— Ох, что вы несёте, Сухоруков… — устало прикрыл глаза хозяин Красных Гривок.

— Поверьте мне на слово, Мечников теперь совсем ничего не подозревает. Я предложил ему сотрудничество. Пообещал ополчиться вместе с ним против вас. Это затуманит его бдительность. Он не поймёт, что существо, которое он забрал к себе домой — это крайне опасный монстр.

— Хочешь сказать, монстр теперь подчиняется тебе? — поднял одну бровь Кособоков.

— Именно, — кивнул патологоанатом. — Как только эта тварь оживёт — всей семье Мечниковых — и Алексею, и Олегу с его потаскухой — придёт конец.

— Ж-жу! — довольно прожужжал Токс, когда я погладил его по спинке.

— Вижу, на этот раз ты себя хорошо вёл! — улыбнулся я. — Ни одной склянки не разбил. Молодчина, Токс! Сейчас помогать мне будешь, готовься. Я прикупил кое-какие инструменты, хочу соорудить новое оборудование.

— Алексей! — крикнул мне дядя. — Ты с кем там разговариваешь?

— Ни с кем, дядь! Сам с собой, — усмехнулся я.

А что такого? Токс понимает мою речь и никому рассказать о моих планах и способностях не сможет. Отличный собеседник! Не спорит, не перебивает, зато умеет отлично слушать.

Я выгрузил из своей сумки несколько трубок, листов резины, а затем добавил к ним последний компонент. Единственное, что осталось от личных вещей моего предшественника — карманные механические часы.

— Ну что, Токс? Сейчас сделаем с тобой прибор, который через пару сотен лет можно будет найти в доме не только у лекаря, но и у пациента!

Как я понял, давление в этом мире до сих пор измеряют с помощью нитки и линейки. Хотя не факт, что и до этого уже успели додуматься. Всё-таки между моим миром и этим идёт сильный рассинхрон.

Зато я, как и обещал Ивану Сергеевичу Кораблёву, смогу создать новый прибор, без которого ни один лекарь обойтись не сможет.

Тонометр — аппарат для измерения давления. В моём мире его изобрёл итальянец Сципионе Рива-Роччи в конце девятнадцатого века. Что ж, он добавляется в список тех, у кого мне придётся отнять изобретение, как и у Короткова, потому что тонометр мне нужен здесь и сейчас.

Повезло, что в прошлом я увлекался ручной работой. Ещё в студенческие годы мы с друзьями забавы ради пытались создавать приборы с нуля собственными руками, поэтому у меня были базовые представления о том, с чего можно начать.

Сделать тонометр будет намного сложнее, чем тот же фонендоскоп. Мой первый прибор представляет из себя комплекс трубок с мембраной. В данном же случае всё куда сложнее.

И в предстоящей подготовке большую роль сыграл художник Шацкий, у которого сразу после окончания лекарского процесса я одолжил флакон со ртутью. Без неё точно ничего бы не вышло.

— Токс, принеси мне лист резины и клей, — попросил я.

Это был пробный приказ. Я вполне мог пройти через комнату и достать эти материалы из своего шкафчика самостоятельно. Однако клещ справился быстрее, он перепрыгнул через всю лабораторию, покопался маленькими лапками в нужном ящике, а затем поочерёдно доставил мне всё необходимое.

— Молодчина! — похвалил его я не без толики удивления. — Давай, отрабатывай, дружище, я ведь мог по твоей вине и не добраться до Шацкого. Остался бы тогда без ртути, которую в местных лавках днём с огнём не сыщешь.

— Ж-жу… — расстроенно пробурчал клещ.

— Да ладно? Ты ещё и эмоции умеешь воспринимать? — хмыкнул я. — Странная всё-таки ты хреновина, Токс. Непохоже, что в твоём теле есть крупный мозг с извилинами.

Да и непонятно мне до сих пор, как он всё-таки выжил после удара обратным витком? Я на сто процентов уверен, что заряда было достаточно, чтобы разложить все его главные органы. Списать всё на магию Красногривовского леса?

Рановато. Возможно, в его воскрешении кроется что-то ещё. Какая-то деталь, которую я упорно упускаю из виду.

Итак, все материалы готовы. Из резины я сооружу две трубки. Одна пойдёт от груши — нагнетателя давления — к манжете. Манжету я уже организовал, сшив два листа резины с герметичной полостью между ними.

Вторая трубка пойдёт от манжеты к самому сложному механизму, над созданием которого я могу прокорпеть далеко не один час.

Ртутный манометр.

Можно было значительно упростить себе жизнь и сделать громоздкий манометр по типу самых первых, применяемых в медицине. Но такую громадину таскать с собой попросту не практично.

Поэтому я достал свои часы и принялся их разбирать. Циферблат пришлось немного изменить, чтобы вместо двенадцати часовых промежутков, на нём оказалась изогнутая полоска с уровнем давления от нуля до трёхсот миллиметров ртутного столба.

Осталось самое сложное.

Пожалуй, полноценный деформационный манометр — это самое сложное, что я когда-либо делал своими руками. Но важно то, что я уже собирал этот прибор из подручных средств в прошлой жизни. Эх, знал бы тогда в свои девятнадцать лет, что в далёком будущем это поможет мне совершить открытие мирового масштаба!

Я достал из часов все шестерёнки и выбрал наиболее подходящую. Крушить отцовский подарок мне было не жаль. Во-первых, часы были вручены прежнему «мне», а во-вторых, то, что я в итоге создам, будет куда полезнее часов.

Одну стрелку пришлось убрать, я решил оставить самую длинную и лёгкую — секундную. Воспользовавшись имеющимися у дяди запчастями, я соорудил штуцер — соединительный узел, который обеспечит взаимосвязь трубки, идущей от манжеты, с остальным механизмом.

Я пытался совместить два известных мне аппарата — ртутный манометр и мембранный, которым в будущем будет пользоваться весь мир. Создать последний в чистом виде мне бы не хватало опыта и мастерства рук, поэтому я приступил к организации некой смеси между ними.

В конечном счёте получился достаточно замысловатый аппарат, состоящий одновременно из циферблата и ртутного столба. Странно, в какой-то момент, когда я провозился с тонометром уже более трёх часов, и мне начало казаться, что из этой затеи ничего не получится. Однако во мне проснулось «второе дыхание» и чисто интуитивно мне удалось связать всю эту структуру воедино и укомплектовать так, чтобы исключить громоздкость изготовленного аппарата.

Удивительно, но под конец я ощутил, будто моя «чаша» с маной вновь вступила в работу. Неужто лекарская магия даже в изобретении таких приборов способна участвовать? Должно быть, за этим стоит взаимосвязь моего сознания из двадцать первого века с магическим центром прежнего Алексея Мечникова.

Без магии тут точно не обошлось, потому что под конец создания аппарата, я создал смесь ртутного и деформационного манометра. И где-то в этом процессе явно нарушил законы физики. Теперь в карманных часах с гравировкой «Мечников», находился не только сложный механизм, но и частичка лекарской энергии.

— Мы хорошо поработали, Токс, — устало вздохнул я. — Дай пять!

Я сказал это клещу на чистом автоматизме, но, к моему удивлению, существо подпрыгнуло и ударило по моей ладони своими лапками.

— Чёрт подери! — выругался я. — Да откуда же в тебе этот интеллект? Ты ведь повторяешь за мной, несмотря на то, что я предлагаю тебе действия, пока неизвестные в этой эпохе.

— Ж-жу! — заявил он.

— Ну-ну, — усмехнулся я. — Ещё бы я тебя мог понимать — было бы совсем здорово. Ладно, сиди пока что здесь, а я покажу дяде нашу с тобой разработку. Нужно проверить её в деле. И даже не думай покидать подвал! Ещё не хватало, чтобы ты Катю напугал своим видом.

Токс обиженно издал какой-то низкочастотный звук, после чего прыгнул под стол и отказался оттуда выбираться.

Я же взял тонометр и поднялся наверх. Дело уже шло к полуночи, но Олег и Катя ещё не спали. Они о чём-то оживлённо болтали за обеденным столом, когда я был вынужден прервать их разговор.

— Мне нужно проверить своё новое изобретение, — произнёс я. — Катя, как себя чувствуешь?

— В сравнении с тем, что случилось позавчера, сейчас мне намного лучше, — улыбнулась она. — Спасибо за беспокойство, Лёш.