— Хорошо, что скелеты не знали меня в лицо.

Юми кивнула.

— А почему?

— Ну… иначе старый трюк с переодеванием не сработал бы, не находишь? — я поправил «трофейный» больничный халат. Наверное, ещё никогда в жизни я так быстро не переодевался. И не спешил, натягивая на кого-то свои штаны.

Глянув в щель в заборе, я нервно вздохнул. Ладно… со свободой я поспешил. Да, из больницы мы выбрались — но здание было оцеплено, кажется, всеми и сразу. Машины Отдела, разных ведомств, служб и даже журналистов окружили весь район. На своих двоих, как есть, я точно не смогу свалить отсюда.

По крайней мере, пока со мной Юми.

— Слушай, — я перевёл взгляд со щели в заборе на девушку, — я сейчас быстро перескочу через этот забор, чтобы убедиться, что вокруг безопасно, и дам тебе знак идти, хорошо?

— Но тебя же увидят!

Я покачал головой.

— Доверься мне, ладно? План надежный.

Юми лишь опять кивнула, в своей обычной манере.

Вот и чудесно; я быстро запрыгнул на забор. Конкретно в этом уголке я ещё мог перелезть так, чтобы не быть замеченным, но дальше дорога мне была заказана — на слое живых, во всяком случае. Благо, есть и другие слои. Что же до Юми… ну, напишу ей, чуть отойдя, чтобы выбиралась сама.

Всё же попасться полиции — это не то же самое, что угодить в лапы шизованного «медбрата» или натуральных призраков.

С этой мыслью в голове и улыбкой на лице я перескочил через забор и направился за угол — туда, откуда меня не могли увидеть ни Юми, ни стоящие снаружи…

Однако раньше, чем я успел уйти на другой слой, чьи-то сильные руки схватили меня, зажав мне рот, и потащили куда-то вбок.

Ага. Надёжный, мать его, план.

Старые ходики на стене мирно тикали, показывая время. Половина второго ночи, блин! По выцветшим обоям буднично полз рыжий, разжиревший от сытости и безнаказанности таракан, шевеля усами почти в такт тиканью ходиков. На плите медленно доходил чайник.

Мы оба молчали — я и тот, кто сидел напротив.

Наверное, нужно с чего-то начать.

— Знаете, — заметил я, — никогда бы не подумал, что глава всего Отдела бывает… в таких местах.

Валентин Альтов усмехнулся половиной рта.

— Я ведь и не живу тут, господин Вальд, — ответил он. — Это конспиративная квартира. Она должна быть именно такой — не вызывающей никаких подозрений, ничем не намекающей на свою суть.

Прямо как ты, дед, да?

Или как я.

Правда, у меня это выходило пока что значительно хуже, чем у него.

…имя Валентина Альтова я, конечно же, знал. Кто не знает главного охотника страны, легенду времён Прорыва? А уж учиться в Немёртвом и не знать о нём — совершенно невозможно.

Но вот в лицо я старика почему-то не помнил. А ведь видел его сегодня утром на траурной церемонии! Это именно он тогда прошептал что-то Ингрид, после чего та отошла от шока. Наполовину парализованное лицо сразу врезалось в память, но предположить, что эта развалина, которой на вид не меньше восьмидесяти лет, а то и больше, способна незаметно подкрасться ко мне сзади, одной рукой зажать рот, а другой крепко ухватить и потащить прочь…

Кто же знал, кто же знал.

Впрочем, я бы сумел если не вырваться, то уж точно привлечь внимание стоящих вокруг больницы людей Отдела, журналистов и прочих — если бы Альтов вовремя не сообщил мне, уводя за угол:

— Спокойно, господин Вальд. Я пришёл помочь, а не навредить.

Ага, все вы так говорите!.. Я возмущённо замычал, имея в виду, что те, кто приходит помочь, не затыкают рот и не волочат невесть куда, но он продолжил:

— Просто не хочу, чтобы вы начали шуметь и привлекли чьё-нибудь внимание. Это ведь не нужно не только мне, но и вам, так?

Угадал, дедок. Я кивнул и кое-как поднял вверх руки, показывая — мол, сдаюсь, не буду вырываться.

— Я Валентин Альтов, — представился он, всё ещё не отпуская меня и увлекая куда-то вбок. — Глава Отдела. И вы, молодой человек, интересуете меня как важный свидетель. Думаю, вы понимаете, о чём я говорю?

Я снова кивнул — а чего тут отпираться? — и указал пальцем на своё лицо, мол, отпусти уже.

Альтов остановился.

— Если я вас отпущу, вы пойдёте со мной без шума и сопротивления?

Я кивнул. Ага, разумеется. До того момента, когда смогу уйти на первый слой так, чтобы ты этого не понял.

Альтов отпустил руку, и я тихо вдохнул ночной воздух.

— Почему… — я вдохнул снова. — Почему глава всего Отдела страны лично бегает по задворкам провинциальной больницы и охотится на студентов? Разве у вас мало подчинённых? Могли сюда три отряда спецназа прислать.

— Потому что вы, молодой человек, и эта провинция слишком важны, — отозвался Альтов, растирая руки. — Я уже давно исповедую надёжный принцип — хочешь сделать что-то хорошо, делай это сам. Тем более, когда речь идёт о возможном заговоре, куда вовлечены мои подчинённые.

Я пристально поглядел на старика; тот казался невозмутимым и спокойным.

Значит, он и без меня догадывается о заговоре?

И об участии Михаила…

Возможно, я даже смогу что-то из него вытянуть.

Ладно. В конце концов, не будет большого вреда, если я уйду с ним и немного поговорю? Похоже, ему действительно нужна от меня информация. А если вдруг снова станет жарко, уйти на первый слой я всегда успею.

…с территории больницы мы выбрались быстро. Кажется, хоть Альтов и заявлял про «хочешь сделать хорошо — сделай сам», всё-таки у него были доверенные люди, которые стояли в оцеплении больницы и которые пропустили нас незаметно для остальных, не таких доверенных.

Впрочем, искать меня по территории он всё же пошёл лично. Интересно, а если бы я не обнаружился снаружи? Пошёл бы внутрь, к призракам?

И вот мы сидим на кухне крохотной окраинной квартиры, на плите шкворчит древний чайник со слезшей эмалью, а на стене тикают ходики.

Резкий звук в тихой квартире заставил меня обернуться, но это был всего лишь засвистевший чайник. Встав с колченогой табуретки, Альтов зашаркал к нему. Здесь и сейчас он двигался как раз так, как и ожидаешь от глубокого старика-инвалида: медленно, осторожно, вразвалочку…

Но я отлично помнил, что там, на территории больницы, он двигался совершенно иначе. Как и то, что я не смог вырваться из его захвата.

— Чай будете? — предложил Альтов, наливая кипяток в прозрачную кружку.

Я покачал головой.

— Спасибо, что-то не хочется.

В последнее время меня то и дело пытаются чем-то подпоить или уколоть. Нет, я верил, что чай — это просто чай, но перестраховаться не мешало, не так ли?

— Думаете, я туда что-то подсыпал? — усмехнулся старик.

Вместо ответа я вынул из кармана шприц, всё ещё наполненный жидкостью, и выложил на стол. Хотел информации, дед? Вот тебе первый задаток.

— Вы случайно не знаете, что это такое? — я слегка подтолкнул шприц по столу.

Альтов спокойно помешал сахар в чашке, и лишь затем взял в руки шприц. Аккуратно повертел его в руках, снял крышечку с иглы, выпустил пару капель, принюхался. Затем взял тряпку и тщательно вытер то место, куда упали капли.

— Нужно, конечно же, проводить экспертизу, — заговорил он. — Без хорошей экспертизы будет сложно сказать наверняка. Но…

Он замолчал.

— Но?

— Мне это напоминает один замечательный препарат, — Альтов отпил чаю. — Вколоть такой человеку — и тот погрузится в шизофренический бред. Будет нести всякую чушь, вести себя неадекватно…

Я тихо выдохнул.

— Надолго?

— Зависит от того, как часто вкалывать.

— А чем это отличается от любой наркоты?

Альтов пожал плечами.

— Тем, что его почти невозможно найти в организме, даже при передозе. Препарат буквально растворяется в крови и не определяется большинством анализов.

Ну да, ну да. Вколоть мне такой — и я могу болтать про заговор Ингрид и Михаила что захочу, мне никто не поверит и ни один суд ничего не докажет. Решат, что я спятил после произошедшего.