Доев, она вздохнула и посмотрела на клонящееся к горизонту Светило. Доу заметил это:

— Совсем загулялись, а уже вечер, — мягко проговорил он. — Так что теперь я обязан проводить тебя!

Тина тихо рассмеялась.

— Нам так и так идти в одну сторону, — напомнила она и тише добавила: — может, пройдем пешком?

Уже на выходе из парка внимание привлекла яркая афиша передвижного театра кукол. Переглянувшись и не обсуждая, они резко развернулись к высокому разноцветному шатру. После представления Доу не мог не накормить Тину ужином, хоть и простым, в ближайшей кофейне. В итоге, когда они вышли оттуда, вокруг уже царила ночь, пусть и сама по себе теплая и не темная, и фонари горели вовсю, но Доу показалось, как Тина чуть вздрогнула.

— Тебе страшно? — участливо поинтересовался он, беря девушку под руку.

— Нет, совсем, нет. Я боюсь только глубокой темноты, когда света практически нет, а не ночи. Это разное, — качнула головой Тина, но голос ее наполняло странное тепло. — Я ведь хожу и поздними вечерами, иногда вздрагиваю, но этот как дурацкая привычка. — Девушка мерно шагала рядом, слегка прислонившись головой к его предплечью, — а в сезон огня всегда проще. Смори, — указала она вверх, — звезды такие яркие. Как будто на небе расцвели цветы.

— Интересное сравнение.

— Белые маленькие гвоздики, — улыбнулась Тина. — Которые не завянут, пусть это и не совсем точно.

— Мне нравится, — Доу мягко посмотрел на нее. — Я раньше никогда не задумывался о таком. Впрочем, знаешь, просто рос в семье тех еще прагматиков, там не до метафор было, — мужчина невольно усмехнулся. — А ты всегда боялась темноты? — не сдержался и тут же обругал себя: ведь не так давно думал про тактичность. — Прости, не хочешь, не рассказывай…

— Да нет, — но, как ни странно, в голосе Тины не было укора, жалости к себе, скорее облегчение, словно ей хотелось рассказать, словно эта история просто рвалась наружу, разрывая душу. — Просто отец, если сильно проигрывал на магических боях, знаете, он приходил в таком дурном настроении, кричал, не бил, нет, разве что мог по мебели ударить и кричал, что мы много тратим и гасил в нашей комнате свет и кричал, чтобы мы даже беспроводные лампы не думали зажигать. И мы сидели в темноте, после боев он всегда приходил поздно… И слушали.

Девушка грустно усмехнулась.

— Дело всегда в прошлом, — тихо заметил Доу, — и оно всегда будет внутри нас, как бы этого не хотелось, но пусть сидит поглубже, не отравляя будущее.

— Декан Доу… Марк, — впервые обратилась она к нему по имени. — Ты слишком много мне помогаешь…

— Кто кому еще, — Марк остановился: стены общежития уже маячили впереди, всем своим хмурым видом намекая, пора завершать праздник.

Он бережно и ласково коснулся лица девушки, а той показалось, что сердце вот-вот замрет.

«Нет!» — остановил сам себя.

— Тина, есть кое-что, что я очень хочу рассказать тебе, — вздохнул мужчина, — но не уверен, что могу.

«Слишком опасно, да и зачем ей мой груз?»

Нехотя Доу убрал руку, с болью отмечая, как грустнеет девушка, как медленно затухают искорки в ее взгляде.

«Так будет лучше», — подумали они одновременно.

Первые месяцы после их расставания Адриан разве что не пел и плясал. Он сразу же вспомнил все прелести вольготной жизни без обязательств: клубы, красивые, незакомплектованные девушки на одну ночь. «И как только я мог от всего этого отказаться?» А еще безмерно радовал уставший вид Тины. Те несчастные крохи, что она отдавала, он спускал за день-два-три. Единственное, что расстраивало: пока девушка так и не пришла просить прощения.

«Ладно, ничего, я терпеливый, но если в следующем месяце не сдастся — узнаю, где подрабатывает, а там уж найду нужного, договорюсь, пусть ее уволят. Тогда уж точно побегает и ко мне прибежит».

…

В последние две недели учебы Тина, вопреки ожиданиям стала выглядеть посвежевшей и какой-то счастливой. А еще через две недели перевела ему 8 тысяч кредитов. «Или ей премию дали, или нашла спонсора. Последнее больше на нее похоже». Расхаживая из стороны в сторону по своей кухне Адриан зло пнул стул по белоснежной ножке, и тот, качнувшись, рухнул. Но даже этот грохот не отвлек. «Я узнаю, Тина, поверь, узнаю и сделаю… все сделаю, что могу и не могу».

Через две недели Тина вернулась в академию отдохнувшей, посвежевшей, а еще в новом легком и длинном платье розового оттенка. Вошедший в аудиторию бодрым шагом Доу невольно замедлился, стараясь не слишком откровенно любоваться девушкой — всё это время он старательно избегал случайных встреч с Тиной, несколько раз буквально разворачиваясь на полпути, стоило увидеть маломальски похожий на ее силуэт.

«Это невыносимый идиотизм, — прокомментировал Райан, стоило ему узнать. — Хоть бы раз ты моего совета послушал: смотри, вот девушка, она тебе нравится, не ври менталисту, встречаешься с ней в нерабочей обстановке, целуешь. Почему я должен объяснять очевидные вещи?»

Доу лишь отмахнулся. Но теперь, стоя у своего стола и делая вид, что занят сортировкой учебных материалов на панели на нем, искоса поглядывал на Тину.

«Надо сказать ей. После работы. Я должен поговорить с ней», — решился он.

Идея глодала почти весь день — больше по части того, как ее осуществить и где: ни собственный кабинет, ни тем более общие места Доу не внушали доверия. После занятий Тина, как всегда пришла к нему, чтобы помочь с документацией.

— Дел относительно немного, — честно признал он, — но скоро мне предстоит провести День профессии в одной из школ, в нескольких, на самом деле, и дней тоже несколько. — Доу вздохнул. — Никогда не работал с детьми.

— Это совсем не страшно, — мягко улыбнулась Тина, — но подход к ним нужен иной, не как к студентам. Ты уже начал составлять план лекции для них? Хочешь посмотрю?

— Читаешь мои мысли, — Доу кашлянул, чтобы это не звучало слишком фривольно, но Тина лишь заулыбалась сильнее, одновременно чуть смущенно то отводя взгляд, то вновь посматривая на него.

«Да, сейчас поработаем и потом поговорю», — решил он.

— … И под конец можно еще сказать, пусть это даже прозвучит пафосно, что не зная прошлого — нельзя построить будущее, — предложила Тина.

— Ты чудо, — выдохнул Доу, наблюдая, как в карих чуть раскосых глазах вспыхнули игривые искры.

— Декан… — голос Тины звучал и смущенно, и с нотками нежности. Но девушка тут же приосанилась и сделала вид как можно серьезнее.

— А так, в целом, мне кажется очень хороший план лекции, — сказала она первое пришедшее в голову.

— Да, — взгляд Доу, слишком теплый и слишком нежный, столь странно сочетался с некой грустью в голосе. — Тина, давай сейчас пройдемся через сквер — до общежития. Тем более погода такая хорошая.

На мгновение Тине показалось, что ее дар речи пропал.

— Я… я только… я хотела еще в библиотеку заглянуть… ненадолго… там взять только… — пробормотала она.

«Что я несу, да почему?!» — Тина рассеяно посмотрела на Доу, почему-то боясь увидеть разочарование в его взгляде, но вместо этого увидела понимание.

— Я подожду, — заверил он.

Все эти две недели она мечтала о случайной встрече, отгоняя эти мысли, часто выходила и прогуливалась по окрестностям общежития, но не решалась приблизиться к преподавательскому крылу. Ходила в центральный парк, в библиотеку при академии, но Доу словно растворился.

«Или же я сама себе что-то придумала, но ведь тогда. Марк… Декан Доу. Неужели он хотел поцеловать меня?» — мысли терзали, но Тина понимала: она абсолютно не знает, что делать. Разве что вести себя с Доу, как раньше. И честно пыталась. А теперь от простых фраз готова то кокетничать напропалую, то сбежать куда подальше. Хотя бы в библиотеку, хотя на самом деле ей туда было нужно не срочно и даже не сегодня. Тина быстро закачала на планшет скан с пергамента — из тех, что нет в общем доступе, относятся к редкостям — хотела поизучать его на досуге. И на ватных ногах побрела обратно. Доу заходить не стал, предпочтя наслаждаться видом за огромным, почти во всю стену, окном в зале предшествующем библиотеке.