Но чтобы изображение на картине двигалось…

— Ну-с? Что скажете? — взволнованно спросил меня он.

На картине был изображён пейзаж окружающего нас леса. На горизонте вибрировал лик заката, а на переднем плане появлялось всё больше и больше светлячков. Трудно было отделить реальность от изображения искусства.

— Анатолий, я так понимаю, краски вы использовали совсем не простые, верно? — не отрывая взгляда от картины, спросил я.

— Вы лучше скажите — нравится она вам или нет! — потребовал ответа Шацкий.

— Я сюда пришёл не рецензию писать, — усмехнулся я. — Картина меня приятно шокировала, спорить не стану. Но меня куда больше интересует то, из чего вы её сделали. Откуда взяли мышьяк и свинец?

— Да там не только мышьяк и свинец… — замялся он. — Ещё немного фосфора, ртуть и… Много других элементов.

— Откуда вы их взяли? — повторил свой вопрос я.

— Да что ж вы ко мне прицепились? — хмыкнул Шацкий. — С Урала их мне поставляют знакомые. Там шахта прямо под аномалией расположена. Из неё-то мне материалы и достают.

— Под аномалией? — нахмурился я.

— Ну, да-с, под магической, — кивнул он. — Там пару сотен лет назад какие-то маги смахнулись, и тем самым повредили земные законы. Но как по мне, это даже к лучшему! Иначе бы я не смог создать живую картину!

Вот всё и встало на свои места. Я никак не мог понять, почему я его заболевание так стремительно прогрессирует. Видимо, изменённые аномалией элементы настолько сильны, что проникают в кожу даже сквозь перчатки.

— Анатолий, я могу помочь вам, — заявил я. — Причём сегодня — здесь и сейчас.

Остатка сил в моей чаше хватит, чтобы наладить работу его нервной системы.

— Я слышу в вашей интонации скрытое «но», — нахмурился Шацкий.

— Верно слышите, — кивнул я. — Но работу над картиной вам придётся прекратить.

— Глупости! — прокричал он. — Вздор! Не стану. Лучше умру, чем…

— А вы умрёте, и очень скоро, — прямо сказал я. — Эти химические элементы даже без магических свойств крайне опасны. Ещё немного, и они уничтожат вашу нервную систему. Если не остановите работу, спасти вас уже не выйдет. А если и получится, то вы рискуете остаться немощным инвалидом.

Шацкий, не моргая, посмотрел мне в глаза, затем в отчаянии махнул рукой и уселся на пенёк.

— Да что же это за проклятье такое… — промычал он. — Только нашёл способ вновь возродить своё творчество. Впервые за много лет испытал вдохновение. А вы говорите, что мне придётся выбирать между вдохновением и жизнью?

— Решать вам, Анатолий, — сказал я. — Насильно лечить я вас не стану. Но мне искренне хочется вам помочь.

Я понял, что Шацкий будет сомневаться ещё очень долго. Процесс нужно ускорить. И тогда-то меня посетила одна дельная мысль.

— А покажите-ка мне свои перчатки, — попросил я. — Те, в которых вы работаете.

Шацкий прошёл в палатку и вынес оттуда тонкие кожаные перчатки. Даже невооружённым глазом мне было видно, что они тоже поблёскивают в сумерках из-за загрязнения магическими элементами.

— И? Что дальше? — поинтересовался он.

Если обработать их раствором из Маналерианы, то кожа будет подавлять магические свойства красок. И я бы мог помочь ему с этим делом, если бы это растение не было так необходимо Екатерине.

— Заключим сделку, — предложил я. — Раз вы магические элементы можете достать, значит, и с травами проблем не возникнет? Есть у вас знакомые алхимики?

— Алхимики⁈ — удивился он. — Да что же вы такое задумали, Мечников?

— С вас полкилограмма измельчённой Маналерианы, а с меня лечение и перчатки, с которыми вам не будет страшно никакое магическое отравление, — заявил я.

— Но это займёт время, — подметил Шацкий. — Скажем так… Есть у меня один знакомый. Но поставка будет через неделю или две. Мне что же, всё это время сидеть без дела?

— Уж лучше, чем совсем остаться без рук, — ответил я.

— Эх, ладно! — он резко поднялся с пенька и встал передо мной. — Согласен, Алексей. Пожал бы вам руку, но не хочу и вас загрязнить этой дрянью.

— Тогда приступим к лечению? — улыбнулся я.

— Давайте, я готов, — кивнул он. — Клянусь, что до появления новых перчаток к краскам не притронусь.

— Отлично! Лучший пациент тот, который соблюдает рекомендации, — подметил я. — Рад, что мы с вами договорились. А теперь сосредоточьтесь, может быть немного больно.

Я обошёл Шацкого со спины и положил правую ладонь на его затылок.

Меня интересовал его головной мозг и вся остальная нервная система. Я приготовился отдать своей магии приказ.

«Оторви комплексы тяжёлых металлов и мышьяка от нервной системы. Улучши кровообращение в мозге. Пусть все отравляющие элементы выйдут через почки».

Магии этот трюк сожрал немало. Я чувствовал себя полностью опустошённым, а Шацкий под конец процедуры схватился за поясницу.

— Это пройдёт, — сказал я, заранее зная о боли, которая скуёт ему спину. — Сейчас почки начнут активно выводить всё, что успел поглотить ваш организм.

— А когда я пойму, что лечение сработало? — развёл руками Шацкий и тут же замер, устремив свой взгляд на ладони.

Они держались ровно. Всё, как я и планировал. Поражение экстрапирамидной системы, которая отвечает за тонкие движения, было устранено.

— Лекарь Мечников… — прошептал он. — Неужто уже всё получилось?

— Я своё слово сдержал, — кивнул я. — Теперь дело за вами. Никто не должен узнать, кому везут эти растения.

— Алексей Александрович, — расплылся в улыбке Шацкий. — Я ведь уже сказал — местные знают, как хранить особые секреты. И я тоже усвоил этот урок. А вам — огромное спасибо. И простите, что не доверял вашему мастерству. Вы — первый человек, который отнёсся к моему недугу со всей серьёзностью. Такому, как вы, не место в Хопёрске. Какой чёрт вас погнал сюда из столицы?

— Чёрт? — рассмеялся я. — Прошу не оскорблять моего отца.

По пути к городу мы с Шацким обменялись парой историй, и, кажется, даже смогли впервые за весь этот день найти общий язык. Мы обговорили оставшиеся тонкости поставки растений, после чего разошлись.

Я решил, что, если первый завоз Маналерианы пройдёт гладко, в дальнейшем можно заключить новые сделки с художником. Пока что полезных знакомств у меня нет, а Шацкий знает многих поставщиков.

С ним-то я и смогу начать организацию своей первой аптеки, а точнее — её склада. В моей скромной лаборатории уже разрабатывается аспирин, антимагическая смесь и яд-анастетик. Фармакологию ещё только предстоит создать, но начало уже положено!

Когда я вернулся домой, ни дяди, ни Екатерины я там не обнаружил. Обычно в это время они садятся за ужин, но на этот раз в доме стоит гробовая тишина.

— Ау! — крикнул я. — Дядь, вы куда пропали?

Со второго этажа высунулась голова Олега Мечникова.

— Лёша! — шикнул он. — Ты чего сюда притащил⁈

— Не понял, ты это о чём? — нахмурился я.

— Ты просил не заглядывать в сумку, — напомнил дядя. — И я последовал твоему совету. Но ты бы мог объяснить, что притащил в дом что-то живое!

— Оно уже неживое, дядя, — ответил я.

И в этот момент под моими ногами послышался шум и звуки разбившейся посуды.

— Да? — нервно усмехнулся дядя. — Тогда почему эта тварь сейчас громит нашу лабораторию⁈

Не может быть, чтобы этот проклятый клещ оказался жив! Я отрезал ему хоботок, а Сухоруков вскрыл ему брюхо. И всё это случилось уже после того, как я ударил по нему обратным витком!

Возможно, дядя ошибается, и это очередная выходка нашего проклятого дома? Что ж, сейчас я это узнаю. Из всего запаса сегодняшней маны у меня осталось только несколько капель калечащей магии. Этого должно хватить, если клещ и вправду ожил!

— Дядя, лучше оставайтесь с Катей на втором этаже, — посоветовал я. — Осмотрю подвал и скажу вам, как обстоят дела. Происходит что-то слишком уж странное.

— Ты только давай аккуратно там, Лёш! — крикнул мне Олег. — Судя по звукам, эта тварь очень агрессивна! Я на всякий случай забаррикадировал вход в подвал шкафом. Сам его убрать сможешь?