Лампа под потолком вспыхнула красным; сирена взвыла на истеричном тоне — а через секунду раздался взрыв. Стёкла хлынули из окон, Михаил буквально на инстинкте рухнул на пол и закатился под стол. Ледяной холод моментально заморозил кровь в его жилах. Некротическая бомба, твою мать!..

Какого? Что происходит? Что ОПЯТЬ происходит⁈

…когда всё немного стихло, и Михаил уловил затихающее вдалеке до боли знакомое ржание, у него заскрипели зубы.

— Я ДУМАЛ, МНЕ УДАСТСЯ НАСЫТИТЬСЯ ЕГО КРОВЬЮ! — возмутился Экспресс, унося меня подальше от штаб-квартиры Отдела. — Я ГОЛОДЕН!

Я похлопал коня по холке.

— Спокойно, друг, спокойно. Мы ещё только начали. Поверь, у тебя будет возможность пообедать…

По счастью, контракт связывал коня, и тот был вынужден слушаться моих приказов. Это хорошо, иначе вся его самодеятельность могла пустить под откос наш и так рискованный план.

Паттерны, конечно, говорят сами за себя — я люблю риск и умею выпутываться из самых тяжёлых ситуаций. Но в одиночку, с одним только конём, нападать на штаб-квартиру Отдела — не риск, а самоубийство.

По счастью, мне и не нужно было этим заниматься. Бомбу внутрь кабинета Михаила пронёс Альтов — тот единственный человек, которого там не проверят и едва ли заподозрят. Всё, что мне нужно было сделать — это громко, красиво, заметно пролететь мимо, что Михаил и остальные сразу поняли, от кого подарочек. Пролететь и сделать вид, что это я бросил некротическую бомбу.

Пусть Михаил не забывает, что на него ведёт охоту некто на призрачном коне. Что он — под прицелом.

Пусть почувствует, что его прижали сразу с двух сторон. И живые, и мёртвые. Теперь ему нужно найти меня раньше Альтова — но в то же время и подставляться тоже нельзя.

Альтов сказал, что знает своего ученика и готов предсказать, как тот поступит. Я надеялся, что он окажется прав.

Главное — чтобы Башня не вмешалась в происходящее, заметив коня, и не нарушила планы. Но Башней должен заняться Аббадон.

Уж у него-то точно всё должно идти по плану. Ведь верно?..

Если утро и все его события неимоверно бесили Михаила, то про день и говорить было нечего. Мужчину буквально трясло от всего вокруг.

От Альтова, который буквально издевался над ним и уже наверняка что-то подозревал, к гадалке не ходи. От взрыва в его собственном кабинете, который показывал, насколько обнаглели мертвяки, насколько они ни во что его не ставят. От атаки Башни прошлой ночью…

От безопасных стен укреплённого бункера. Протокол, чёрт бы его побрал. Два покушения на главу Отдела — разумеется, по протоколу он был обязан запереться здесь вместо того, чтобы быть в городе и заниматься делами. Рассудком Михаил понимал, что это правильно, что здесь его не достанет тот хмырь на призрачном коне или кто-то другой. Но рассудок — это одно, а чувства, пытавшие сейчас внутри его черепушки — совсем другое.

И, наконец, больше всего его трясло от Пустых. Он старался этого не показывать; говорил ровно и заставлял руки не дрожать. Но Пустые раздражали его. И сами по себе — и как напоминание о его слабости. Ведь если он опустился до того, чтобы сотрудничать с этими мерзкими упырями — значит, у него не осталось другого выбора.

Пустые стояли перед ним, глядя своими мёртвыми рыбьими глазами; их серые, ноздреватые лица ничего не выражали — как и всегда.

В этом суть Пустых. Оболочки прежних себя; мёртвые души, сохранившие разум, но не личность, полностью потерявшие любые чувства, эмоции и ощущения — кроме чувства тоски по утраченному и жгучего желания насытиться. Единственным способом почувствовать хоть что-то для Пустых было отнять это чувство у живого. Именно это и составляло цель существования Пустых.

Михаил терпеть не мог этих отбросов, которые даже на фоне других призраков смотрелись мерзко. И уж точно он ненавидел работать с ними. И дело даже не в том, что они не подчинялись ему напрямую, что они могли сотрудничать с Башней. Просто это как… давать задание маньяку. Непредсказуемому, лишённому любых рамок, способному на что угодно. Когда Михаил прибегал к услугам Пустых в последний раз, один из них прикончил ребёнка, просто проходившего мимо. А когда его спросили, зачем он это сделал, тот лишь пожал плечами.

«Он ел булочку с маком. Мне тоже захотелось».

Мертвец убил ребёнка, не задумываясь и не колеблясь, чтобы буквально на пару секунд ощутить вкус булочки с маком. И, кажется, ничуть об этом не сожалел.

В общем, Пустые действительно были последним средством, к которому прибегают, когда не осталось других вариантов.

Но увы — сейчас ему нужно было именно такое средство.

Пустые — отличные ищейки, имеющие буквально нюх на живых, на их чувства. А кроме того, когда они убьют Дениса Вальда, его призрак станет таким же. Пустым, бездушным и лишённым всех лишних воспоминаний.

Михаила едва заметно передёрнуло.

— … главное — скорость, — продолжил он. — Вы должны найти парня незамедлительно, где бы он ни был. Люди наших врагов тоже охотятся за ним, и вы должны быть первыми.

Пустые молчали, неподвижно стоя перед ним; лишь их лидер чуть качнулся и проскрипел мёртвым голосом:

— Это понятно. Что с оплатой?

Михаил вздохнул. Разумеется, а чего ещё он ждал, связываясь с Пустыми?

— Всё будет, — он стукнул рукой по столу. — Та ночлежка для бездомных, на краю города. Как выполните задание — устрою в ней пожар. Двадцать человек будут внутри, и их смерть никого в этом городе не заинтересует. Они ваши.

Дело, конечно, придётся проворачивать тихо — так, чтобы ни Альтов, ни его собственные подчинённые ничего не поняли. Но, по счастью, у него ещё есть верные люди, которым можно поручить такое задание.

Лидер Пустых безэмоционально покачал головой.

— Мало.

— Чего⁈ — возмутился Михаил. — Я вам двадцать жертв предлагаю!.. Даже двадцать одну, ведь самого Вальда вы тоже сможете забрать себе…

— Мало, — повторил тот. — Ты хочешь, чтобы мы работали среди бела дня, рисковали, светились. За такое двадцатки мало.

— Да с чего вдруг…

— Ясно, — кивнул лидер. — Значит, не сработались. Идём, парни…

— Стойте! — Михаил вскочил, уперевшись ладонями в столешницу. — Сколько вы хотите?

Это его последний шанс. Или он найдёт Дениса Вальда раньше Альтова, или…

— Пятьдесят, — отрезал лидер Пустых.

— С ума сошли? Где я найду вам полсотни бомжей? Двадцать пять!

— Сорок, — неожиданно пошёл на снижение его собеседник.

— Тридцать!

— По рукам, — кивнул мертвец. — Тридцать и тридцать первый — сам твой Вальд.

Михаил выдохнул, садясь обратно.

Ладно. Можно не любить Пустых, но своё дело они знают. Разыщут этого мальчишку и сожрут. А он…

Он не плохой человек. Просто делает то, что должен. Если нужно запачкать руки, чтобы вернуть свою жену — что ж, он согласен.

— Именно так, — подтвердил он.

Пустой шагнул ближе к столу.

— И где искать Вальда? — он поглядел на Михаила.

Что за идиот!.. Да если бы он знал — разве бы прибег к их помощи?

— Сегодня с утра его видели в одном из спальных районов, — Михаил назвал адрес и продемонстрировал мертвецам фото. — Но вряд ли он задерживается на одном месте. Есть адрес, по которому он…

Коммуникатор перебил Михаила, разразившись трелью; мужчина кинул на него раздражённый взгляд.

Твою мать. Лампочка на коммуникаторе мигала красным — знак того, что звонок действительно срочный, неотложный. Махнув Пустым рукой, чтобы подождали, Михаил вжал кнопку.

— Да? Что такое?

— Босс! — голос охранника был чертовски напугал. — Он появился невесть откуда… прямо посреди бункера, игнорируя защиту… похоже, он направляется к вам!

— Кто направляется?

— Посмотрите видео с камер!

Пара кликов мышью — и на мониторе загорелась картинка.

Вот чёрт. У Михаила аж сердце ёкнуло от такой наглости.

Спальный район, да? Хот-доги?