Шанти не сводил с меня глаз. А в них было столько тепла и укора. Ну же, скажи, что согласен разделить со мной долгие годы заточения в другом мире. Ведь только там мы можем быть вместе. Только там, вдали от родного мира и навязанных условностей, что разделили наши континенты и народы.
– Эмеран, если бы только знала…
– Знала, что?
– Как мне тяжело оттолкнуть тебя и вычеркнуть из сердца.
– Тогда не отталкивай.
И я сделала шаг навстречу, чтобы приникнуть к его груди, обнять за плечи и ощутить робкие, но такие сладостные прикосновения к талии.
– Придётся мне вечно жалеть о любом своём решении, – тихо выдохнул он над моим ухом.
– Не придётся, – уверенно ответила я, – Потому что теперь решаю я, а не ты. И я решила быть с тобой несмотря ни на что. Так что смирись с моим выбором.
Шанти тихо рассмеялся, а потом сказал:
– Говорят, в Пустоши Забвения нет ничего, кроме лесов, через которые не упадёт ни один солнечный луч.
– Пускай. Зато всегда будет крыша из крон над головой на случай дождя.
– Там нет зверей и птиц.
– Зато и хищников нет. А прожить можно и на растительной пище.
– Там вечная тишина.
– Зато никто не орёт во всю глотку на луну, и не мешает спать.
– А ещё там…
– Но ведь вместе нам ничего не страшно. Правда?
Ответом мне был новый поцелуй. Робкий, в щёку. Ох, кажется, у меня теперь будет много времени, чтобы побороть в Шанти эту сарпальскую застенчивость с женщинами и научить целоваться.
– Ну что, идём? – спросила я.
– Если ты так решила… – снова последовала эта уклончивая фраза.
– Решила, – твёрдо отрезала я и взяла его под локоть, чтобы направиться к злосчастной роще, что скрывает за собой врата в другие миры.
– Чужестранка, – услышала я в голове мужской голос. – Уж коль ты решила пожертвовать своими годами ради ребёнка, которого даже не видела, не хочешь ли предложить за его жизнь три своих?
– Что? – не поняла я и обернулась. – Какие ещё три жизни? Откуда им взяться, да ещё в таком количестве?
Ответом мне был странный жест. Мужчина похлопал себя ладонью по груди, а я машинально потянулась рукой к разрезу рубахи и нащупала моего скорпиона. Чудодей одобрительно кивнул.
– Три раза ты была близка к смерти, и все три раза он один не дал порваться нити твоей жизни. В этом камне заключена великая сила.
Великая сила, что три раза не дала мне умереть? В первый раз – от укуса змеи-демона, второй – от лихорадки, и третий – когда Нейла вытягивала из меня воспоминания вместе с душой.
– Вам нужен этот камень? – поняла я, и поспешила стянуть его с шеи и протянуть чудодею. – Забирайте. Передайте богам или оставьте себе. Только не дайте девочке умереть.
Мужчина не шелохнулся, даже не протянул руку, а вместо этого спросил:
– Ты готова расстаться со своим амулетом? Кто будет защищать тебя в следующий раз, когда над твоей головой нависнет опасность? А ведь она уже давно ходит за тобой по пятам и стоит за правым плечом. Она всё время близко.
Если честно, его слова немного напугали меня. Но с другой стороны…
– Значит, буду вести себя осторожней, тогда и амулет не понадобится. Лучше извлеките их него живительную силу и отдайте её больной девочке. И попросите богов, чтобы оставили её в покое.
– Мы и сами знаем, что делать, – услышала я женский голос, а сама шатенка решительным шагом направилась ко мне. – А тебе надо знать только одно. Совершая сделку, не смей жалеть о ней. Иначе от неё не останется и следа и все вернётся на круги своя. И он, – тут она строго посмотрела на Шанти, и я невольно ухватила его за ладонь и крепко сжала, лишь бы не отпускать от себя, – он снова будет искать нас, чтобы обменять свои годы на жизнь дитя. Вот только дитя может не дождаться, когда он найдёт вход в наш мир.
Какое жуткое предостережение. Из него я уяснила самое главное:
– Ничто в этом мире не заставит меня пожалеть о спасении ребёнка. Даже приближающаяся смерть.
С этими словами я протянула янтарный амулет женщине. Пусть пополнит свою коллекцию аметистов новым самоцветом.
Чудодейка положила камень на сомкнутые ладони, и в следующий миг из них выполз скорпион. Перебирая лапками, он побежал вверх по её руке, преодолел плечи и шею, заполз на другую руку и вернулся обратно в свой камень.
– Силён… – удовлетворённо протянула чудодейка. – Чем больше несчастий, тем больше он накапливает сил, чтобы им противостоять. Ты славно постаралась напитать этот камень живительной мощью.
О да, ещё как постаралась, в таких опасных путешествиях-то. И как теперь буду без его защиты… Так стоп, нельзя жалеть о сделке. Жизнь ребёнка важнее безалаберного полагания на мистические силы. Как важно и то, что Шанти теперь не должен делиться с родственницей своими годами.
– Всё, сделка завершена? – на всякий случай спросила я, вцепившись в руку Шанти. – Нам больше не нужно идти с вами в Пустошь Безмолвия? Моего амулета хватит, чтобы освободить нас от этой повинности?
– Закройте оба глаза, – внезапно приказал мне голос мужчины. – И думайте о доме. О том месте, где всё ещё ждут вас.
Веки неприятно отяжелели, и меня потянуло в сон. Глаза закрылись сами собой, и в сознании разлилась тьма. Все звуки смешались и превратились в монотонный треск. А потом раздался хлопок, и я резко открыла глаза.
Зеленые вспышки в облаках, облезлый бок верблюда справа, а слева Шанти с Гро... А еще сварливая ругань Леона. Кажется, мы вернулись в родной мир! Оба!
– Проклятье, Эми, да что у вас обоих в головах? – разорялся Леон. – Ладно, он в школе толком не учился и физику не проходил, но ты-то должна знать про опасность электрического тока. Молнии кругом сверкают, бьют в колонну. А между прочим, золото – хороший проводник. А тебе этот кусок золота вблизи поснимать вздумалось, еще руку к нему потянула. Ну как тебе, приятно, когда тысячи киловатт проходят через тело?
Я попыталась приподняться и сесть, но слабость во всём теле заставила опуститься на тюк и простонать:
– Лео, что случилось?
Он обескураженно посмотрел на меня и воскликнул:
– Да тебя молния ударила! Прямо на моих глазах. И его.
Тут он перевёл взгляд на Шанти, что в отличие от меня нашёл в себе силы подняться, и теперь вопросительно смотрел на верёвку, затянутую петлей на его ноге. Он тут же что-то спросил у Леона и внимательно слушал его ответ, даже согласно кивал, пока отвязывал верёвку.
– Лео, – не выдержала я. – Да что произошло? О какой молнии ты говоришь? Мы с Шанти успели войти в дверь между мирами. Мы видели гору Фум и Осевой остров, мы нашли стражей огненных врат, отдали им цилиндр и даже выпросили исцеление для маленькой девочки...
– Эми, – с чего-то вдруг Леон решил помахать ладонью перед мои лицом, – ну-ка скажи, сколько пальцев?
Я взглянула на руку и не смогла сдержать раздражения:
– Три. У меня все в порядке с головой и памятью, не надо этих дурацких проверок.
– А, по-моему, надо. Не знаю, в каком там мире ты путешествовала, но когда ударила молния, меня аж отшвырнуло от колонны, такая вот силища вырвалась наружу. Верблюды со страху разбежались, кухарка с воякой кинулись их ловить, а мы с Гро бросились к вам. И что мы увидели?
– Что?
– Сначала яркую вспышку. Мне на миг даже показалось, что вы в ней растворились. А потом я пригляделся, нет, лежите на земле, оба ладони положили на эту проклятую колонну, куда молнии бьют, да ещё за руки держитесь. Цепь замкнулась, упорядоченное движение электронов по проводнику в действии. Короче, нашёл я пару длинных костей, воткнул одну глубоко в песок, привязал к ней Гро, чтобы не приближался к хозяину. Он же ещё тот коняга, размах лап под метр в прыжке, вдруг его током убьёт, если вкопанная в песок колонна под напряжением. Сам-то я мелкими шажками до вас добрался. Сначала костью отвел ваши руки от колонны, потом попытался между собой ваши ладони разлепить. А от вас таким холодом веет, будто вы с зимней улицы в тёплый дом зашли. Но я слышал, после удара молнии всякие чудеса бывают. В общем, накинул я петлю на твою ногу и мелкими шажками пошёл обратно, лишь бы тебя подальше от колонны оттащить. Потом за Шанти вернулся, тоже петлю ему на ногу и к тюкам. Вытащил я вас из опасной зоны. А тут и вояка с кухаркой верблюдов отловили. И вот сидим мы теперь все здесь, и я вас спрашиваю, с какого перепугу вы попёрлись к этой колонне в грозу?
