– Снял? – спросил проводник, стоящий рядом.

– Да. Двадцать восемь кадров сделал.

– Я потом дам тебе рекомендацию в группу. Выложишь их как взнос новичка.

– Что за группа?

– «Мы остановим прорывы». У нас тринадцать Защитников регулярно выкладывают кадры с карантинов и мест боев. Много полезной информации, тебе как выбравшему путь исследователя жизни Героев она пригодится.

– Хорошо. – И повернувшись к бледной матери, взял ее за руку. – Пойдем. Все уже кончилось.

Яркая как солнышко Этта оказалась сильно напуганной увиденным. Молчала, когда вернулись в палатку, ночью она вздрагивала на каждый шум и постоянно ворочалась, не давая заснуть. Молчала утром, когда делала завтрак, и он получился у нее не ахти, и даже два плода, найденные ночью, не подняли ее настроения. Как тучка, она пребывала в своих мрачных мыслях, и я никак не мог ее растормошить. Попытки заговорить наталкивались на стену отчуждения, и, решив продолжить тормошить ее дома, я быстро нащелкал снимков, и мы стали собираться обратно. Проводник сграбастал все сумки, донес до машины, помог матери забраться в салон. Когда приехали в город, Грастус донес все вещи до квартиры, завистливо покосившись на коробочку с добычей в моих руках, и попросил никому ее не предлагать. Его друзья обязательно выкупят эти плоды по наилучшей цене.

Чувак, если бы у меня друзья были импотенты, я бы сто раз подумал, нафиг они нужны. О чем с ними говорить и что обсуждать? Мысль, мимоходом мелькнувшая в голосе, но не прозвучавшая вслух. Поблагодарив его, обещал передать его слова матери, так как она у нас главная по таким вопросам, закрыл дверь и, глядя на сидевшую на стуле маму, застыл рядом, не зная, что делать.

– Все хорошо, – наконец, через какое-то время отмерла она. – Давай разбирать вещи.

Облегченно выдохнув, расстегнул ближайшую сумку. Почти ничего из лежащего в ней не пригодилось, а ведь весит она ого-го сколько. Потратив на разборку сумок уйму времени, поздно вечером начал монтаж панорамы. Несколько сотен снимков, выбрать лучшие было непросто, и закончил ночью, когда уже пора ложиться спать. Отчаянно зевая, загрузил и отправил модератору Зо’а. Как говорится, один ум хорошо, а два лучше, и в справедливости этой поговорки убедился утром, когда, проснувшись, увидел ее ответ. Вся моя работа была уже тщательно разобрана и жестко раскритикована. И то не так, и это не туда засунуто. Благо снимков было много, и удалось составить вариант, удовлетворяющий придирчивого модератора. Под конец меня даже похвалили. Зо’а написала, что я неплохо потрудился, но окончательный вердикт даст заказчик, и неизвестно, как он отнесется к намеку, что у его предка конец был на полшестого. На что я ответил: такова суровая правда жизни, и не нам вырывать страницы из ее книги. Посмеялись и стали дожидаться ответа.

Да, буду откровенен, мне очень хотелось услышать, что на мой счет капнули кредиты, символизируя успех этой миссии, но поняв, что циклюсь на ожидании, решил помедитировать. Вдох-выдох, вдох-выдох. Реальность качнулась, и меня унесло в мир неги, покоя и расслабленности. Вдох-выдох. Я постигал дзен, я растворялся в мире, становясь его крошечной частицей, каплей в бескрайнем океане, но резкий гудок сообщения вернул меня в реальность. Открыв глаза, я прочитал пришедший текст сообщения. Оно было написано Зо’а: «Представитель заказчика хочет с тобой встретиться. Скажи адрес, я пришлю машину».

Однако. Мать ушла на работу и в квартире никого. Ключи? Где ключи? Не могу же я уйти, с незакрытой дверью дверью, или могу? Может, в этот момент сюда заглянут злоумышленники, увидят, как мы живем, прослезятся и выгребут всю мелочь из своих карманов, положат на стол с запиской: «Купите себе еды!» Да, точно. Не нужны ключи. Нечего у нас воровать. Не дно общества, но где-то рядом. Подойдя к компьютеру, написал ответ и скрестил пальцы на удачу.

И вот неожиданно для себя оказываюсь в роскошном салоне машины, и меня куда-то везут. Надеюсь, не за город к выкопанной яме. На ручке сиденья кнопочки. Можно поднять его повыше, наклонить спинку или запустить кондиционер с ароматами. Водитель скрыт за перегородкой, и я наедине с собой, расслаблен и наслаждаюсь комфортом. Правда так подумали? Зря. На измене я, на измене. Слишком разные величины, несовершеннолетний подросток, живущий с матерью в однокомнатной квартире, и представитель семьи, у которой особняки, десятки жилых домов, свой бизнес и прочая, прочая, прочая. Кто я и кто они? Земля и небо, лед и пламя. Есть повод помандражировать и заставить шестеренки в голове крутиться побыстрее. Чего они хотят, ясно. Нелицеприятный факт из жизни предка. Купят? Я за. Не тот случай, чтобы ходить по улицам и рубить правду-матку всем подряд. Дайте мне пачку кредитов, и я все забуду, как страшный сон. Допустим, они купили. Но им ведь надо удостовериться, что я не проболтаюсь об этом в будущем. Как они захотят получить гарантии этого? Шантаж? Гипноз? Или нет человека – нет проблемы? Поймал себя на мысли, что зря себя так накручиваю, но все равно волнение заставляло сердце громко стучать в груди, разгоняя кровь по венам.

Машина затормозила, распахнулась дверка, и в салон заглянула женщина с ошалевшими глазами и растрепанной прической. Хотя одета она была стильно, ярко-красная юбка, белая блузка и черная курточка, накинутая на плечи.

– Приехал? Пошли, нас уже ждут.

В прошлой жизни я сажал морковку и, когда наступало время, выдергивал ее из грядки. Вот меня так же выдернули из машины. Вытащили и потащили за собой.

Не обладая мощными формами, Зо’а, тем не менее, как ледокол, проламывающий льды на своем пути, тащила меня за собой, тараном проходя сквозь толчею окружающих.

– Сегодня второй день слета, – пожаловалась она по дороге, крепко держа меня за руку. – Как же не вовремя.

Я еле поспевал за ее шагами, и у меня не было времени глазеть по сторонам, поэтому какой слет, что нарисовано на плакатах, там, чуть дальше, я разобрать не мог. Только в лифте смог перевести дыхание и собрать мысли в кучу. Хотел было спросить ее, что там и как, но она опередила меня.

– Говори только правду, какой бы она ни была. Понял?

Неожиданно. Впрочем, когда лифт остановился и меня отбуксировали в кабинет, где нас поджидал плюгавый мужичок с колючими пронзительными глазками, я понял, почему модератор так переживала. Иметь такого персонажа в недоброжелателях никому не пожелаешь.

– Здравствуй, Никос, – расплылся он в добродушной улыбке. – Я представлял тебя немного выше. Садись. Меня зовут Эрасир, и я хотел бы задать тебе несколько вопросов. Ответишь?

– Конечно. – Присел на краешек стула, врубая режим несчастного, зачморенного всеми существа. Первоначальная мысль была не выделываться и поступить согласно совету Зо’а, но увидев его якобы доброжелательную улыбку, спонтанно, импульсивно решил в ответ сыграть свой образ, тем более что он уже был отработан на следователе, в мой первый день пребывания в этом мире. Понеслась.

– Почему ты решил, что Герой ночевал в этой роще из-за остролиста?

Запинаясь и нервно сжимая коленки, излагаю ему правду, демонстрируя взгляд испуганного кролика, про себя наслаждаясь своей игрой.

– Вот как? – ненадолго задумался Эрасир. – Кто еще с тобой ездил туда?

Вот так, вопрос за вопросом, и он вытянул из меня все факты и сопутствующие этому обстоятельства. Почти все факты. Когда ему уже стало все предельно ясно, представитель семьи встал, подошел к окну, долго смотрел куда-то наружу, а затем, повернувшись, уставился мне в глаза пристальным взглядом и отчеканил свой вердикт:

– Я запрещаю говорить кому-либо о результатах твоего исследования. За это ты получишь вознаграждение и сможешь купить своей маме платье. Ты понял меня? – предупреждающе лязгнула сталь в голосе, а моя голова почувствовала себя тяжелой.

– Да. – Слушающий мои желания организм шмыгнул носом и выдавил несколько слезинок.

– Но-но. Не плачь. Зо’а, проводи мальчика, позаботься, чтобы его отвезли домой. Пусть ему по дороге купят что-нибудь сладкого, а я переговорю с его матерью и этим проводником.