- Нам нужно спуститься… - прорычала Джейд.

Чанг схватила её за плечо.

- Не глупи! Может быть, она приветствует его?

Так как стена мешала оленихам разглядеть, что происходит у ворот, Джейд согласно фыркнула и, оставив Хуэйфан на её «смотровом посте», вместе с Чанг пробралась по кустам, выйдя на более удобное для наблюдения место. Затем олениха не удержалась, распласталась на земле и подползла к самому краю обрыва, несмотря на всё шипение и ворчание Чанг.

Рысь в зелёном одеянии отчаянно жестикулировала, стоя перед невозмутимым псом. Его воины разгружали телеги, тем временем пёс с башни спустился вниз, а его место занял один из новоприбывших — они и вправду менялись местами. Волчица тоже подошла к своей госпоже, встав рядом с ней и не вмешиваясь в спор.

Джейд Таск до сих пор не разбирала смысла слов, хотя рысь уже кричала во весь голос, но в следующую секунду произошло событие, разом объяснившее происходящее. Накричавшись, рысь зашагала к воротам, но пёс-офицер резко схватил её за рукав платья, развернул и грубо бросил на землю, волчица даже не успела подхватить бедолажку. Та упала на хвост, вскрикнув от боли, и пёс снизошёл до того, что протянул ей лапу, но рысь отбила её, по-видимому, выставив когти. Пёс отшатнулся, схватившись за тыльную сторону ладони.

- Вот ведь ублюдок… - проговорила Джейд.

- Он поднял свою грязную лапу на Императрицу?! - возмущённо прорычала Чанг, заставив Джейд испуганно дёрнуться — олениха совершенно незаметно подползла к ней, тоже заглядывая через край провала. - Знаешь, иногда мир становится заметно чище, если из него исчезает такой вот негодяй…

- Он мой, - дёрнув ушами, сначала левым, а затем правым, предупредила Джейд. - Но сначала нам нужно подумать над тем, как спасти Императрицу. Подождём, пока псы отплывут, и…

- Их там семеро, - оборвала её Чанг. - И ещё прислуга может обладать какими-нибудь навыками боя. На волне почитания По все увлеклись кунг-фу! - при упоминании имени Мастера-панды Джейд спрятала взгляд. - Так что втроём вряд ли можно рассчитывать на успех. Предлагаю вернуться в Храм и взять ещё нескольких сестёр. Мы уже к вечеру будем в Храме! И к ночи вернёмся!

- Но мы устанем, - возразила олениха. - Я предпочитаю сражаться с гвардейцами в полную силу, иначе не будет особой разницы, вступим мы в бой втроём, впятером или даже всемером. А больше четырёх Сестёр мы всё равно не сможем взять с собой, Храм нельзя оставлять без защиты.

- Значит, будем действовать всего втроём? Что же, тогда в катакомбах под Запретным Городом мы составим друг другу компанию! Если рёбра будут сломаны не слишком сильно, даже сможем сыграть в маджонг своими выбитыми зубами!

- Ну или зубами тех, у кого мы их выбьем, - кровожадно улыбнулась Джейд. - Подождём, пока смена уйдёт обратно на корабль, заодно отдохнём. Хуэйфан пошлём за нашими вещами на побережье и заодно пусть скажет нам, когда псы отчалят. А ночью проберёмся в этот недодворцовый комплекс и освободим Императрицу!

- И во что я ввязываюсь… - вздохнула Чанг, отползая от края пропасти назад. - Впрочем, я надеюсь, что этот офицер останется внутри стен — очень уж хочется мне посмотреть, какого цвета кровь у чау-чау. В конце концов, не зря же нас называют «оленями-вампирами»!

Рождение Сяо стало для Канг Зи, тогда ещё советника действующего Императора, настоящим подарком небес: он уже давно смирился с тем, что никогда не будет иметь собственных детей, а потому они с женой изливали всю свою любовь на ящерку-комодо, которую им несколько лет назад подкинули под дверь. Внезапное появление наследницы поменяло всё: опьянённый радостью, Канг Зи совсем забыл о приёмной дочери, а его жена была слишком усталой и слишком счастливой, чтобы обращать внимания на кого-либо, кроме Сяо.

Не удалось им исправить допущенную ошибку и позже — вскоре Канг Зи стал Императором, и на семью у него оставалось не так уж и много времени, которое он предпочёл посвящать жене и родной дочери, а не приёмной. Затем на мать Сяо обрушилась тяжёлая болезнь, закончившаяся её преждевременной смертью, и враз постаревший Канг Зи с головой ушёл в государственные дела, затмившие для него те уродливые изменения, что происходили в душе Ши Лон.

Он так и не заметил огоньков зависти, что вспыхивали в глазах ящерицы, когда Император говорил Сяо о своих планах возвести её на трон; более того, Канг Зи считал, что Ши Лон станет отличной советницей при Сяо, а потому в те дни, когда будущая Императрица только-только училась грамоте, Ши Лон уже стала получать кое-какие знания по части управления государством. Увы, вот только это ничуть не помогло сблизить края трещины, что пролегли между Ши Лон и её приёмным отцом.

Чувствуя себя преданной, испытывая обиду за испорченные детские годы, ящерица посчитала издёвкой судьбы то, что теперь её ставили прислуживать Сяо. Нет, всё-таки Ши Лон её не ненавидела — искорки сестринской любви не позволяли ящерице проникнуться этим чувством по отношению к Сяо, однако она презирала её, небезосновательно считая виновной в том, что ручей родительской любви пересох столь рано…

И эти мысли подкрепляла её Подруга, живущая под дворцом.

Вскоре после рождения Сяо Ши Лон прогуливалась по подземному этажу, в те времена ещё не представлявшим из себя сеть запутанных тоннелей. Тем не менее, в нём хватало тёмных мест, куда не проникал свет факелов, и в одно из таких мест маленькую ящерицу позвал приятный тихий голос. Там Ши Лон познакомилась с Подругой, которая отныне стала её собеседницей и её наставницей. У Подруги не было тела, лишь два пылающих красных глаза без зрачков, как оказалось — всего-навсего кусочки красного нефрита, редкого камня, обладающего удивительными магическими свойствами.

Именно по совету Подруги Ши Лон постаралась как можно лучше скрывать свою неприязнь к Сяо. Ящерица проявила немалые успехи в различных науках, и даже получила от стареющего и разбитого горем по усопшей жене Императора кое-какие вольности, благодаря которым она начала прокладку тоннелей и обзавелась собственной гвардией. В катакомбах, строительство которых она обусловила военным фактором, добывался красный нефрит, залежи которого имелись под дворцом; стража же прониклась к Ши Лон уважением, щенки чау-чау, которыми она повелевала, в будущем превратились в её вернейших сторонников, преданных Ши Лон куда больше, чем Китаю и его правителям.

Чем старше становилась Ши Лон, тем большее чувство удовлетворения испытывал Канг Зи, наблюдая за её смелыми проектами, большинство из которых ящерица доводила до успешного финала. Окончательно уверовав, что она будет одним из лучших советников для Сяо, Канг Зи одновременно постарался сосредоточить всю полноту власти в своих когтях, чтобы ни один из высших сановников не смог помешать его дочери взойти на трон. В конце концов, при дворце Император оставил только тех, кто был всецело предан ему и Сяо — остальные получили богатые земли и были отдалены от Запретного Города.

Хорошо понимая, что восхождение на престол самки повлечёт за собой гнев в народе и волнение среди знати, опасаясь бунта в войсках, Канг Зи также постарался, чтобы вся его гвардия подчинялась Ши Лон — откуда он мог знать, какие последствия будет иметь это решение! В свою очередь Ши Лон пыталась сблизиться со стражей, и вскоре каждый пёс, от генерала Фанга до последнего стражника, спящего на дежурстве на вершине Внешней стены, считал свои долгом повиноваться в первую очередь именно ящерице, а затем уже Канг Зи или его дочурке.