— Так как думаешь? — переспросил я, когда прожевал, а они терпеливо ждали, когда я закончу этот невероятно увлекательный процесс. — Кто позволит уголовнику нефтяной компанией владеть? Ты в курсах, что в стране происходит? Ты вообще понимаешь, чье это на самом деле? Кто те люди, которые по щелчку пальцев таких, как твой Богунов с доски убирают. Вот он он думал, что царь и бог тут. А ему показали, что он никто. Он не с теми людьми договорился. Мальчика пустили покататься в автобусе, а он полез за руль. Пришел водитель, дал ему по попке и отправил в детский садик, доедать манную кашу. Поняли теперь расклад?

— Ну так… — покрутили пальцами в воздухе уважаемые люди. — Но это наш город, понимаешь? Братва волнуется.

— Ну пусть с настоящими владельцами побазарит, — пожал я плечами. — Могу и адресок дать. Москва, Красная площадь, до востребования. Только предварительно рекомендую место на кладбище оформить. Я уважаемые, при повышенном интересе со стороны братвы к этой теме и копейки за их головы не дам. Закопают и фамилии не спросят.

— Не ты ли закапывать будешь? — усмехнулся Татарин. Частая кличка. Человек двадцать с таким погонялом знал.

— Не исключено, — пожал я плечами. — Скажут — закопаю. Не скажут — живите. Мне до вас дела нет. Тут, братан, такие темы заворачиваются, что только держись. Кое-где братва сможет зацепиться, это я точно знаю. А кого-то с пробега снимут, если только башку высунут. Нефть — это такой случай. Большие пацаны ее не позволят забрать.

— Ты же забрал! — выставил вперед палец Макар.

— Уверен? — поднял я на него глаза. — А я вот не уверен. У меня ощущение, что просто подержать дали. И когда попросят отдать, то я отдам и не пикну даже. Отдам, кому скажут, и даже бантик сверху нацеплю.

— Так что делать будем? — спросил Макар, собрав пальцы в замок. — Я тебе уже сказал, что братва волнуется. Может и глупости начать делать.

— Успокой свою братву, — ответил я, отставляя пустую тарелку. — Передай, что этот базар им не вытащить. Но если что-то появится, где можно денег поднять, я курсану. Вот мой телефон в Москве. Звони в любое время.

— Добро, — с каменным лицом ответил Макар. — Свидимся.

Он встал, повернулся и ушел, не попрощавшись. И его спутники ушли за ним. А вот сидел и думал: а насколько я прав в том, что сказал? Ведь я нес полнейшую чушь! Или это не чушь вовсе? А может быть, это я сам тот мальчик, который сел за руль, пока взрослый дядя ушел покурить? Что ж, время покажет. А пока будем просто работать. Мы ведь еще не стали тут настоящими хозяевами. Главная война еще впереди.

Ржавые колеса российской бюрократии обычно крутятся медленно и печально, застревая на каждой мало-мальской ямке с тоскливой безнадежностью катафалка. Но в этот раз все было совсем иначе. Видимо, волшебный эликсир из зеленых бумажек, что я в эти самые колеса капнул, оживили даже эту дохлую лошадь, и она понеслась вскачь, разбивая своим галопом наивные надежды дураков. Короче, постановление правительства вышло уже через десять дней, что повергло знающих людей в состояние обморока. Для кого-то это состояние оказалось крайне неприятным, а для меня — совсем наоборот. Получив эту бумагу, я мог делать то, для чего, собственно, сюда и приехал. И первым делом постановление спасло мою братву от хронической алкогольной интоксикации, а немногочисленных местных шлюх — от инвалидности. Заняться-то пацанам тут все равно было больше нечем, а поддерживать дисциплину становилось все сложнее. Телки, несмотря на наши строгие запреты, все равно в расположение части умудрялись просачиваться.

— Собираемся! — скомандовал я, когда Йосик принес мне заверенную у нотариуса копию, которой мы будем устрашать неокрепшие умы аборигенов. Особенных иллюзий у меня не было: мужики тут живут суровые и резкие. Богунов уже поднял на бунт своих рабочих, да и парней покрепче нагонит из качалок. В смысле тех, кто остался после переговоров с нами. А осталось их там, к нашей гордости, что-то около ничего. Со всеми более-менее подходящими товарищами мы вступили в товарно-денежные отношения, перекупив их на корню еще до начала аукциона. Агентство безопасности «Витязь», ёпти! Трехмесячный контракт с возможностью продления на усмотрение работодателя! Это вам не хухры-мухры! Это для города с населением в 250 тысяч просто космические перспективы! В общем, к шести утра дня Д мы выдвинули к объекту почти две сотни бойцов. Я знал точно, что Богунов без боя не сдастся, и я не ошибся. Офис попытались превратить в маленькую крепость.

Спецтехника, куча охраны, просто толпа неопознанных личностей… Видимо, поглазеть пришли. Город-то маленький — развлечений кот наплакал. А тут нефтяное начальство, видимо, пообещало шоу, как москвичам пизды вломят. А это в любом российском регионе просто хитовая песня для ушей местных. Потому-то народ и встал ни свет ни заря, ведь и про постановление знали уже все на свете, и наша суета не осталась незамеченной.

— Ну ни хуя себе! — присвистнул Копченый, который оголил все качалки Долгопрудного и Лобни, но привез сюда полноценный взвод. — Это зачем они грейдеры пригнали?

— Затем! — сказал я сквозь зубы. — Будут ездить туда-сюда и угрожать нам смертью в дорожно-транспортном происшествии.

— Стрелять по колесам можно? — хмуро спросил Григорий.

— Крайне нежелательно, — скривился я. — Если до пальбы дойдет, то мусора впишутся. А нам они тут не нужны.

— Тогда будем резать, — почесал башку Копченый. — Но там резина пиздец какая толстая.

— Я не понял, Серый, — включился в разговор Карась. — Что за дела вообще? Мы же вроде свое забираем, — и пацаны поддержали его согласным гулом.

— Иосиф Борисович, проясните, — сказал я с небрежным видом, давая понять, что опускаться до разжевывания им таких простых вещей мне не с руки, а сам навострил уши.

— Видите ли, господа, — Йосик поправил очки на переносице, — если предыдущий хозяин препятствует нашему вступлению в законные права, то мы должны подать в суд, получить решение, показать его предыдущему владельцу, и только когда он откажется от его выполнения, привлечь судебных исполнителей и милицию. Это займет месяцев шесть. И в это время предыдущий владелец будет активно растаскивать предприятие и опротестовывать в суде передачу имущества нам.

— Поняли? — снисходительно сказал я, и пацаны посмотрели на меня с недюжинным уважением. Они не знали старинную ингушскую сказку, где главный герой предлагал сначала побороться с его младшим братом. А я вот ее знал.

— Беспредел какой-то, в натуре, — обиженно засопел Карась, разминая кисти перед предстоящим трудовым утром.

— Иосиф, начинай, — заявил я и перекрестил его. — Твой выход!

Йосик поморщился, но не сказал ни слова. Все-таки он был настоящим интеллигентом. Наш финансист сунул под мышку папку с копией постановления правительства и пошел в сторону проходной. Впрочем, там он не задержался и вылетел оттуда примерно с той же скоростью, что и пьяный игрок в нашем казино, который просил фишки в долг.

— Вперед! — скомандовал я.

Грейдеры зарычали и выпустили клубы вонючего солярочного дыма. Они начали ездить туда-сюда, удивляя братву задорным северным креативом. Откровенно говоря, прорваться через эту преграду будет очень тяжело. Да и страшно просто до ужаса. Одно дело с людьми махаться, а совсем другое — под колесо попасть, или под нож. На фиг-на фиг!

— Ща мы их угомоним! — ухмыльнулся Копченый.- Витек! Толян!

Впервые в жизни я понял, для чего нужен нож-бабочка, эта беспонтовая китайская хрень. Длинное и тонкое лезвие входило в резину колес как родное. Два лобненских пацана, которые крутили в пальцах это одноразовое дерьмо, пугая прохожих в темных переулках, подскочили к грейдерам и нанесли удар. А потом отпрыгнули и нанесли еще один, а потом еще. И еще… и еще… Колеса стали спускать, а мы ждали, когда же тяжеленная техника сядет на обода.

— Водилам навешайте для порядка и отпустите, — скомандовал я.