Толпа мятежников подошла метров на сто пятьдесят и остановилась, затем раздвинулась и вперёд выкатили большие сооружения, в которых легко было узнать баллисты и катапульты.

Сооружения были огромными — их приближение Влад заметил ещё издалека. Их волокли не менее тридцати лошадей каждое, упираясь и надсаживаясь. Ему подумалось, что похоже их собирали где-то рядом, тащить такие махины за собой никак не могли, и удивительно было, как викантийские инженеры могли так быстро собрать эти штуки.

Следом подкатили телеги со снарядами — в качестве снарядов применялись камни — как Влад знал, до восьмидесяти-ста килограмм весом — если они применялись вот на таких махинах. И метали они их на сто — сто пятьдесят метров, а по историческим данным — до пятисот.

Основная масса людей отошла подальше — ещё метров на сто, оставив у баллист лишь группы обслуживающего персонала, который лихорадочно бегал вокруг своих машин.

Влад пересчитал — баллист было десять, а катапульт двадцать. Катапульты могли метать громадные стрелы, но для крепости это имело только психологическое воздействие — ну что толку от стрелы, которая летит чёрт знает куда, а вот баллисты…те были опасны. Если долго долбить в стены, а тем пуще — в ворота, они не выдержат.

Стоит отметить, что столица Пазин имела очень важное стратегическое значение — во-первых это был крупный порт, через который сообщались север и юг континента, а во вторых через него шла дорога с севера на юг — в городе было двое ворот, северные и южные, через которые грузы и люди попадали в город, и из него уже — в разные концы материка. Армия мятежников осадила южные ворота — к северным можно было попасть или через город, или же обойдя его по морю. Тыл города прикрывали неприступные горы, через которые не было прохода. То есть, фактически, тот, кто желал владеть страной, обязательно должен был захватить этот пуп, Пазин. Основную часть войска Влад скопил на южном направлении и у портовых башен — зная, что оттуда может высадиться десант. Северная часть охранялась отдельными постами — вряд ли угроза пойдёт с севера. Северные ворота тоже были наглухо закрыты — во избежание дезертирства и тех же диверсантов и десантников, которых могли заслать мятежники. В общем — если Ламунский хотел завладеть страной, пройти на север — ему кровь из носу нужно было взять Пазин.

Влад с интересом смотрел на приготовления вражеских «артиллеристов» — ему хотелось узнать силу и дальнобойность баллист. Он приказал всем быть настороже и спрятаться за зубцами на стене, сам же поднялся на одну из десятка прямоугольных башен-площадок, где стояли пушки.

Тут зубцов не было, только небольшие полуметровые бортики возвышались на краю плошадки. Башни возвышались над стеной метра на три — сами стены были высотой с пятиэтажный дом и шириной метров пять — чтобы их разрушить нужно было долго, очень долго бить по ним самыми тяжёлыми снарядами, которые только могли метнуть балллисты.

Влад не сомневался, что весь удар будет направлен на ворота — именно они были самым слабым местом — какими бы они ни были мощными и укреплёнными — долгой долбёжки им не выдержать, всё-таки они не каменная стена пяти метров толщиной.

Наконец — приготовления были закончены, один из людей возле баллист махнул рукой и все десять машин сработали, выпустив в воздух десять громадных каменюк. Как верно догадался Влад, они все летели в сторону ворот, однако — не долетели.

Ударившись о землю метрах в десяти от цели, каменюки ударились о булыжник дороги, высекая искры и проминая покрытие, и заскакали, теряя силы и подпрыгивая, как мячи. В конце своего пути они всё же достигли ворот и с гулом, как будто ударили в огромный набат, врезались в окованные сталью створки, не причинив им ни малейшего вреда.

Влад усмехнулся — пора было пресекать их злостные действия. Он кивнул головой пушкарям:

— Заряжай!

Артиллеристы бросились заливать воду, ставить пыжи, потом один из них схватился за раскалённое на жаровне ядро, но Влад остановил его:

— Подожди! — он сосредоточился и магией довёл калёное ядро до ярко-белого цвета, когда оно чуть не потекло, расплавленное — Силы у него хватало — и сам был заряжен доверху, и имелся десяток алмазных амулетов, которые он заряжал чуть не сутки.

Ядро, наконец, скользнуло в ствол, завоняло горелым деревом и из ствола пошёл дым — снаряд прожигал пробку-пыж. Сверху забили ещё один пыж — орудие было готово.

Оно, как и все орудия сделанные по указанию Влада, стояли на некой турели, перемещаясь по небольшим рельсам вперёд, вбок и назад, а угол наклона регулировался специальной ручкой, поднимающей и опускающей ствол с помощью шестерён. Шестерни пришлось отливать отдельно, и это была не менее хитрая работа, чем отливка пушек, но оно себя оправдывало — теперь пушки превосходили по совершенству большинство механизмов того времени и являлись грозным оружием.

Ко всему прочему Влад и Макобер усилили структуру металла пушек, проверили их магическим взглядом и среди стволов не было ни одного, который бы мог разорваться при выстреле, даже если довести температуру пара до температуры, превышающей температуру плавления металла. Конечно, были недостатки и тут — при длительном использовании пушек стволы разогревались, но на то и были маги, которые не только стреляли, испаряя воду, но и охлаждали пушки по мере надобности. В каналах стволов были заранее, при литье, предусмотрены нарезы, закручивающие ядро — это точно способствовало устойчивости снаряда, а сами стволы были значительно удлинены, в сравнении со своими первыми образцами, применёнными Владом в Клинике.

Распределилось так — на крепостной стене в южном направлении стояли десять башен, на каждой из них по три пушки — две для ближнего боя, стандартного образца, а одна длинноствольная, бившая гораздо дальше своих соратниц. Короткоствольные Влад планировал для использования картечи и книппелей, а длинноствольные — для поражения вот таких дальних целей.

На пушке был сделан шпенёк-прицел, и Влад осторожно навёл его на одну из баллист, готовящихся к выстрелу. Скорострельность этих монстров-метателей камней была очень низкой — это он прекрасно знал, однако и медлить было нельзя — штуки эти были очень опасны.

Наведя, он мысленно проник в камеру пушки, где дожидался своего момента черпак воды и мгновенно нагрел его до более чем тысячи градусов.

Пар, расширяясь, с неимоверной силой толкнул пыж, ища выход из пушки, тот толкнул ядро, ядро толкнуло другой пыж, и вот уже, светящийся в воздухе шар понёсся в сторону врага.

Расстояние для этой пушки было мизерным, а потому выстрел получился практически прямой наводкой и ядро, раскалённое добела, врезалось в тяжеленную деревянную станину баллисты, окованную для крепости железом. По пути, оно не заметив снесло голову и руку двум пушкарям, проломило оковку «телеги», на которой перевозили эту махину и вонзилось в бревно, одно из тех, на которых покоилась вся конструкция. Брёвна баллисты были сухими, как высушенные на солнце спички и мгновенно вспыхнули, полыхнув языками пламени и задымив верёвками конструкции. Пушкари забегали, пытаясь сбить пламя ударами курток, но налетевший ветер раздул огонь и скоро вся баллиста весело пылала, как новогодняя ёлка, подожжённая пьяным гостем.

Защитники крепости весело завопили, глядя на этот костёр, а армия мятежников стояла молча, полная неприятных предчувствий.

Влад обернулся и весело кивнул улыбающимся пушкарям:

— Вот, что-то в этом духе! Продолжайте!

Сигнальщик с флажками передал команды на соседние башни и они открыли огонь по остальным камнемётам.

Влад сразу же завёл службу сигнальщиков и обучил всем необходимым сигналам — просто внедрив им в головы. Теперь можно было быстро, в пределах видимости передавать команды, не пользуясь вестовыми. В бою лишние минуты времени очень пригодятся, решил тогда он, и не ошибся.

Влад зашагал вниз, на крепостную стену, где над головами людей пролетали огромные копья-стрелы из катапульт. Вреда эти заострённые оглобли причиняли мало — только лишь если перелетая через стены ударят в неосторожного бойца, но таких пока не было. Копья ударялись в зубцы и разбивались о них, падая вниз, зато ядра из пушек попадали не только в баллисты — многие из снарядов долетали и до густо стоящей толпы мятежников и начинали там свой кровавый танец, с шипением разрывая человеческую плоть.