились по крутой лестнице, с выщербленными и грязными ступеньками, натоптанными поколениями узников. Факел трещал, отбрасывая неверные, призрачные блики на стены подземелья. Влад заметил странную вещь - явно, основание замка, подземелье, было гораздо старше, чем сам замок. Они отличались по цвету камня, по строению кладки. Более того - тоннель, ведущий к камерам был как будто высечен из целикового камня, напоминал древнюю пещеру. Вдоль коридора тянулись закрытые решётками комнаты, где на полу лежали множество людей в разной степени измождения. Некоторые высовывали руки из-за решётки и слабым голосом просили:
- Еды! Бога ради еды!
Кто-то уже не поднимался и лежал на полу, в охапках соломы. Владу показалось, что охапки эти как то странно шевелятся - он присмотрелся - на соломе и на ещё живых (а может и мёртвых) людях копошились мириады клопов, вшей, тараканов, солома будто шелестела от насекомых
- Эт-то что за блядство?! Это что тут за концлагерь?! - Влад с ужасом и отвращением смотрел на это торжество человеческой подлости и бессердечия.
- Так всегда было…при старом графе ещё как-то о сидельцах заботились - еда была получше, прибирали в камерах, а уже молодой граф запретил что то делать для заключённых.
- А кто здесь вообще сидит?
- Ну, в основном, те, кто бунтовал против графской власти, преступники. Есть часть заключённых - пойманные разбойники, но таких мало. В основном крестьяне, те, кто был против, чтобы молодой граф позабавился, с его женой или дочерью. Но они тут долго не задерживались - молодой граф любил сам их пытать - там, в конце коридора дверь пыточной, граф забирал туда узников, потом их уже никто не видел. Стражник понизил голос и сказал - сказывали - молодой граф якшался с нечистой силой, совершал какие-то древние обряды. Если честно - мы все вздохнули, когда его убили.
- А вы-то как могли служить этому уроду? Вы же видели, что творится?
- А жить как то надо? Деньги нужны опять же… Напьёшься после службы, вроде и забыл…а начнёшь возмущаться - тут и окажешься - стражник указал на страшную дверь в конце коридора - были такие случаи. Панас как то обратился к графу, что надо прибраться в камерах и хоть немного помочь узникам - там и пропал, в пыточной. Мы все и молчали…
- Ладно, разберёмся. Где тут управляющий сидит, в какой клетке? Если он ещё живой…
- Живой - вон, шевелится - стражник показал рукой на крайнюю у пыточной клетку - живой, родимый. Он так-то мужик хороший, справедливый. Похоже это молодому графу и не понравилось. Сейчас я открою.
Стражник погремел огромной связкой ключей, дверь с лязгом распахнулась и Влад с отвращением вошёл к клетку. Его замутило от запаха человеческих испражнений, гниения, к ногам тут же бросились толпы насекомых. Он подался назад и выскочил из камеры, чувствуя, что его сейчас вырвет - сколько бы он не был опытен, видал жизнь, но такого пакостного места не видал.
- Сейчас идёшь в стражницкую, берёшь людей - побольше, в конюшне освобождаете помещение, застилаете его соломой и накрываете тканью - скажи Бориславу - я велел. Сюда тащите воды, острые ножницы, ножи - всё, что угодно, много мыла - что используют для стирки тканей, вонючее которое, хозяйственное. Давай шустрее.
Влад выпроводил стражника, потом создал под потолком тоннеля несколько ярких магических светляков - они осветили весь этот ужас до последней трещинки в стене. Через минуты томительного ожидания в мерзком тоннеле, по ступенькам спустился Борислав:
- Я распорядился, господин граф. Сейчас люди подойдут с водой, мылом и тряпками. Может выйдете отсюда - а то ещё вшей наберётесь. Лучше вы на воздухе подождёте. Или там, в помещении - мы освободили несколько стойл под приём заключённых.
Влад подумал и согласился. Торчать ему тут было и противно, и не имело смысла. Лучше принимать больных наверху, в конюшне и сразу лечить. Он взбежал по лестнице, вышел на свежий воздух и с наслаждением стал его вдыхать, выветривая из лёгких мерзкий смрад тюрьмы. Даже для тюрем средних веков, это было запредельно - Влад бывал в городской тюрьме, так она была, в сравнении с этим вертепом - просто санаторием. Граф, на своих землях имел право карать и миловать как угодно, и вот результат - десятки, а то и сотни людей сгинули в страшном подвале, в муках, без надежды на освобождение.
Влад вошёл в конюшню, пахнущую свежей соломой и конскими яблоками, там было чисто прибрано, выметено - явно, о лошадях заботились гораздо лучше, чем о людях - да и стоили они многократно дороже. Начали приводить и приносить первых узников - с них срезали одежду, волосы, вымыли на месте вонючим мылом, убивающим насекомых, смывающим липкую грязь и и нечистоты. Большинство были буквально при смерти - Влад вливал в них силу, ремонтировал изношенные тела - сразу сильно воздействовать на них было нельзя, они могли не выдержать. Им принесли бульон с кусочками белого хлеба - давали понемногу - заключённые захлёбывались пищей и выпрашивали ещё - но Влад запретил давать больше - это было смертельно для них. Наконец - их всех уложили рядами на подстилках и накрыли одеялами.
