Люди зашли в хижину. В камине горел огонь. Перед ним на полу, рядом с бесчувственным Сухаи, лежала спящая Лейка, которая, очевидно, уже не могла бороться с усталостью. Сарган прислонился к стене и прикрыл глаза рукой.

Тепло хижины окатило Стена с ног до головы. Внезапно он почувствовал, что больше не в состоянии стоять на ногах, и опустился на пол, где и остался лежать, тяжело дыша. Висиния и Костин поспешили к нему. До Стена словно издалека доносились их обеспокоенные голоса. Ничего не соображая, юный воин уставился на свою ногу. Рана вследствие напряженной работы снова начала кровоточить. Неожиданно старик присел рядом с ним и положил руку ему на грудь.

— Ты выполнил свой долг по отношению к другу. А теперь исполни его по отношению к себе.

Объединенными усилиями они отнесли Стена и уложили в более-менее удобную позу у камина. Висиния подложила ему под голову что-то мягкое.

— Давай посмотрим…

Пальцы седовласого старика, которые перед этим казались дрожащими и слабыми, прижали Стена с невероятной силой к полу и мягко ощупали его раны. Юный влахак, не протестуя, позволил себя осмотреть. Пол, казалось, шатался, а мир танцевал перед глазами. Все меньше он мог видеть, все больше наваливалась темнота, пока она полностью не поглотила его. Последнее, что он услышал, были слова старика:

— Он потерял много крови. Нужно зашить рану. Подай мне вон тот горшок, моя дорогая.

Флорес устало прислонилась к стене, глядя на брата, который погрузился в глубокий сон и теперь дышал спокойно и равномерно. Старик искусно обработал раны и сейчас готовил в горшке густой душистый суп для гостей. Висиния тоже заснула, вытянувшись возле Стена и подложив под голову левую руку. Дириец свернулся калачиком рядом с Костином, а Лейка отдыхала возле Сухаи. Юный дворянин все еще не приходил в сознание, но его раны тоже почистили и перевязали, а поломанную руку вправили и положили в лубок. Вангелиу снабдил влахаков простыми грубыми покрывалами, в которые те завернулись. Мокрая одежда сушилась на веревке у камина. Флорес сняла доспехи и разложила их перед огнем, чтобы хоть немного просушить.

После бессонной ночи тело Флорес ныло, девушке требовался сон, но разум был слишком возбужден, мысли путались, влахака не могла успокоиться. Дождь равномерно барабанил по крыше хижины, а свет, что проникал через щели в стенах, был каким-то холодным и серым. Гроза ушла на юг, оставив после себя лишь густой, беспрестанный дождь. И только иногда издалека докатывался гром.

— Нам нужно как можно скорее уходить отсюда, — неожиданно сказала Висиния, которая внезапно проснулась. — Мы в большой беде.

Она подняла голову и посмотрела на Флорес.

— И мы отплатим этой бедой нашему гостеприимному хозяину, если останемся здесь надолго, — согласилась с ней темноволосая воительница.

— Не волнуйтесь о старом Вангелиу, — возразил вдруг старик. — Со мной уже ничего не случится.

Висиния поднялась на колени и обеспокоенно склонилась над спящим Стеном. Девушка убедилась, что горячки нет и воин просто спит, затем рыжеволосая повернулась к хозяину хижины.

— А почему ты живешь здесь один, старик, — вежливо спросила она. — Разве это не опасно?

— Лес ничего не сделает мне, дитя мое, а люди обычно сюда не заходят, — с улыбкой ответил Вангелиу.

— Ты — прорицатель! — сказала Флорес, до которой наконец дошло, кто перед нею, и обе влахаки посмотрели на старика с еще большим уважением.

— Прежде всего я просто старик, — рассмеялся Вангелиу и потер нос, — но это правда, я и лес — мы понимаем друг друга.

— Мы не станем долго обременять тебя, — заверила его Висиния. — Как только сможем, сразу же уйдем.

— Вы меня не обременяете. Я впервые в жизни увидел живых троллей. Лес шептал об их приближении, и мне стало очень любопытно. Иначе я бы не развел костер… правда? — спросил он, озорно улыбнувшись.

— О! Мы несказанно благодарны за ваше гостеприимство, — серьезно ответила Висиния.

— Гостеприимство — одна из добродетелей нашего народа, украшение наших властителей и обязанность каждого, — объяснил Вангелиу. — Для меня было бы позором, если б я дал вам от ворот поворот.

— Ты не боишься масридов? — удивленно спросила Флорес.

— Конечно, я боюсь, но, как я уже говорил, я стар. Поэтому смерть уже не так сильно пугает меня.

— Нас, без сомнения, преследуют. Всадники и воины с собаками, — уточнила Флорес, и Вангелиу кивнул.

Перед камином зашевелилась Лейка. С высокой черноглазой влахакой Флорес познакомилась лишь этой ночью. Судя по виду, женщина хорошо перенесла ужасы прошлой ночи.

— Да, Цорпад будет просто в ярости, если потеряет не только Стена, но и нас, заложников, — согласилась она с Флорес. — Он перевернет ад, чтобы нас разыскать.

— Возможно, этого будет недостаточно, — таинственно прошептал Вангелиу, а когда Флорес озадаченно уставилась на него, старик не ответил, лишь с улыбкой потер нос.

Юная влахака растерянно изучала морщинистое лицо и водянистые голубые глаза, но так и не поняла, о чем говорил прорицатель.

— Нам нужно в Дезу. Цорпад ускорит подготовку войны. Наверное, он уже собирает войска. Ионну надо предупредить! — настойчиво говорила Висиния, все кивнули, кроме Флорес, которая еще не решила, чем займется в ближайшее время.

Разговор велся шепотом, но, кажется, разбудил Костина и дирийца, так как они оба поднялись. Костин вовсю зевал и потягивался, а Сарган с подозрением смотрел на говорящих, после чего уставился на Висинию.

— Стен сказал, что у него есть и другие обязательства? — поинтересовалась молодая женщина.

Костин ответил:

— Тролли ищут что-то. Цорпад помогает маленькому народцу руками ордена Альбус Сунас. Что-то происходит в монастыре Стариг Яцек, и Стен намерен отвести туда троллей, я думаю.

— А что у него вообще за дела с этими чудовищами? — поинтересовалась Лейка, и Костин рассказал все, что знал от Стена.

Затем каждый описал события последних дней, и теперь у всех сложилось приблизительное представление о происходящем. Разговор постоянно возвращался к огромным существам, которые прошлой ночью бушевали в цитадели.

— И Стен путешествует с этими крошками рука об руку? — в конце концов удивилась Лейка и покачала головой.

Но Висиния вмешалась:

— Если бы не эти крошки, то мы бы все были мертвы. К добру это или к худу, но тролли оказались втянутыми в нашу борьбу. Стен понимает это.

— Я думаю, что, скорее всего, у Стена не было выбора, — рассмеялся Костин. — Но самый большой из них, который называется Пардом, очень даже нужный товарищ.

— Это правда, — согласилась с ним Флорес. — Но чудовища опасны. Они хотели убить меня, когда собирались сбежать.

И вы все видели, на что они способны. Возможно, мы должны их сейчас…

Слова повисли в воздухе, и влахаки задумчиво переглядывались, но тут раздалось хриплое: «Нет!»

Все обернулись на Стена, который, приподнявшись на локте, прохрипел:

— Тролли — это моя забота. Они спасли мне жизнь. Я принял решение и не отступлю от него. Их поиски во Влахкисе скоро закончатся, и они снова исчезнут глубоко под землей. Но до тех пор моя судьба связана с ними!

Флорес с сомнением посмотрела на брата.

— Они убили бы меня, если бы не этот вот, — заявила она, указав взглядом на Саргана, который отвесил ей шутливый поклон.

— Было удовольствием для меня, — сказал он и криво усмехнулся.

Не желая, очевидно, больше участвовать в дискуссии, дириец снова свернулся под покрывалом и закрыл глаза.

— Да, они опасные, они злые, они людоеды. Но что с того? — угрюмо спросил Стен. — Они убивают, но и мы убиваем.

Повисло неловкое молчание, пока Висиния не спросила:

— И каков твой план, Стен?

— Мне нужно в Стариг Яцек. Альбус Сунас занимается опасной магией. Я подслушал разговор; то, что я узнал, звучало устрашающе. Думаю…

Но тут Вангелиу неожиданно развернулся и пристально посмотрел на Стена светлыми, прозрачными глазами. Затем он перебил его: