Наступила гробовая тишина.

— Хороший ответ, — кивнул незнакомец и захлопнул карету. — Кучер! Можешь валить из Хопёрского района на все четыре стороны!

Мужчина опомнился и погнал лошадей, разгоняясь до скорости, с которой не ездил ещё никогда в жизни.

— Совсем себя измотали! — охнула Катя, расставляя блюда на столе. — Ты смотри, с них пот градом льётся! Олег, ну хоть ты скажи им!

— Да будет тебе, — махнул рукой дядя. — Молодцы, парни. Так и надо. В здоровом теле — здоровый дух. Жаль только не все лекари это понимают.

— Что вы имеете в виду? — спросил Синицын, упорно набивая рот жареной курятиной.

— Да работал я как-то ещё в Санкт-Петербурге с одним мужчиной… — начал рассказ дядя. — Как сейчас помню, веса в нём было килограммов под триста. И этот лекарь постоянно пытался убедить пациентов, что им нужно меньше питаться. Да кто ж такого слушать будет?

— И то верно, — кивнул я. — Лекарь сам должен быть здоров, чтобы лечить других. Хотя я бы на твоём месте, дядь, не осуждал своего бывшего коллегу. Вполне возможно, что и он был болен.

— Ага, особенно тяжко он болел, когда на рабочем месте съедал целую свинью с яблоком во рту, а затем запивал всё это дело водочкой, — расхохотался Олег.

— И такое в столице бывает? — удивился Синицын.

— Да, а чем, вы думаете, Илья Андреевич, отличается столица от нашего города? — спросил Олег. — Тот же город, только больше. Люди везде одинаковые.

Мы трапезничали, обмениваясь историями о лекарском деле и пациентах. Олег, к моему удивлению, смог рассказать нам много интересного. Мне казалось, что дядя не успел толком поработать нигде, кроме Хопёрска. Однако какой-никакой, но опыт у него был.

— Я искренне благодарен вам за ужин, — поклонился Синицын, сначала Кате, а потом уже моему дяде. — Сколько я вам должен?

— Илюша, ты не в ресторане! — усмехнулся мой дядя. — Уж прости, что я с тобой на «ты». Всё-таки, друг моего племянника. А, значит, и наш друг.

— Всё в порядке, — кивнул он. — Но без оплаты уходить как-то неловко. Не привык к такому отношению.

— Ты и так меня сегодня весь вечер тренировал, — напомнил я. — Расслабься, Илья. Иди домой. Курочку дяде с Катей я уж сам как-нибудь оплачу.

Я проводил Синицына до калитки, а тот, прежде чем покинуть нашу территорию, произнёс:

— Удивлён я до глубины души, Алексей. Кораблёв вечно ставил твоего дядю в пример, каким лекарем быть нельзя.

— Знаю, — кивнул я. — У них напряжённые отношения. Уж не знаю, чем эти двое друг другу насолили.

— Не могу знать, каков твой дядя в лекарском деле, но человек он хороший. И Катя — просто чудо. Повезло тебе, береги их, Алексей.

— Непременно, друг. Завтра встретимся, как и договаривались, чтобы обсудить детали нашего дальнейшего сотрудничества.

— А лучше в воскресенье! — поправил меня Синицын. — Я планирую уйти в загул на сутки. В Хопёрске много красивых дам. Могу тебе кое-кого посоветовать… Или ты по Анне Елиной чахнешь?

— Я пока совсем ни по кому не чахну, — рассмеялся я.

— Ну да, у тебя в голове одни изобретения да будущее лекарского дела. Ладно, Алексей, бывай! — махнул мне Синицын и пошагал домой.

Уже начало темнеть. Я прошёл в дом и тут же меня остановил мой дядя.

— Лёша, я ж совсем забыл! — протараторил он. — Просьба есть, пока ещё совсем не стемнело. Поможешь?

— Конечно, какая просьба?

— Удивлён, что ты не помнишь, — развёл руками он. — Память сегодня у твоего деда. У отца моего. А он винцо красное любил до одури. Сможешь до лавки добежать, пока она не закрылась? Я тебе деньги верну потом…

— Какие ещё деньги, дядь, сдурел, что ли? — воскликнул я. — Сейчас всё будет. Красное?

— Сухое, — кивнул дядя.

— Через полчаса вернусь, — сообщил я и побежал к центру города.

У винной лавки, как назло, собралась огромная очередь. Вроде и девятнадцатый век, и мир другой, а всё, как в моём прошлом! Вечер пятницы — и все мчат закупаться алкоголем.

Я взял бутылку самого дорогого вина и пошагал домой. Однако, как только я оказался на безлюдной улочке, что вела к моему дому, кто-то схватил меня за плечо…

И приставил остриё ножа к спине.

— Тихо, не рыпайся, — произнёс нечеловеческий голос. — Я — не враг.

Поначалу я подумал, что за моей спиной какой-то монстр. Но уже через мгновение до меня дошло, что незнакомец изменил свой тембр с помощью магии.

— Не враг, говоришь? — спросил я. — А друзья обычно нож к спине не подставляют.

— Держи, — коротко сказал он и положил в мою руку…

Фонендоскоп! Мой! Тот самый, который я так кропотливо создавал в мастерской дяди. Но ведь его забрал Горохов!

— Кто ты такой? — процедил сквозь зубы я.

— Кто я — неважно, — ответил он. — Куда важнее, что твоим родственникам грозит опасность. Советую поскорее возвращаться домой, Мечников.

Нож от моей спины отстал, я резко развернулся, но в тенях улицы не было ни единой души.

Стоп… Что он только что сказал? Моим родственникам грозит опасность? Проклятье!

К дому дяди я бежал со всех ног. Не припомню, чтобы хоть раз в жизни так быстро бегал. Дыхание спёрло, лёгкие горели. Когда я вбежал в гостиную, Кати и дяди в ней не оказалось.

— Дядя! — крикнул я.

Но мне никто не ответил. Однако сама гостиная крайне красноречиво показывала, что случилось в доме, пока меня не было. Обеденный стол с остатками курицы валяется на полу. А на полу разлито…

Нет. Это не вино. Вина у дяди не было.

Это кровь.

Боже… Только чья⁈

— Дядя! Катя! — прокричал я.

— Ж-жу! — послышалось из подвала. — Ж-жу! Ж-жу!

— Токс?

Не знаю, как я это понял, но голос клеща звучал тревожно. Я бегом спустился в подвал. Ещё по дороге вниз услышал грохот на втором этаже дома. Где-то в районе моей комнаты.

Неужели та чёртова балка, что висела над моей кроватью, наконец, рухнула?

И стоило мне задаться этим вопросом, по каменной стене слева от меня пробежала трещина. Проклятье, да весь этот дом трещит по швам! Что вообще здесь случилось⁈

Я бы затормозил, чтобы выяснить, откуда взялся такой шум, если бы не голос Кати, который стал слышаться откуда-то из глубин подвала. Из лаборатории.

А в подвале уже успел подняться уровень воды — чуть ли не по колено. Токс плыл, проворно дёргая лапками, ведя меня за собой. Я ворвался в лабораторию и увидел лежащую на холодных камнях Катю. Она была бледна. Под глазом синяк, а по щекам струятся слёзы.

— Катя! — воскликнул я, подбежав к женщине. — Что здесь произошло? Меня не было всего полчаса!

— Л-лёша, — тяжело дыша, прошептала она. — Они с-снова пришли. Олега забрали.

По моему затылку пробежали мурашки. Грудь вскипела от ярости.

— Бандиты? — спросил я.

— Д-да, — кивнула она. — Они его ранили. Я не знаю, выживет ли он… Олег велел мне спрятаться в подвале. А его… Его куда-то увезли.

В Красные Гривки.

Будь проклят этот Кособоков, кем бы он ни был! Нужно ехать за дядей. Любым способом добраться до села и забрать его оттуда!

— Ж-жу! — тревожно верещал Токс, положив лапки на живот Кати.

Катя стиснула зубы и вскрикнула. А затем подняла на меня взгляд и тихо произнесла:

— Лёша, у меня десять минут назад воды отошли…

Нужно нести её в амбулаторию. Срочно! Оставлю её там, а сам поеду за дядей. Иначе…

Земля под нами завибрировала. На этот раз трещал не только второй этаж этого проклятого дома. Трещала даже земля под нами.

Нужно выводить отсюда Катю. Как можно скорее!

— Токс, прыгай мне на спину! — крикнул я, а сам поднял на руки женщину.

И в этот миг дом Олега Мечникова обрушился.

Когда я осознал, что весь этот чёртов особняк рухнул на наши головы, у меня было всего несколько секунд, чтобы начать действовать. С Катей на руках и Токсом на спине я метнулся в главную комнату подвала, а затем повернул рычаг, что вёл к тайной комнате. Я уже оценил, что она была самой крепкой. Архитекторы постарались на славу, когда создавали это место для дяди. Остальные же комнаты уже сильно просели.