— Помогать нам и дальше. Мы будем слушать тебя. Я позабочусь, — пообещал Друан.

— Ага. Перед тем как отправиться в Орволь, ты тоже что-то такое обещал, — горько бросил Стен.

— Мы никогда не бросаем своих, мы помогаем друг другу, — возразил Друан.

— Кто — мы? — запутавшись, переспросил Стен.

— Мы, тролли, — гордо ответил Друан.

— Я не тролль! — раздраженно возразил влахак.

— Ты из нашей группы, Стен. Мы держимся вместе, мы должны держаться вместе. Нас мало, а врагов много.

— И что? Теперь я должен приклеиться к вам и смотреть, как вы убиваете людей?

— Нет. Помоги нам. Когда мы получим то, что хотим, и исчезнем во тьме глубоких туннелей, тогда ты от нас избавишься, — спокойно заявил тролль.

— Тогда лучше поспешить.

Друан усмехнулся и кивнул.

— Значит, ты с нами?

Стен смиренно кивнул, и оба двинулись назад, где их ждали остальные тролли. Очень скоро они продолжили свой путь в сторону Теремии.

Хотя влахак все еще сомневался в своем решении, но Друан убедил его, по крайней мере в одном пункте. Стен был уверен, что тролли продолжат путь, с ним либо без него. И этот путь завершится кровью и смертью, в этом юный воин тоже не сомневался. Возможно, человеку удастся как-то влиять на этих существ, если он станет помогать им. «И я в любое время смогу уничтожить их», — мысленно, словно заклинание, повторял влахак.

— Что ты ищешь? — неожиданно спросил Рох, чем вывел Стена из задумчивости.

— Что? — удивленно воскликнул тот.

— Что ты ищешь? Куда ты идешь? — терпеливо повторил тролль.

— Я думаю, Цорпад что-то планирует. Что-то ужасное. Я иду в Теремию, чтобы узнать об этом, — ответил Стен. «И освободить Висинию», — мысленно добавил он.

— Ты будешь сражаться один? — поинтересовался Рох.

— Нет. У меня в Теремии друзья, союзники. Они мне помогут, то есть я имею в виду — нам.

— Когда ты узнаешь все, что хочешь знать, что ты будешь делать? — продолжал выпытывать тролль.

К этому времени остальные притихли и внимательно смотрели на Стена и Роха.

— Я пойду на юг, к своему народу. Если Цорпад что-то планирует, то и другие должны узнать об этом. Мы вооружимся для войны, которая, очевидно, скоро разразится, — заявил Стен.

— Я думал, вы уже боретесь.

— Нет, в настоящее время у нас перемирие, — угрюмо ответил влахак.

— У вас перемирие? — озадаченно переспросил тролль.

— Да. Это установленный по договоренности промежуток времени, когда никто не воюет, — попытался объяснить Стен, о его прервал громкий смех Парда.

— Что за бред! Воины либо воюют, либо не воюют! Иметь врагов и не побеждать их… Люди! — презрительно фыркнул огромный тролль.

— Мы не можем сейчас продолжать войну! Мы проиграем! — вспылил Стен.

— Такова война. Убивать или быть убитым, — холодно сказал Пард.

— Нет. Я ненавижу масридов. Но я сражаюсь за свой народ. Ради того, чтобы он жил! И если я буду повинен в чем-то, что будет иметь худшие последствия, чем действия масридов, то какой смысл в моей борьбе?

— Уничтожить врага! Выжить!

— Но может статься так, что не выживет никто!

— Ваши враги такие же слабые, как и вы. Поэтому вы не сражаетесь, — сказал Пард.

— Мы сражаемся! Когда приходит подходящее время, тогда… — Стен только хотел продолжить, как Пард снова перебил его:

— Бред! Война — или не война. Сражаться — или убегать. Вы, люди, такие слабые!

Стен сердито отвернулся, но Друан сказал:

— Гномы сражаются всегда. И мы тоже. У нас никогда нет перемирия.

— А что с вашими детьми? Стариками? — спросил Стен.

— Они гибнут, если мы не можем защитить их…

— И мы убиваем врагов, всех! — закричал Пард. — Мертвый маленький выродок никогда не станет воином!

— Никакой пощады? Никакого сочувствия?

— Война, — самодовольно констатировал Пард.

Стен в ужасе замолчал. Глубоко под землей шли кровопролитные сражения, воины не останавливались ни перед чем и ни перед кем. Неукротимая ненависть вела троллей и гномов на бой и принуждала к ужасным поступкам. Это до глубины души поразило юного воина, хотя его сложно было назвать новичком в военных делах, у него был, пожалуй, чересчур богатый опыт. Неудивительно, что гномы, да и тролли, без колебаний искали любой способ, чтобы взять верх. «Чем же мы лучше? Что отличает нас от этих созданий тьмы?» — задумался Стен, однако, похоже, ответа не было. Масриды тоже казались ему беспощадными, но, по крайней мере, они не стремились полностью уничтожить народ, который угнетали. И Стен также ни в коей мере не желал смерти им всем поголовно. Если бы масриды вдруг на следующий день покинули страну, тогда бы он ликовал, сложил бы оружие и больше не тратил на них свою жизнь. За исключением, конечно, Цорпада и Хази, смерти которых он жаждал в любом случае. Охваченный противоречивыми мыслями, молодой человек продолжил путь вместе с троллями, чьи массивные силуэты мелькали на фоне деревьев.

Сарган и раньше не раз ходил на речных судах, в том числе и против течения. Но за границами этой отсталой страны для этих целей использовали вьючных животных, а не людей.

В Ардолии животные, очевидно, ценились выше, поэтому против течения переполненные баржи тащили так называемые бурлаки. Эти несчастные в рваной одежде выполняли эту тяжелую, и опасную работу за нищенскую плату, их обычно набирали в портах за пару монет и еду сомнительного качества; эти рабочие нужны были лишь при движении против течения, вниз по течению суда несла река, причем совершенно бесплатно, а движением управляли с помощью небольшого прямоугольного паруса.

Конечно, при попутном ветре парус ставили даже тогда, когда баржу тащили бурлаки, но даже в этом случае тянуть тяжелогруженые суда было нелегко. Капитан судна, на котором путешествовал Сарган, нанял три группы бурлаков, которые трудились с раннего утра и до поздней ночи. Одна смена обычно тащила баржу, в то время как две другие либо отдыхали на корабле, либо плелись рядом по берегу.

Бурлаки были из простого народа, все влахаки. Сарган наслаждался их грубыми шутками и песнями, которые они пели во время работы, чтобы выдерживать темп. Вот уже два вечера он присоединялся к бурлакам, когда поздним вечером они ужинали у костра.

Один из бурлаков, крупный крепкий мужчина, с большими, словно весла, руками, вручил Саргану глиняную кружку с прозрачной жидкостью с резким запахом.

— Драконья моча, — усмехаясь, буркнул он, и остальные засмеялись.

Сарган осторожно принюхался к напитку. Затем пожал плечами и сделал большой глоток. Водка прожгла путь до самого желудка, но Сарган привык к крепким напиткам, и следующую кружку он запросто опрокинул в горло, что вызвало еще один взрыв смеха, но в смехе сквозило уважение.

— Ты, оказывается, крепче, чем выглядишь, коротышка, — засмеялся бурлак, похлопав Саргана по плечу. — Меня зовут Петриу, а если ты назовешь мне свое имя, то у нас появится причина, чтобы выпить еще по кружке!

Весь вечер дириец осторожно расспрашивал речной люд о стране, при этом он старательно изображал ученого, но нерасторопного чужеземца, так же он поступал и в Турдуе. Этот образ позволял Саргану быстро завоевывать доверие, так как в глазах окружающих он не представлял никакой опасности. Симуляция опьянения и несколько анекдотов скоро завоевали доверие бурлаков. Петриу, который вроде был предводителем группы, охотно рассказал ему о трудной жизни в Ардолии.

— Бурлакам совсем непросто выживать, брат, — сказал мужчина исполинского телосложения. — Оплата низкая, а работа трудная.

Словно в доказательство он поднял свои ручищи, покрытые мозолями, и продемонстрировал их чужеземцу.

— А если ты больше не можешь тащить проклятую баржу из-за болезни, нагрянувшей старости или просто от полного изнеможения, тебя просто бросают.

Сарган кивнул, соглашаясь, а про себя удивился, как же при этом бурлакам удается сохранять веселое расположение духа.