— Это аукцион прошел с нарушениями, — зло выплюнул Богунов. — Мы опротестуем его результаты! И в любом случае его решение не вступило в силу. Я директор компании, и я принимаю здесь решения!

— Понятно, — покладисто сказал я, оглядел еще раз кабинет. — Здесь есть главбух?

— Я главный бухгалтер предприятия, — несмело поднял руку насмерть перепуганный мужичок в очках. — Сенцов Виктор Иванович.

— Виктор Иванович, — любезно оскалился я. — От лица новых собственников я запрещаю вам делать любые перечисления и выдачу денег из кассы, кроме как на зарплату. Есть вероятность, что бывший директор перед уходом захочет похитить средства компании.

— Но как…? — растерялся главбух. — Я же обязан…

— У вас есть право подписи, — вперед вышел Йосик, видя, что я ступил на тонкий лед и все заготовки на тему экономики у меня закончились. Он продолжил. — Без вашей подписи банк платежку не примет. Вы уведомлены надлежащим образом, и в случае нарушения будете считаться соучастником хищения. В случае отказа с вашей стороны от выполнения противоправных приказов и наложения на вас любого взыскания или увольнения вы будете восстановлены в должности, все взыскания снимут, и вам выплатят компенсацию в размере ста долларов за каждый день вынужденного прогула.

А Йосик-то молодец! — обрадовался я. — Сразу включился в игру. Вон, какие рожи у всех задумчивые стали. Особенно у того, лысого.

— Я ничего передавать не стану, — гневно заявил Богунов. — И мой секретарь уже вызвал милицию! Вас арестуют!

— Да я тебе больше скажу, — засмеялся я. — Ее уже вахтер вызвал. Пахом Вениаминович, прошу вас, посмотрите в окно.

— Слушаюсь, босс! — Штырь подошел к окну и посмотрел вниз. — Никого!

— Мы пойдем, — встал я. — Мне тут уже все понятно. Хочешь пободаться напоследок, пободаемся. Я этого не боюсь. А пока будешь после моего ухода сосать валидол, подумай немного. Первое: почему все-таки выиграл я, а не ты? И второе: почему милиция так и не приехала? А когда поймешь, в чем причина, собирай вещи и вали отсюда на хер! Чтобы легче думалось, даю подсказку: милиция так и не приедет.

Вечером я из гостиницы никуда не уходил, хоть и жрать хотелось просто неимоверно. Пришлось послать за едой в ресторан. Я ждал…

— Босс! — в дверь просунул голову Руля. — К вам тут человек какой-то. Говорит, из той нефтяной компании.

— Лысый? — спросил я, разливая Наполеон по бокалам.

— Ага! — кивнул Руля, глядя на меня подозрительно. Он до этого момента и не знал, что я владею даром предвидения.

— Ну, пусть заходит, — сказал я, скептически оглядывая стол без закуски.

Неужели за пузырь этого пойла мне принесут на блюдечке нефтяную компанию? Да нет, он не похож на полного идиота. Он попросит за свои услуги Богуновский кабинет. И скорее всего, я ему его отдам. Я все равно в этом деле ни хрена не понимаю.

— СНК убыточна! — Йосик пожал плечами, отложил прочь бухгалтерскую отчетность компании, которую мы добыли перед конкурсом. Пришлось заказать специальную аудиторскую оценку, чтобы понять, не покупаем ли мы «кота в мешке». Но с другой стороны, выбора-то большого и не было. Воевать за Лукойл и Юкос? Спасибо, не надо. Все остальное сладкое — Сибнефть, ТНК Роснефть и прочее в 1993-м году в планах приватизации не значилось. Так что…

— Почему убыточна? — спросил я, переснаряжая Макаров. Чтобы пружина в нужный момент не ослабла, я регулярно, по совету Копченого, пересобирал магазин.

В «выездном» отряде лобненцев была жесткая дисциплина. Не бухать, никаких левых телок на объекте… Сам объект представлял собой гостиницу Нефтяник, второй этаж которой мы заселили целиком и полностью. И даже выставили охрану по периметру — в лифтовом холле и у пожарной лестницы.

— Цены на нефть низкие. Восемнадцать баксов за бочку.

— Ты про мировые?

— Да. СНК гонит большую часть жижы на экспорт. Себестоимость добычи — где-то десятка за баррель. Плюс минус. Расходы, зарплаты — все в рублях. И это выгодно, пока цены хотя бы двадцать-двадцать пять…

— На падении рубля мы зарабатываем?

— Да. Но много съедает местный соцкульбыт. На компании висит… Да весь город на ней висит. Жилой фонд, детские сады, школы… Впрочем, есть очень перспективное газовое направление. Если его выделить в отдельный проект…

Я задумался. Управлять нефтяной компанией бывшему зэку? Понятно, что цены на нефть вырастут, но появятся новые налоги, акцизы… Государство-то не дремлет! Тут нужны очень головастые люди.

— Видел у тебя папку с резюме, — я щелкнул предохранителем Макарова и повернул дуло в сторону Варшавера. Тот побледнел и отвел пистолет:

— Не надо таких шуток!

— Так что там насчет найма?

— Пока предлагаю взять иностранцев. Я тут подобрал несколько кандидатур, что работали в зарубежной нефтянке. Вот, посмотри, — Варшавер достал папку, начал выкладывать бумаги — Карл Браун из БиПи. Джером Сандерс из Шелла… Последний очень хорош, но и просит, конечно!

Я быстро просмотрел документы. Опыт работы впечатлял. Как и зарплатные ожидания.

— Зачем нам иностранцы?

— Нефтяная отрасль в нашей стране очень небольшая, — Йосик тяжело вздохнул. — Все друг друга знают. Любого отечественного специалиста, которого ты поставишь во главе СНК, тут же коррумпируют и будут доить. Прибыли будут иметь какие-то левые присосавшиеся фирмы, губернаторы, министры… А убытки на Геопроме. Никакая проверка тут ничего не вскроет — все будет шито крыто. Только полная смена топ-менеджмента.

— Теперь понял, — покивал я. — Иностранцы — это временный вариант.

— Точно! Пока новое поколение управленцев не вырастет. Надо своих начинать учить. Лет через десять, как минимум что-то годное получим. А пока да, иностранцы.

Чем дольше я вникал в ситуацию, тем больше понимал: мы ввязываемся в очень масштабный проект. Надо в Москву ехать, в институт Нефти и газа, знаменитую «керосинку», и начинать раздавать там бабки. Гранты, именные стипендии на то, на се… Посылать лучших студентов стажироваться в зарубежных компаниях. Но для начала нам нужен какой-то крупный иностранный партнер. Но как его заинтересовать при ценах двадцать долларов за бочку?

— Думаешь, котировки вырастут? — спросил я Варшавера, закончив с резюме.

— Да хуй его знает! — выругался обычно вежливый Йосик — Прогнозирование цен на нефть — это прямо астрология. Стрелец в асценденте Меркурия. Или Юпитер в доме Девы. Натуральное шаманство.

Я напряг мозг, вспомнил две тысячи восьмой год. Чалился я тогда в Салехарде, на красной зоне. И гоняли нас — весь отряд — каждый вечер смотреть ящик в комнате «психологической разгрузки». Врубали РБК ТВ и все, полтора часа сиди, слушай тряхомудь аналитиков. «С одной стороны, с другой стороны…» Прямо как в том скетче Камеди Клаба. ' Когда, знаете, мы… календарь… майя… и… нет, мы не будем… спички, консервы… Далай Лама… Свет не будет… фотоны, фонарь, включил… Кто? Никого!.. И когда ты сидишь… и Кто? Аллё… '.

Все, что запомнил — перед кризисом 2008-го года цена на нефть добила до 140 долларов за бочку. Что при сургутской себестоимости в 10 баксов — охуительная маржа. За такую стоит вписаться — это же миллиардные прибыли.

— Думаю, сотка за баррель будет, — я убрал Макаров в кобуру и начал расстегивать бронник. Как же я устал его таскать на себе! Понты — наше все. Как вспомню лицо Богунова, когда он увидел мою амуницию…

— Не будет, — покачал головой Варшавер. — Нынешняя политика Федерального Резерва….

— Да похуй на этот Резерв! — я стащил броню с себя, облегченно вздохнул. — Не все в Штатах решается.

— Ты глубоко ошибаешься!

— Забьемся? На новую бэху!

И тут вдруг раздался звон разбитого стекла. Я схватил пистолет и выглянул из-за двери номера Йосика. Жадный гул пламени был мне знаком. В моем номере начался пожар. И вот зачем я, спрашивается, оставил открытое окно? Проветрить комнату захотелось — курю много. Вот дерьмо! Бросаю, бросаю, и никак не брошу. Одни неприятности от табака этого.