Я кивнул. И когда мы заходили в джунгли, напоследок обернулся, чтобы оглядеть место. Запомнить его издалека, может, зацепиться за пару деталей.

И вдруг увидел неоновый силуэт, сидящий на вершине корабля. Я даже не сразу понял, что это такое. Первая ассоциация — сидящий человек, закутанный в плащ. Но длилось это наваждение не дольше пары-тройки секунд. Моргать было нечем, но силуэт исчез, как будто ничего и не было. Либо это что-то очень недоброе, либо зрительные сенсоры начинают глючить. Или я начинаю глючить. Цвет был привычным для системы, которым она подмечает объекты. А там было пусто, значит, паниковать ни к чему.

— Стой, — сказал я. — Ничего там не видишь?

— Корабль?

— Существ каких-нибудь.

— Если бы они были, отметились бы на карте. А что?

— Система подсветила силуэт на корабле, как обычно тварей помечает.

— Нам ее отключили от сети, вот и чудит.

В любом случае, мы перешли на бег. Чем дальше от этого места, тем лучше.

В итоге «несколько километров» обернулось нам в час интенсивной беготни. Многочисленные лианы, кусты и поваленные деревья затрудняли путь, но со временем мы наловчились, прыгали дальше, цеплялись за деревья лучше. Несколько раз в чат еще прилетали сообщения механоидов, но сигнатур объекта больше не обновлялось.

В итоге мы оказались у подножия горы. Юм указал на ближайший пригорок, с которого можно было увидеть джунгли. Добравшись туда, мы начали осматриваться. Юм выпустил дрона, чтобы мониторить вид сверху. Если Гейл будет подходить, мы будем знать заранее.

Я же поглядывал на мини-карту и просматривал местность самостоятельно. В какой-то момент мне вновь показалось, что я вижу НЕЧТО. Его не видел дрон. Его не видел Юм. Видел лишь я и то в качестве подсвеченного силуэта. Не монстр — слишком человеческие черты тела. Мелькнула мысль, что мой механоид воспроизводит что-то из памяти своего прошлого носителя. Иначе как это объяснить?

Т-Нуль-Пространство.

Планета Аргусса

Горы Четырех вершин

— …Повторяю, вы упустили объект! Высылаем новые сигнатуры, он движется прямо в горы. На случай, если он продолжит от вас уходить, мы направимся туда же со своей стороны. Транспортники пока заняты, наша задача — замкнуть его в кольцо.

Новость была неожиданной и даже как-то отвлекла от мелькающего глюка-силуэта. Ладно я, но Юм? Как он мог упустить мутанта?

— Вон оно чего, — сообразил напарник, когда посмотрел сигнатуры. — Он свернул, дальше прошел. Увидеть мы его в принципе не могли.

— Тогда за дело.

Я вспоминал, что такое взбираться в горы в человеческом теле — было несколько походов от интерната, плюс вывозили на спортивное ориентирование после первого курса. Сейчас восхождение было другим. Во-первых, не портилась обувь — ноги периодически пачкались в земле, но на движение это почти не влияло. Да, иногда сверху летели селевые потоки — камни, песок. Иной раз можно было невзначай встать под сель и слушать, как камни стучат по твоему телу. Однако это даже забавляло. Во-вторых, руки и ноги не уставали, хотя… не получалось полностью забыться. Даже чтобы просто управлять телом, нужно было все время его «толкать», толкать и еще раз толкать. И вот тогда-то и накатывало это ощущение сонливости и усталости.

Но кое-что продолжало меня взбадривать.

Силуэт.

Я был готов сто раз поверить в глюк, ошибку системы, психическое перевозбуждение, что угодно. Но адмирал Эндерсон как-то сказал, цитируя кого-то из древних: если вы параноик, это не значит, что за вами не следят. И что лучше один раз прояснить тему, чем сто раз оглядываться.

Своими тревогами я поделился с напарником. Если посчитает, что я свихнулся — плевать.

— Нам в кольца положили маскировочные пленки, — сказал я. — Ты говорил, от примитивных тварей она временно визуально скрывает нас едва ли не полностью. Есть вероятность, что кто-то пользуется аналогичной?

— Есть, — согласился Юм. — Только два нюанса. Почему его видишь только ты, а я сколько ни вглядываюсь, ноль реакции? И этот чудик, как ты говоришь, в плаще, способен бы был гнаться за нами последние часы? Только если он механоид.

Но совсем отвергать мои тревоги он не стал. Вместо этого предложил достать из колец маскировки и активировать их. Оба наших тела покрылись пленкой и растворились. Со стороны видно нас не было. Не помогло: «призрак» преследовал нас на расстоянии ста и более метров.

Тогда напарник додумался попросить у меня доступ к зрению.

— И правда, — сказал он после получаса наблюдений. Идти мы не переставали, но время от времени делали как бы невзначай остановки, на деле же изучали силуэт. — За ним ветки двигались. Боюсь, он вполне реален.

Мутировавшим Гейлом он быть не мог — тот, судя по сигнатурам, ускакал далеко в горы, в заснеженную их часть. Этот же больше походил на механоида-шпиона или… заблудшего одиночку.

— Стрелять будем? — предложил я. — Так точно проясним.

— Или выдадим, что хорошо его видим. Если это мех, выстрелы он выдержит, а маскироваться начнет тщательнее. Если выдержит наш темп — прижмем в более удобном месте.

За следующие пару часов подъема мы вывели, что он ростом около двух метров, но ходит согнувшись. На него накинут плащ. Есть ли оружие, я не видел.

Потом стало не до этого. Светало. Горы, на первый взгляд не такие уж громадные, оказались очень непростыми. Несколько раз мы падали, оказавшись на слишком вертикальных возвышенностях. Встречали мирных существ, похожих на горных козлов. Они спокойно разгуливали там, где мы буквально не могли ни за что зацепиться. Юм сфоткал их на дрон, и нас с ними — на память.

Воздух становился разреженнее, природа постепенно менялась. Несколько раз мы оказывались на полянах и долинах, где на каждый наш шаг по полю разбегались существа, похожие на сусликов и хорьков. Уже давно вставшее солнце било нещадно. В теле механоида так сходу это и не почувствуешь, но в горах яркость более высокая, не обратить на нее внимания сложно.

Прыжковые двигатели творили чудеса. Без них мы бы не прошли и половины того, что сейчас осилили. Вот уже земля сменилась снегом, а облака, которые до того были где-то высоко, находились на одной с нами высоте. Они то создавали густой туман, в котором видимость падала до десяти метров, то исчезали, открывая вид на десятки и сотни километров во все стороны.

— Этот объект, — тоскливо заговорил я. — Куда он так гонится? Чего ему надо?

— Кто бы знал.

— Ну, ты вроде шаришь в таких вещах. Сам рассказывал мне о патогене и мутациях.

— Если прошло две недели и он все еще жив, значит, идет предфинальная фаза перестройки организма. В нем еще могло что-то остаться от человека, но новая масса тела требует выплеснуть силу. Это как зуд, только сразу во всех мышцах. Ему должно хотеться бежать, прыгать, убивать. Но, возможно, есть и другие факторы. Например, Рой может влиять на него ментально. Одно могу сказать точно — интеллекта там скорее всего уже нет, даже если Гейл был мега-умным товарищем.

Мы надеялись увидеть его следы в снегу, но увы. Сигнатуры были слишком неточными, его путь мог разниться с нашим на сотни метров, так что помогало это только с направлением, но не точным местоположением.

А потом все усложнилось окончательно. Хлынул такой ветрище, несущий в себе одновременно и снег, и острые льдинки, что идти стало невыносимо. Мы упирались в тупики, не соображая, как подниматься дальше — наоборот, несколько раз едва было не рухнули с приличной высоты.

Температура упала до минусовой, и это сказывалось на движениях. Появились первые признаки реальной боли — в ногах, в руках. Как будто болели колени и локти. Вес наших тел заставлял провалиться под снег. Один раз я неудачно наступил и провалился по шею.

— Надо переждать, — сказал я, когда мы встретили небольшую пещеру, закрытую от направления ветра. — Не должно занести снегом.