- Всё готово, идите!

   Накинув тулуп Владимир пошёл в баню. Как он и ожидал, там его ожидала предвкушающая Машка, которую он сразу обломал, сказав, что хочет просто помыться и попариться, а не заниматься утомительными физическими упражнениями в жаре и духоте. Она сразу притухла, но осталась в предбаннике, потихоньку подглядывая в щёлку за парящимся Владом, сидящим с полузакрытыми глазами. Наконец не выдержала и заглянув, предложила попарить его веником, на что он благосклонно согласился и был исхлёстан вдоль и поперёк - Влад подозревал, что хлестала она так от души, просто наказывая мужика за отказ от её прелестей, которые злостная девка нарочита демонстрировала ему прямо в нос - то сиськой коснётся, то попой потрётся, то бедром. В конце концов утомилась его сечь, намылила, смыла водой и недовольная направилась в предбанник. Влад её поймал, притянул к себе и с улыбкой глядя на неё сказал:

   - Маш, будет ещё дело. Мне сейчас не до того, проблемы навалились - давай-ка я тебя тоже сполосну и пойдём чай пить. Она опять просияла и побежала одеваться. На том и завершился поход в 'сауну', на который Маша возлагала большие надежды.

   Вечер упал, как всегда, негаданно-нежданно, сегодня Влад не пошёл тренироваться с оружием, справедливо полагая, что стоит немного передохнуть, не гонять людей зря, да и рисоваться на открытой площадке ни к чему. Бережёного Бог бережёт. Достал из изголовья кистени - осмотрел. Небольшие шары, размером с мандарин, на цепочках длиной где-то в полторы-две ладони. На шарах - литых - выпуклости в виде пирамидок. Он укрепил цепочки, соединяющие кистень с коротким рукоятями, сделав их сверхпрочными, укрепил ушки, отлитые сразу с шарами - подумал - укрепил оба шара. Затем перешёл к рукоятям - простые деревянные ручки, обтянутые кожей, крепкое сухое дерево с укреплением металлическими кольцами - тоже сделал прочными. Отнёс к постели и положил у изголовья на пол. Осмотрелся - девушки легли, перешёптывались между собой под одеялом, больная крепко спала, за окном было тихо и темно. Он разделся и лёг в постель. Через минут десять, конечно, к нему прибежала Маша, наконец-то дождавшаяся своей очереди, он не возражал и её стоны ещё минут сорок оглашали окрестности избы, хотя она и старалась делать это потише. Но куда там - в любовной судороге разве будешь думать об условностях и соблюдении тишины - так что концерт был ещё тот. Наконец она затихла, сказав только перед погружением в сон:

  - Девки меня пугали, говорили больно будет...а было так сладко - на что Влад посмеялся про себя - зря что ли он делал дефлорацию ещё при лечении! Владова больная проснулась посреди их физическо-звуковых упражнений, вначале испугалась - очень уж истошно стонала Машка, как будто её резали, потом всё поняла и с улыбкой погрузилась опять в объятия сна. Вся Клиника уснула в тревожном ожидании. Всё затихло...как перед бурей.

  Марьяна.

   Через версту показалось большое село, в котором и должна была заночевать Марьяна со своими спутниками. Обоз втянулся в него, проехал почти через всю деревню насквозь и наконец остановился у большого здания, окружённого забором, с многочисленными пристройками и коновязями. Это был трактир-заезжая 'Сломанный кнут', в котором часто останавливались большие и маленькие караваны - Марьяна с лёгкой завистью смотрела на него, подумав - а почему мы не можем такое сделать? Чем мы хуже? И к нам едут люди, им надо где-то останавливаться - вот всё-таки слишком далеко клиника от тракта. Я-то, когда там устраивалась, на хуторе, рассчитывала, в основном, на крестьян из Карауловки, а теперь вон как разрослись...надо что то придумывать. Она оставила Степана разбираться с лошадьми и возком, попросила командира охраны каравана помочь ей внести раненого в трактир. Его осторожно вынесли из возка, пронесли мимо фыркающих и пускающих пар на морозе, лошадей, и внесли в широко открытые двери трактира - сразу на второй этаж, где по длинному коридору направо и налево были комнаты для постояльцев. Обычно охрана и караванщики ночевали при повозках - охраняя товар, но часть приезжих всегда селилась в номерах. В такой номер и внесли раненого бойца - он тяжело дышал, стрела засевшая у него в лёгком не располагала к веселью. Номер был очень прост - кровать, тумбочка, столик. Охранника положили на постель, стянув с него валенки, быстро сняли лишнюю одежду, обнажив рану, с торчащим в ней обломком стрелы. Марьяна засунула под кровать мешок с деньгами, который не решилась оставить в возке даже под надзором Степана - мало ли кто там бродит по двору в этой мешанине повозок, людей и лошадей. Она попросила всех выйти. Скинула с себя шубу, покрывавшую её иссечённую одежду, и сосредоточилась над вхождением в Черноту...черпнула из Реки Силы и она кипучим потоком потекла в её магический узел. Он в который раз с приятным изумлением обнаружила, что в неё помещается всё больше и больше запаса Силы и выкачивает из Реки она её быстрее. Наконец, через пятнадцать минут 'заправка' была закончена, Марьяна возложила руки на охранника и замерла, просматривая его рану - красное полыхание крутилось вокруг отверстия. Хорошо хоть стрела была не отравлена - подумала Марьяна. В юности она прочитала, как люди бронзового века держали свои стрелы наконечниками в горшке с протухшим дерьмом - своеобразный природный яд. Понятно было, что когда стрела попадала в противника - если он даже и выживал каким-то образом - то дооолго не мог не то что воевать, но и двигаться. Впрочем - в выздоровление после таких ран Марьяна не верила. Если только рядом не было опытного мага. Она посмотрела ещё - наконечник не дошёл до кости, его форма была правильной, без отходящих от него 'перьев', это привело её в радостное настроение - можно вытащить без проблем, только успеть вовремя перекрыть кровопотерю. Уцепила сильными тонкими пальцами за деревяшку, настроилась, потянула...стрела выскочила наружу неожиданно, как пробка из бутылки. Фонтанчиком хлестнула кровь, раненый закашлялся мучительно и протяжно, на губах его показалась кровь. Марьяна моментально перехватила сосуды, закрыла их, так что крови вылилось немного, со стакан. Направила Силу в рану...сосуды затягивались, прорастали, лёгкие восстанавливали повреждённый участок...дальше всё пошло как по маслу, через ещё пятнадцать минут раненый открыл глаза и сказал:

  - Как хочу жрать...ой, простите госпожа Марьяна...мне приснилось что ли, что на нас напали...тьфу чёрт, точно не приснилось.

  - Вы молодцы о Степаном, если бы не вы мне пришлось бы худо.

  - Да вы сами бились дай Бог, лучше нас гораздо...небось сами их и забили, толку-то от нас..он огорчённо посмотрел на Марьяну.

  - Да нет, вы молодцы, держались долго. Дали мне время собраться с силами. Честно говоря я как то растерялась вначале...больно всё было быстро.

  - Ну а как вы могли не растеряться, вы же всё таки ба...хмммм..женщина, лекарь, а нас этому делу с детства учили. А как мы все выпутались? Неужели вы всех положили? - он с уважением посмотрел на лекарицу - ну я знал, что господин Влад потрясающий боец, но что бы вы!? ...я не помню ничего, когда в меня вторая стрела попала...я с одной в плече я ещё отмахивался, Степану спину прикрывал, а когда вторая прилетела - всё. Как в тумане...вроде кто то топотал рядом, какие то люди...кто там был? Ну ничо не помню!

  - Ну часть я побила, часть вы с Степаном, а потом караван подошёл попутный, они остальных добили. Ну вот так вот.

  - А Степан жив? - раненый поднялся на локте и резко сел на кровати - охх- голова закружилась...Степан-то жив?

  - Жив...подрезали его, но не так сильно как тебя. Ладно, давай-ка пойдём ужинать.

   Марьяна пристроила мешок с золотом в угол, накрыла его одеялом с кровати, потом, выпустив из комнаты кое-как одевшегося охранника, заперла комнату, предварительно проверив окно - закрыто или нет, крепки ли запоры. Всё было добротно, крепко, так что она со спокойной душой спустилась вниз. Найдя хозяина трактира Марьяна сделала заказ на троих - сегодня у них была тушёная баранина с овощами, гороховая каша с кусками жареной свинины и какая-то острая похлёбка из индюшатины - она взяла всего с запасом, так как и её силы, и силы охранников были подорваны ранениями, лечением и боем. Охранник уселся за свободный столик в углу. Марьяна пошла к возку забрать вещи. Степан уже пристроил возок, наполненный всяким вооружением и кольчугами, снятыми с убитых разбойников под навес, там была круглосуточная охрана, но он ещё и накрыл содержимое попоной, чтобы не было видно. Марьяна с ним поговорила, и решили, что завтра утром они сразу заедут к кузнецу и оставят у него порубленные кольчуги на ремонт, а остальное - оружие и т.д., хорошенько уложат и заберут с собой - там или продадут - в Лазутине, или же с обозом строителей увезут в Клинику, что было предпочтительнее - всё равно охрану надо будет набирать, оружие пригодится. Лошади уже были пристроены в стойла, им задали овса - как ни странно эти кони были гораздо лучше тех, что были ранее у Марьяны и охранника, более породистые, высокие, но Марьяне было жалко ту лошадёнку, что тащила их сани - люди-то понятно за что гибнут - деньги, власть... но животные, божьи существа, за что страдают? Ей казалось, что умирая, лошадка смотрела на неё укоризненным взглядом - за что? Марьяна встряхнула головой, отгоняя дурацкие мысли и они со Степаном пошли в трактир. Там уже было шумно, второй охранник - его звали Петя - да, тот самый, что был при той неприятной встрече, когда Марьяну захватили в деревне - его сильно избили, связали, но он был жив - как они поняли, его хотели то ли продать в рабство, то ли потом поглумиться над ним - но в любом случае он выжил и был теперь с ними. Петька усердно держал оборону от наступающих на свободные места возчиков, коих набилось в зал великое множество. Один из возчиков уже наседал совсем уж агрессивно, приговаривая: