Раннее утро застало меня в общежитии «элиты». Да, пришло время вернуться в академию. Мои вещи из прежнего общежития уже громоздились на столе рядом с компьютером.

Тихонько шелестел вентилятор, почти неслышно жужжал холодильник, а на полу лежал ворсистый ковёр. В углу обосновалась большая кровать с балдахином, а возле стены выстроились два шкафа, украшенные резьбой.

— А вон за той неприметной дверью санузел. Вся сантехника прямо из Италии, — радостно проговорил мужчина, помогающий мне с заселением. — Великолепная комната, не правда ли?

— Сойдёт, — буркнул я, принявшись раскладывать по шкафам свои вещи.

Мужчина не сумел сдержать возмущения, промелькнувшего в глазах. Будто я оскорбил его, не став восторгаться комнатой.

Впрочем, он справился с собой и проговорил, стоя около открытой двери, ведущей в коридор с картинами на стенах:

— В нашем общежитии есть столовая, сауна, массажная комната, тренажёрный зал…

— … Настоящий отель! — перебил его вошедший в комнату барон Лисов, улыбающийся во все тридцать два блестящих зуба. — Рад вас видеть, Александр. А ты, Олег, можешь идти. Дальше я сам всё расскажу.

Мужчина кивнул и удалился, закрыв за собой дверь.

— Ну как тебе тут? Наверное, после общежития «мяса» будто в другой мир попал? — пропел парень, застегнув серебряную пуговицу кителя из дорогого материала.

На моей кровати лежал практически такой же китель. Его мне прислал ректор. Только на моём красовались уже три нашивки, повествующие о моих геройствах. А грудь Лисова пока была пустой.

— Сойдёт, — снова не блеснул я красноречием и открыл дверь в санузел.

Включил свет и увидел надпись на зеркале, висящем над раковиной.

— «Тебе здесь не рады, плебей», — вслух прочитал я.

— Почему мне тут не рады? И с чего это я плебей? — искренне удивился барон, приняв мои слова на свой счёт. Даже его хитрое худощавое лицо вытянулось от изумления. Дескать, нормально же общались.

Я молча посторонился и указал на открытую дверь в санузел. Лисов заглянул в него и протянул:

— А-а-а, вот оно что. Интересно, кто это сделал? Может, граф Остров?

— Несомненно, — иронично усмехнулся я и прямо спросил у барона, картинно-задумчиво постукивающего согнутым пальцем по подбородку, украшенному бородкой-клинышком: — Чем тебе так насолил Остров?

— Мы давно с ним соперничаем, — улыбнулся Лисов, безуспешно пытаясь пригладить русые кудри. — Наши семья живут практически по соседству. А соседи едва ли не всегда — первейшие враги. Его отец буквально на той неделе подстрелил косулю на наших землях. Представляешь?

— Ага. Как только у него рука поднялась? Жалко же животное, — тонко усмехнулся я и взглядом показал Лисову, что ему пора валить, а то мне переодеться надо.

— Я подожду тебя в коридоре, — сразу понял барон, энергично двинувшись к входной двери. — Вместе пойдём в столовую. И сразу возьми учебные принадлежности. У нас сегодня лекции по «защите от ядов» и «истории Пустоши». Ты же в курсе, что тебя перевели на новый поток?

— Странно, что ты в курсе.

— Я просто любознательный, — подмигнул парень и вышел.

А я глянул на надпись, зловеще красующуюся на зеркале. Её сделали то ли маркером, то ли чем-то подобным.

Хм, попробовать найти автора? А зачем тратить время и силы? Он сам рано или поздно объявится. Или бросит пачкать мои зеркала, поняв, что не я тут кролик.

Придя к этой мудрой мысли, я быстро надел форму, взял учебные принадлежности и вышел в коридор.

Лисов в данный момент разглядывал зад молоденькой служанки, подметающей ковровую дорожку.

Да, тут за чистотой следил обслуживающий персонал. Мне даже постельное бельё должны менять несколько раз в неделю. Будь я реальным «мясом», каким-то образом перебравшимся в «элиту», почувствовал бы себя на седьмом небе от счастья.

А так я бесстрастно махнул барону и вместе с ним спустился на первый этаж, где и располагалась столовая. Хотя она больше напоминала кафе средней руки.

Тут и там стояли кадки с карликовыми деревьями, а на круглых столах белели скатерти. Столовое серебро соседствовало с фарфоровой посудой и цветами в вазах.

Большая часть столов уже оказалась занята чинно завтракающими аристократами, разговаривающими вполголоса. Никто из них даже не посмотрел на меня, но я уверен, что каждый в столовой мигом заметил мой светлый лик, оценил рост, прикинул вес, отметил наглый взгляд и составил представление о моей персоне.

В общежитии «мяса» царили совершенно другие нравы. Хотя вроде и тут дворяне, и там. Но здесь другая лига. Более подлая, коварная и подчёркнуто вежливая. Эти смертные напоминали греческих богов. Те тоже предпочитали удар в спину, а не рубку лицом к лицу.

— Моё любимое место, — сказал барон и уселся за столик у окна.

— Отсюда можно за всеми наблюдать? — ухмыльнулся я и плюхнулся на стул.

— Точно, — слегка удивлённо пробормотал Лисов и взял со стола заламинированный листок формата А4.

Это оказалось меню. Пусть и не шибко обширное. Однако я был приятно удивлён, что тут подавали и мясо, и салаты, и пирожные, и пирожки…

Мы с бароном быстро выбрали блюда, после чего Лисов подозвал женщину в чепчике и продиктовал ей наш заказ. А уже через пять минут мы ели яичницу, бекон и фасоль. Причём, ели не спеша. Мы же не простолюдины какие-то, чтобы давиться едой, словно у нас её вот-вот отберут.

— Кофе горчит, — пожаловался барон, сморщив нос.

Я промолчал, заметив краем глаза вставшего из-за стола третьекурсника. Его грудь украшал целый ряд нашивок, словно он днями и ночами без устали совершал подвиги. Кадет шёл в мою сторону.

— Граф Рыльский, — не переставая улыбаться, прошептал Лисов, заметив приближающегося парня, хотя даже не смотрел в его сторону. — Отменный маг, глава небольшой шайки аристократов, страстно влюблён в графиню Белову.

— А я его прежде видел. Он был на вечеринке градоначальника и наблюдал за моей дуэлью. И что-то подсказывает, что он имел наглость болеть не за меня.

— Всё так, — подтвердил барон и вежливо сказал подошедшему Рыльскому: — Доброе утро, граф.

— Я присяду, — буркнул тот, словно комментировал свои действия, а не спрашивал позволения.

Он по-хозяйски опустился на стул, держа спину прямой как лом. Его плечи оказались шире, чем у меня. Выпуклая грудь вздымалась под кителем, а на породистом лице хозяйничали холодные серо-стальные глаза.

— Граф, что вас привело ко мне? — насмешливо начал я, видя, что аристократ пытается принять максимально угрожающий вид. — Или вы просто хотели поближе рассмотреть такое чудо природы, как я? Может, дать вам автограф? Я сегодня добрый. Вот эти прекрасные эклеры заставят подобреть не то что Чернобога, а даже меня.

— У вас острый язык, Громов, — едко процедил тот, откинувшись на спинку стула. — Вы ставите себя выше бога. Не боитесь? Или просто не понимаете, чем это чревато? Так же, как не понимаете, чем обернётся ваше желание привлечь к себе внимание графини Беловой?

— А-а-а, теперь всё ясно. Ревность, — улыбнулся я и медленно разорвал эклер. Одну часть сунул в рот, а вторую положил на тарелку. — Вы знаете, граф, мой вам совет… не лезьте в мои дела, дольше проживёте.

— Вы угрожаете мне? — немного сощурил тот глаза.

— А вы сами не понимаете? — удивился я, вскинув бровь. — Лисов, как вы считаете, это была угроза?

— Несомненно, — кивнул тот.

— Прекратите паясничать, — выдал Рыльский, брезгливо посмотрев на нас с бароном. — Просто послушайте моего пока доброго совета, Громов. Не приближайтесь к Беловой.

Я бы, конечно, мог попробовать объяснить ему, что графиня сама липнет ко мне, как кот к валерьянке, но мои слова прозвучали бы как оправдания. Поэтому я молча посмотрел на парня тяжёлым взглядом, способным дробить камни.

Тот мелко вздрогнул, но тут же взял себя в руки и стиснул челюсти так, что желваки едва не проткнули кожу. Более того, этот хрен потянулся к единственному оставшемуся на моей тарелке эклеру.