Но пока что нужно просто починить этот чёртов дом.

Из рук Бахмутова вырвался поток воздушной магии и устремился в сочащиеся водой щели. Минута работы — и водопад воды превратился в мелкие капли.

— Ты как? — спросил я Андрея. — Учти, я помню, что происходит с твоими лёгкими после перенапряжения магических каналов. Ещё один аероспазм нам точно не нужен. Если сил больше не осталось, лучше остановись.

— Спасибо за беспокойство, друг, но со мной всё хорошо, — ответил Бахмутов. — В сравнении с тем, как я увечил себя на войне… Это мелочи. Пойдём, Алексей, попробуем организовать козырёк.

— Хорошо, — кивнул я. — Но если почувствуешь, что тебе становится плохо — говори сразу. Я смогу убрать это состояние.

— Да я и не сомневаюсь, — усмехнулся Андрей. — Таких лекарских навыков, как у тебя, я ещё ни разу не видел. Даже умелые взводные лекари убирают аероспазм куда дольше. И… Не всегда успешно.

Видимо, главным моим преимуществом было наличие точных знаний о строении и функционировании организма человека. Лекарская магия — могучий инструмент. Но ей нужен командир, который отдаёт чёткие приказы. И чем лучше лекарь разбирается в медицине, тем легче магии спасать жизни.

Мы с Андреем вышли на улицу. Капли воды били по голове, словно над Хопёрском пролетал не ливень, а настоящий камнепад.

Андрей набрал влажного воздуха в грудь. Я заметил, что он делал это каждый раз, когда собирался колдовать. Видимо, это особое условие для магов воздуха.

Бахмутов выплеснул из себя колдовство, и я заметил, как вдоль пострадавшей стены начал появляться едва различимый воздушный барьер. Капли дождя принялись отлетать в разные стороны. Андрей действительно смог сделать подобие козырька.

Но в этот момент в моей груди начал вздыматься жгучий холод. Лекарская магия проснулась. И это могло означать только одно — моему другу всё же нелегко далось создание воздушной защиты.

Я, не задумываясь, ударил по его груди целительской силой.

«Расширить бронхи! Уменьшить образование слизи. Снять воспаление».

Бахмутов стоял ко мне спиной, поэтому даже не заметил, как я опутал его лёгкие своей магией.

Он закашлялся, схватившись за грудь, затем сделал несколько вдохов и выдохов и удовлетворённо улыбнулся.

— А я ведь говорил, Алексей, что всё получится, — заявил он. — Даже не перенапрягся!

Я не стал говорить Бахмутову, что он ошибается. Солдат был доволен своим достижением и не успел почувствовать ухудшения состояния. А я, между тем, только что предотвратил очередной аероспазм и вновь опустошил свою магическую чашу.

— Спасибо тебе, друг, — с благодарностью кивнул я. — Ты нам очень помог. Может, зайдёшь поужинать или хотя бы чаю выпьешь?

— Нет, Лёш, в другой раз, — ответил он. — Мне завтра рано вставать, обещал свозить родителей в Саратов. Закупиться надо вещами, пока я не вернулся в Санкт-Петербург. Я тут ещё почти месяц пробуду, успеем увидеться. Главное — на душе у меня теперь спокойно.

— А что тебя до этого беспокоило?

— Долг я тебе хотел вернуть, — признался Бахмутов. — Хотя починку дома вряд ли можно сравнить со спасением жизни, но теперь я хотя бы знаю, что смог частично тебе отплатить.

— Ты мне ничего не должен, — помотал головой я. — Таков долг лекаря.

— Но лекари берут большую плату за помощь, а ты помог мне бесплатно, — напомнил Андрей.

— На мой взгляд, каждый житель Российской Империи должен иметь возможность получать качественную бесплатную медицинскую помощь, — заявил я.

И это была одна из моих целей. Реформировать лекарскую сеть так, чтобы целители получали большой доход, не сдирая при этом со своих пациентов огромные суммы. Медицина должна стать доступной для каждого.

— Звучит невероятно, — усмехнулся Бахмутов. — Знаешь, Алексей, если когда-нибудь тебе удастся такое провернуть, я брошу военку и приду в твой госпиталь работать охранником!

Андрей смеялся, поскольку не думал, что сказанное мной действительно возможно. Однако я думал иначе.

Мы с Бахмутовым попрощались, и он пошагал к себе домой, несмотря на усиляющийся ливень, а я прошёл в гостиную, где дядя и Катя уже успели ликвидировать большую часть потопа. Вода по стенам не текла, пол мои родственники обложили множеством тряпок, которые теперь выжимали в…

Перегонный куб⁈

— Вы опять используете инструментарий лаборатории не по назначению⁈ — не удержался я.

— Это же обычная кастрюля, — пожала плечами Катя.

— Тем более, Алексей, куда мы ещё сольём семьдесят литров воды? — заявил дядя.

Да уж… Даже лекари и алхимики в этом мире не до конца понимают потенциал трав и зелий. Если бы люди объединили эти два ремесла, то смогли бы создать фармакологию!

Но нет, вместо этого они варят в перегонном кубе суп.

Я помог дяде убрать гостиную. В это время уставшая Катя упала на диван и обхватила живот руками. Видимо, сильно надорвалась за этот вечер. Да и перенервничала плюс ко всему. А в её состоянии стресс и нагрузки строго противопоказаны.

— Ох, — вздохнула Катя, потирая виски. — Что-то мне совсем нехорошо.

Олег тут же бросил тряпки и бросился к жене.

— Катенька, как это — нехорошо? Что случилось? — испугался он. — Неужто… Роды начинаются⁈

— Нет-нет, — нахмурилась она. — Голова жутко болит. И тошнить начинает. Олег, я не шучу, правда. Я, кажется, вот-вот сознание потеряю.

Её лицо покраснело.

— Плохо! — воскликнул я и подскочил к Кате. — Дядя, похоже, у неё поднимается давление.

Тонометр! Зараза, точно ведь! Вот, что ещё нужно сделать. Давление — такой распространённый недуг, что он точно беспокоит всех — и простолюдинов, и магов. Уже по описанным ею симптомам мне понятно даже без тонометра — у Кати стремительно возрастает давление.

Просто стресс? Нет… Вряд ли. Она очень молода. Не может быть, чтобы у неё из-за простого стресса так сильно спазмировало сосуды.

Я резко осознал, что могло произойти с Катей, и тут же принялся стягивать с неё ботинки. Она уже никак не реагировала на мои действия. Кажется, женщина начала терять сознание.

— Алексей… — удивился дядя. — Алёша! Ты что творишь?

— Стопы и голени, — повторял я. — Мне нужно проверить стопы и голени.

— Зачем? — напрягся Олег.

— Отёки… — заключил я, увидев набухшую от жидкости кожу. — Это гестоз. Преэклампсия.

— Ч-что? — нахмурился дядя. — Что ты такое говоришь? Я не понимаю, о чём речь.

Эх, как же много диагнозов они пока не знают! В это время уже должны были начать изучать осложнения беременности, но вряд ли кто-то из лекарей досконально понял, как они работают.

— Как же это не вовремя… — вздохнул я. — Объяснять буду позже, дядь. Сейчас нужно действовать. У меня не осталось магической энергии. Чаша пуста. Что насчёт твоей?

— Мои витки наготове! Я уже неделю не использовал колдовство, — произнёс он. — Только я не понимаю, что с ней происходит, — сказав это, Олег вздрогнул, и перевёл взгляд на Катю. — Катенька!

Женщина закатила глаза и отключилась. Выглядело это так, будто она просто заснула. Но я прекрасно понимал, какой процесс происходит в её организме.

Преэклампсия — это состояния, когда материнский организм начинает переживать сильную патологическую перестройку. Высокое давление, отёки, вялость и потери сознания. Чаще всего это связано с реакцией на антитела, которые вырабатываются в теле плода. Её организм воспринимает их, как чужеродные.

— Катюша, пожалуйста! — взмолился дядя. — Услышь меня! Тебе нельзя умирать!

— Тихо! — перебил его я. — Она не умрёт. Главное делай всё так, как я скажу. Доверься мне. Мы её вытащим. Сегодня же!

— Х-хорошо, — кивнул дядя, хотя судя по взгляду, он всё ещё не доверял моим знаниям.

Но выбора у него не было. Олег Мечников был в отчаянии, его охватила паника. Мужчина был готов обращаться к кому угодно, лишь бы поскорее помочь своей супруге.

— Действовать будем в несколько этапов. Готов? — спросил я.

— Готов. С двумя витками я смогу наложить заклятье раза четыре-пять максимум, — ответил он. — На большее я не способен.