Под полозьями скрипел накатанный снег, топали копыта и Марьяну охватила беспричинная радость, радость от ощущения жизни, ощущения того, что она молода, красива, что впереди много разных событий, может и не совсем таких светлых, но она всё-таки не утеряла оптимизма за свои сто двадцать лет и не сомневалась, что они с Владом прорвуться через невзгоды. Её радовало, что у ней появился такой друг, могучий, умелый, обладающий знаниями другого мира, и притом весёлый человек и ...что греха таить - отличный любовник. Она уж и забыла, как это - часами напролёт заниматься любовью с красивым сильным мужиком. Марьяна хихикнула и в который раз ощутила натруженный низ живота и по её телу прошла сладкая истома...тьфу! - она тряхнула головой и постаралась выкинуть из сознания грешные мысли - небось сейчас Машку с Аринкой дрючит, зараза! Потом посмеялась над собой - чего это она? После пятидесяти лет жизни она излечилась от ревности, чему, особенно, способствовал её последний муж, рубака и гулёна, нередко возвращающийся из трактира 'на бровях', да ещё пахнущий чужими бабами. Если бы она обращала на это внимание, сошла бы с ума. Хорошо хоть островной болезни не притащил в дом, и то ладно... но она вспоминала о нём всё-таки с теплом - хоть страстной любви у них не было, но жили они хорошо, она не ревновала, дом содержала, приносила хороший доход своей лекарской работой (и его с похмелья откачивала - не славно ли?), он тоже не ревновал - впрочем, она особо ему повода и не давала...так, пару интрижек с клиентами...ну пока его полгода дома не было, шатающегося по мелким локальным конфликтам да сопровождающего купцов в дальние страны. Не засыхать же бабе...в общем взаимопонимание у них было, а уж когда стали совсем богаты годами, не до интрижек стало. Влад виноват - он всколыхнул в ней недюжинную страсть и женское начало - Марьяна опять довольно потянулась гибким телом - хорошо всё-таки иметь красивое молодое тело. Дорога тянулась, стражник на санях гикал и хлопал вожжами, посылая вперёд заленившуюся в стойле лошадку, густо пахнущую на морозе лошадиным потом и навозом. Возок был обит внутри войлоком и дублёными бараньими шкурами, под меховым одеялом было тепло и уютно. Под пустотелой низкой скамеечкой, на которой сидела Марьяна, лежал мешок с маленькими мешочками, содержащими в себе то, что прельщало людей во все времена - золотом. Лекарицу не шибко всегда прельщали деньги - ей хватало на еду и непритязательную одежду, она всегда могла заработать на кусок хлеба, но почувствовав вкус настоящих денег, она остро захотела увидеть - а как, как можно жить, как графы или бароны, разве они лучше её, умнее или красивее? Просто им повезло родиться с титулом, а ей нет. Конечно, она не была уж совсем затюканным существом - её родители были свободны, не голодали и занимали своё место в жизни, гораздо хуже было людям, которые родились рабами, крепостными - вот тут, как говорил Влад, бы засада. Их ждала незавидная участь - жизнь крепостного зависела от прихоти хозяина - хороший хозяин - живут хорошо, плохой - жизнь их превращается в ад. Как у домашних животных. Они много разговаривали с Владом на эту тему - с ним было вообще интересно говорить, он знал невероятное количество историй, знал множество информации, недоступной людям этого мира, так вот - он, после рассказа о крепостном праве, принятом тут на Мире, сказал задумчиво - 'а вообще-то жизнь любых простых людей везде такова и зависит от воли сильных мира сего. А посему давай-ка мы сделаем так, ч то над нами будет как можно меньше тех, кто мог бы нами помыкать. Для этого надо заработать как можно больше денег!' Чем они сейчас и занимались полным ходом. Она ещё раз прикинула, как будет общаться с Мариной, директоршей магической школы - особых осложнений не предвиделось - в этом мире, как, впрочем, и в других мирах, всё продавалось и покупалось. А если не продавалось, то за очень большие деньги, или услуги - продавалось. Конечно, были такие вещи, что купить за деньги было нельзя - любовь, дружбу - но это не тот случай. Диплом был фактически в кармане, речь могла идти только размере суммы. Документ о рождении Влада тоже не представлял особой проблемы - был один служитель церкви, которого Марьяна вылечила от дурной болезни в обмен на кругленькую сумму и обещание помощи - отец Пафнутий тоже любил деньги. Надо же потакать своим низменным страстям...а эти гадкие прихожанки денег требуют, как ни странно...и отлучения от церкви не бояться, дочери Лукавого! Вписать в церковную книгу запись о рождении, выдать церковный документ, а с ним сходить в магистратуру и оформить основной документ - дело опять в деньгах. Ускорение процесса, отсутствие лишних вопросов - почему так поздно оформляют - через двадцать пять лет - всё лежало в мешке под упругой задницей Марьяны. Сани Марьяны давно уже двигались по тракту. Из-за зимнего времени, практически глухого для торговли и ремесла, тракт был пустым, лишь следы саней и лошадей указывали на то, что тут кто то ездит и это оживлённая дорога. По рассказам Влада Марьяна знала, что в его мире тракты представляли собой огромные магистрали, по которым днём и ночью несутся огромные и не очень повозки с людьми, товарами, дорога гудит от движения. Здесь же - низкое зимнее солнце освещало заснеженные равнины неярким, красноватым светом...вокруг стояла тишина, прерываемая лишь топотом лошадиных копыт, заглушаемых выпавшей утренней порошей, да негромким звоном бубенцов на сбруе лошадки, весело тащившей лёгкие санки. Ритм движения успокаивал, Марьяна прикрыла нос варежкой и потёрла - прихватывает. Сзади в бок упирался меч, выданный ей Владом. Он не умела особенно-то махать им, хотя бывший муж-вояка и учил держать в руках клинок. Но это как бы на детском уровне, что то вроде игры. Лекарке как то ни к чему воинские умения - им редко приходилось участвовать в боевых действиях, только если как лекарю, в тылу. Хотя - всяко бывало.
Шёл пятый час путешествия, лошадь, тащившая санки приустала, и оберегая её, они поехали тихим шагом. Внезапно, послышался свист и сзади выскочили человек пятнадцать разнообразно одетых людей, с гиканьем и криками они стали настигать сани. Марьяна яростно крикнула охраннику: ГОНИ! - и подумала - вот везёт как утопленнице - ведь половина наших денег у меня! - гони! Не давай им нагнать! Скоро трактир должен быть! Но всадники настигали и их красные лица можно было хорошо рассмотреть - все как один крепкие мужики, бородатые, яростные, нахлёстывающие своих лошадей. Они неуклонно приближались... Передние потянули из-за спины короткие восточные луки, сделанные из кусков клееных рогов и отборного дерева - Марьяна знала их мощь и с ужасом поняла - не уйти. Как будто отвечая на её мысли, свистнула стрела и воткнулась в ляжку несчастной лошадки, да всхрапнула, дико заржала и захромала на правую ногу, ещё одна стрела ударила в голову лошади, обернувшейся посмотреть на своих мучителей, и та свалилась кубарем на дорогу, запутавшись в постромках и разбрасывая копытами комья снега снега, окрашенные красным.
- Лекарку валите, лекарку! - передовой разбойник показал на женщину, которая уже начала входить в транс в надежде подпалить им задницы файроболлом или молнией. Она, конечно, была не такой сильной в этом как Влад, но парочку бандитов унесла бы с собой. Марьяна подняла руки, между ними заплескалось пламя и тут в неё ударила стрела, всей силой стального наконечника вышибив из неё дух. Если бы не бельё, заколдованное Владом, её бы пришпилило к возку, как бабочку. Но сейчас она была отброшена к его стенке с такой силой, что помутнелось и зазвенело в голове . Файрболл, конечно, сразу рассосался не родившись - концентрация потеряна, а её сильной стороной никогда не была боевая магия...вот чирей залечить или руку вправить... сани налетели на упавшую лошадь, чуть не перевернулись, встав на дыбы, её мотнуло по полости как пустую куклу и больно ударило обо что то то боком.
Вдруг ей вспомнилось, что вопил Влад, когда кромсал тех разбойников - он беспрерывно повторял одну фразу: 'Вы думаете что врач только вправляет кости , а не ломает их?!". Она ощутила дикий гнев, ярость - неужели всё повторится? Насилие, боль, унижение...нет, суки, вам придётся вначале убить меня! В возок уже лезла какая-то борода, хрипя и радостно матерясь, она опять ощутила неудобство в левом боку, вспомнила - меч! Меч же лежит, дура! Марьяна протянула руку влево, выхватила из ножен тихо шелестнувший гибкий клинок и выставила его перед собой. Разбойник с удивлением посмотрел на возникшую к него в груди полоску металла и тяжело навалился на неё, булькая кровью, лившийся из перекошенного рта. Она напряглась и отбросила его вперёд, потом скинула с себя шубу и осталась в сарафане. Выпрыгнув, увидела, что вокруг возка идёт бой - её охранник на лошади - она вспомнила его имя - Степан - вертелся ужом между бандитами, ловко вращая саблей и сверкая ей на солнце, второй охранник бегал вокруг возка, используя его как прикрытие - он старался подрубить ноги лошадям, рассчитывая, видимо, лишить нападавших преимущества - ведь пеший конному не соперник, гибель пешего воина при столкновении с конными предрешена...если только он не обучен драться и в такой манере. Семён же хлеб зря не ел и обучал своих подчинённых на совесть.. Охранник уже 'ссадил' несколько человек, пока разбойники не сообразили - соскочили с коней и бросились на него толпой. Второй охранник тоже лишился лошади, присоединился к товарищу и они заняли оборону у возка, прикрывая выскочившую Марьяну. В воздухе носились крики, ржание раненых животных, запах крови ... Клаш-клаш-дззззынннь! Клинки мелькали как молнии. Охранники держались - уже трое бандитов валялось на снегу, глядя в небо мёртвыми глазами. Клаш-дзынь-вжжжик - свистнула стрела, охранник отбил её мечом, но вторая тут же вонзилась ему в плечо, как будто из него выросло небольшое экзотическое деревце с перьями на вершине. Скорость охранника упала, они встали спина к спине - клаш-клаш-дзззззиннннььь - переломилась сабля одного из разбойников и он упал, проткнутый охранником Марьяны. Охранники всё ещё держались - и благодаря выучке, и благодаря тому, что бандиты мешали друг другу, наступая толпой и желая скорее покончить с бойцами. Марьяна отстранённо подумала - идиоты, им надо отбежать и расстрелять их из луков, а не лезть недуром! Как будто отвечая на её слова атаман разбойников взревел:
