— Локки, я ничего не понимаю, — пробормотал мужчина и шумно сглотнул.

— Да чего тут понимать-то? Артефакт перенёс нас в твой кошмар. Ты же коснулся артефакта. Значит, и кошмар создан для тебя. Кошмар охотника, если учесть твою профессию. А я тут случайно. Просто у артефакта оказалась довольно большая зона поражения, — сообразил я, решительно двинувшись к двери, украшенной дырами.

Под босыми ногами заскрипели доски и захлюпала холодная чёрная жижа. А дверная ручка оторвалась, стоило мне ухватить её пальцами.

— Кошмар? — выгнул брови Громов. — Кто подсунул этот артефакт дракону? Это произошло случайно?

— Очень хочу в это верить, но вряд ли, — мрачно процедил я, выглянув в коридор. Тот выглядел не лучше, чем спальня. Разве что у стен громоздились целые кучи чёрного дерьма, а с потолка свисали белёсые корни растений. — Зачаровать камень на «ментальное воздействие» и групповой перенос сознаний в некий карман со своими законами — это, знаешь ли, работа нерядового артефактора. Ну и прибавь сюда всю изящность плана по доставке артефакта с помощью дракона. На животных-то данный артефакт не действует, а вот на прочих — только в путь.

— Кто-то очень могущественный сотворил всё это, — с придыханием проговорил Громов и вооружился ножкой от стула.

— Ага. Но даже у этого гения вышел прокол. Именно я должен был коснуться камня, а не ты тронуть его своей узловатой лапой, — сказал я, задумчиво потирая подбородок.

Для чего всё это? Ради Ларца? Бред. Да такому крутому существу Ларец нужен так же сильно, как собаке молот Тора. Что же происходит? И кто стоит за всем этим? Вряд ли сам хозяин Ларца. Он работает не так тонко. Да и подобные ловушки-кошмары очень редки. Вряд ли у моего врага одновременно есть и Ларец, и такая ловушка.

— Что нам делать, Локки? Как выбраться отсюда? — произнёс мужчина, выйдя за мной в коридор.

— Кхам, — кашлянул я, соображая, что сказать смертному, а о чём умолчать.

Мне доводилось слышать о ловушках-кошмарах. Из них можно выбраться, только одолев главный страх. В нашем случае страх Громова. Надеюсь, это что-то не особо сильное. А то здесь не действует магия. Совсем. Я уже пробовал активировать «телепортацию», но добился лишь того, что у меня зуб заболел.

А сдохнуть тут можно на раз-два. Даже мне. И не нужен никакой артефакт, разрушающий душу. Ловушка-кошмар работала схожим образом. Так что если мы с Громовым окочуримся тут, то в реальном мире Лидия найдёт в моей спальне две пустые человеческие оболочки.

Причём обе будут физически здоровы. Впрочем, одна всё же не будет пустой. В ней останется спать разум оригинального Александра Громова.

— Локки, почему вы молчите? — слегка повысил голос смертный и вдруг икнул, услышав что-то похожее на скрип.

Он раздался на лестнице, которой заканчивался коридор. Её прогнившие перила покрывала грибница. Она затряслась, будто что-то поднималось по ступеням.

До меня снова донёсся скрип. А следом зазвучали тихие, скрипучие детские голоса. Много голосов. Но пока невозможно было ничего разобрать. Однако хозяева голосов приближались. Звуки становились все более разборчивыми.

— … Витя, Виктор, Виктор Николаевич, — окрепли голоса. — Друг, напарник, охотник…

— Они идут за мной? — проблеял из-за моей спины мужчина.

— Я не вижу тут другого Витю, — выдал я и глянул на гнилые доски стены.

Между ними виднелась тонкая ржавая водопроводная труба. Я ударом кулака пробил доски, ухватился за трубу и со скрежетом вырвал её. Вытер испачканные ржавчиной руки об трусы и покосился на своё полуметровое оружие. Ну, это лучше, чем ничего.

— … Предатель! Убийца! Трус! — зашлись в пронзительном визге голоса.

Их обладатели уже вот-вот должны были показаться на трясущейся лестнице.

— Велес, помоги мне и защити. Перун, не оставь меня в беде. Мокошь, дай мне сил и укрепи мою руку, — лихорадочно пробормотал смертный и сжал ножку от стула так, что побелели его пальцы.

В глазах Громова хоть и сверкали искорки страха, однако он не собирался впадать в панику. Нет, он готов был сражаться.

— Не ссы, — подбодрил я его, морщась из-за пронзительных детских воплей, сотрясающих дом. — Стой за моей спиной. И вали тех, кто каким-то чудом увернётся от меня.

— … Мы идём за тобой! — донёсся многоголосый вопль с лестницы, и в коридор широким потоком ринулись человеческие головы с горящими красными глазами и оскаленными ртами.

Они мчались к нам, быстро перебирая маленькими паучьими ножками. Их лица были искорёжены страстным желанием отомстить Громову. А тот вдруг ахнул.

— Прокляни меня Чернобог! Я узнал их! Это охотник Крылов! Он погиб возле Старого Дуба. А вон Мясник! Его утащили в нору пауки, когда меня ранили в ногу!..

— Повезло, да? Считай, друзей повидал, — оскалился я и следом сказал: — Ловушка сгенерировала этих тварей, основываясь на твоих страхах, Громов. Видать, ты чувствуешь себя виноватым в смерти этих людей и боишься, что они придут мстить тебе: в царстве Марены, во снах или ещё как…

— Боюсь, — сознался тот. — Хоть и понимаю, что не смог бы их спасти. Так что нет моей вины в их смерти.

— Раз не мог спасти, значит, убей во второй раз! — дал я совет и ринулся на чудовищ.

А те начали перебираться на стены и даже потолок, откуда принялись прыгать на меня. Я с азартными воплями размахивал трубой, с хрустом разбивая их головы. На пол полетели мозги, выбитые зубы и глаза. Они лопались под моими ногами, разлетаясь мерзкими ошмётками.

Прогнившие доски быстро стали скользкими от крови и оторванной кожи. Но я продолжал сражаться, пинками расшвыривая головы. А те впивались зубами в мою плоть, с треском вырывая целые куски.

Противников было столько, что я не смог избежать ран. Они скакали по полу, кусая меня за ноги. Прыгали с потолка и стен, стремясь перегрызть мою шею. Один урод даже откусил мне ухо, а другой отгрыз кончик носа. Третий же почти вырвал кадык. Повезло, что вовремя встретил его кулаком.

Кровь заливала моё лицо, но я лишь расхохотался, опьянённый сумасшедшей битвой. Однако частичка моего разума не поддалась боевому куражу берсерка. Она холодно и рационально напомнила, что смерть Громова повлечёт схлопывание ловушки. А это убьёт меня. Так что надо приглядывать за смертным. Ведь до него добирались кое-какие монстры, проскочив мимо меня.

Благо Громов справлялся с ними, пусть и не без ран. Его руки уже были искусанные, но смертный даже не думал сдаваться. Орал, дрался и просил прощения, порой называя головы по именам и фамилиям.

Удивительное зрелище. Я даже разочаровался, когда поток монстров иссяк.

— Тьфу, — сплюнул я сгусток крови и потрогал разорванную щеку. Кожа свисала с челюсти как парус в штиль. — Эх, Громов, будь мы в моём кошмаре, то до скончания веков сражались бы с подобными тварями. На моих глазах много кто погиб. Хотя…

— Чего «хотя»? — хрипло спросил тяжело дышащий мужчина, глядя на моё задумчивое лицо.

— … Хотя я не боюсь мести этих существ. Да и вообще я мало чего боюсь. Вот так, навскидку, даже и не придумаю, кого бы встретил в своём кошмаре. Сплю я хорошо, плохих снов не вижу. А может, автор ловушки рассчитывал, что именно я попаду в твой кошмар?

— Насколько же он должен быть умён и прозорлив? — удивился Громов, потрогав почти откушенную нижнюю губу.

— Да, это какой-то запредельный уровень.

— Вам с таким врагом не справиться?

— Так может, он и не враг мне?

— Я ничего не понимаю.

— Да и я пока тоже.

— А у вас есть хоть какие-то предположения, кто это мог подстроить? Какие-то имена?

— Никаких, — честно признался я. — Ладно, пойдём дальше. Делу время, потехе час. Кстати, о времени, тут оно течёт гораздо быстрее, чем в реальном мире.

На шаткой лестнице, покрытой грибницей, наш дуэт встретил ещё один страх Громова. Ядовитых змей. Вполне обычных, без человеческих лиц или обвинений в сторону Громова.