Когда мы покинули гостеприимный дом и сели в машину, по дороге к Флесмеру я не удержалась и сказала Стиану:

– Кажется, мы так и не доиграли с тобой в викторину.

– Да? Ну тогда давай доиграем. Дорога длинная. Спрашивай.

Вот так просто? Ну ладно.

– Кем была мать Жанны?

Повисло тягостное молчание. Наверное, я задела очень личную и болезненную для Стиана историю. Вот только через пару мгновений он всё же сказал:

– Её мать – Шела Вистинг.

– Да брось, я же не слепая и не глухая. Ты сам сказал, что в вашей семье незазорно иметь внебрачных детей. В жизни не поверю, что Жанна полутромка. Она сарпалька, родившаяся в Сарпале. И выросшая в Сарпале. Не знаю, как давно ты привёз к своим её родителям, но тромской речью она в полной мере ещё не овладела. Она ведь здесь год, так? Твои родители ради неё снова поженились? У девочки ведь должна быть полноценная семья, вот они её и стараются воссоздать. А ты всё время в командировках и разъездах, родительство тебе пока не по силам.

– Ты права, – в напряжении отозвался он, – из-за работы я не могу достаточно времени уделять Жанне. Поэтому официально по бумагам её мать и отец Шела и Мортен Вистинг.

Ах вот оно что. Значит, Шела всё-таки мать. Официально.

– А что случилось с настоящей матерью девочки? – осторожно спросила я. – Если это неприятная для тебя тема, просто не отвечай. Я пойму.

– Нет, ничего неприятного и болезненного в твоём вопросе нет. С матерью Жанны всё хорошо. Она живёт в ормильской деревеньке, занимается старшими детьми и домашним хозяйством. Отец Жанны живёт там же и зарабатывает на жизнь всей семье тем, что выращивает ячмень на арендованном поле.

– Что? – мне показалось, будто я ослышалась. – Отец? А ты?..

– Забавно, что ты первым делом подумала на меня. Хотя, все так думают. Но я их не разубеждаю. Ради самой Жанны, раз уж я принял на себя ответственность стать для неё новой семьёй.

– Постой, ты хочешь сказать, что у Жанны другие родители? И они живы?

– Да.

– Тогда почему она здесь?

– Потому что она больше не часть их семьи.

– И что это значит? Как вообще родители могут отдать своего ребёнка чужому человеку?

– Ты задаёшь не те вопросы, Эмеран. Все они вторичны.

– Да? И что же я должна спросит в первую очередь?

– Какое сарпальское имя созвучно имени Жанна.

– Точно, я уже об этом задумывалась. Так как её зовут на самом деле?

– Санджана. И я уже немного рассказывал тебе о ней.

Меня словно молнией ударило. Как тогда, у огненных врат, через которые мы прошли, чтобы просить чудодеев об исцелении для маленькой девочки.

– Так Жанна твоя троюродная сестра? – вспомнила я. – Та самая? Та, ради кого ты хотел уйти в мрачный мир безмолвия и отдать свои годы, лишь бы боги ниспослали ей исцеление?

– А ты ради неё отдала чудодеям свой амулет. И в это же время на другом конце обитаемого мира Жанна нашла в минеральном источнике красный янтарь с муравьём внутри. И с тех пор как нашла, больше не болеет постоянными ангинами и воспалениями лёгких. Даже не простужается. Выходит, она заполучила самый сильный амулет, который бережно хранит её от всех напастей. Ну, а я получил доказательство, что пустыня Мола-Мати соединяется с Полуночными островами незримыми проходами, через которые можно даже переправлять предметы. Пусть амулет после такой транспортировки и поменял свои параметры, но суть его осталась прежней.

У меня голова пошла кругом от признания Стиана. Мне даже в голову не могло прийти, что спасённая им больная девочка, которую хотят забрать себе сарпальские боги, живёт вовсе не в старосарпальской деревне, а в Тромделагской империи. И я даже представить не могла, что она не просто одна из череды многочисленных родственников Стиана, а почти что его приёмная дочь.

– Почему ты увёз её от родителей? Они так просто отдали Санджану тебе, потому что бедны? Они не могут прокормить старших детей и потому пристроили младшую в добрые руки? Я не понимаю, что ими двигало, как они вообще могли отказаться от ребёнка.

– В Сарпале это не такая уж сложная дилемма – кормить ли девочку, чтобы однажды она ушла в чужую семью к мужу, да ещё и приданое из дома с собой унесла, или отдать её поскорее куда-нибудь, лишь бы остальным детям на обед досталось побольше кукурузной похлёбки. Знаешь, как моя мама, когда она ещё была Маджулой, попала в Тромделагскую империю? Когда умерли её родители, её с сестрой и двумя братьями забрали к себе родственники. А потом эти же родственники подумали и решили, что старший мальчик уже годится для работы в их саду, старшая девочка может нянчить младшего брата, пока он не подрастёт и тоже не начнёт работать в саду, а младшей девочке ещё долго придётся взрослеть, чтобы и от неё была хоть какая-то польза. Вот так мамина участь и была решена. Её родная бабушка подговорила свою невестку, и та опоила маму слабым наркотиком, чтобы она долго спала и не просыпалась. А родной дядя положил маму в коробку с фруктами, прикрыл листьями и отнёс с другими коробками в трюм торгового тромского судна, которое принадлежало Рудольфу Крогу. Маму обнаружили только, когда судно зашло в порт Флесмера. Хорошо, что всё обошлось – наркотик был слабым и в трюме было много фруктов, чтобы не умереть с голоду. Мама выжила, обрела новую семью и никогда не знала нужды и голода. Ей очень повезло. А вот Санджану ждала совсем другая участь.

Мороз пробежал по коже. Я боялась услышать, что же родители Санджаны уготовили родному дитя, но Стиан решил начать издалека:

– В прошлом году я гостил у родни в Фариязе и собирался ехать оттуда в Ормиль. Профессор Гринхайм дал мне задание посетить ормильский храм Мерханума и привезти оттуда дары для паломников. Как только тётя Джия узнала, куда я держу путь, то попросила меня заехать к её двоюродной сестре Тамани в ормильскую деревню, где она поселилась после замужества, и передать ей гостинцы. С тётушкой Тамани я знаком ещё с тех пор, как впервые посетил Ормиль, так что она хорошо меня знала и с радостью приняла в доме своего мужа. И вот как-то вечером сидим мы вокруг стола, я, тётушка с своим мужем Амришем и семеро их детей, ужинаем. И тут Амриш спрашивает меня, куда я еду дальше. Я отвечаю, что в храм Мерханума, что в пяти днях пути от этой деревни. И тогда он говорит, возьми с собой нашу Санджану и отвези её в храм Талеманти, это как раз тебе по пути. Я спросил, кто тут Санджана, и он показал мне на самую младшую из дочерей. А потом сказал, что четыре года назад в их деревню приезжали жрецы Талеманти, искали девочку которая родилась полгода назад в двенадцатый день месяца роз. Оказывается, Санджана как раз в этот день и появилась на свет. Как только жрецы об этом узнали, то сказали, что именно в двенадцатый день месяца роз по подсчётам астрологов их пресветлая богиня Талеманти должна была покинуть Небесный Дворец и воплотиться в новорождённой девочке, которая станет седьмым ребёнком в своей семье. Жрецы полгода ездили по всему Ормилю и выискивали подходящую девочку и вот наконец нашли. В тот день они дали семье Санджаны часть денег на её содержание и наказали через четыре года, когда девочка подрастёт, окрепнет и немного научится самостоятельности, отдать её в храм, где она как воплощение Талеманти будет жить до конца своих дней. И вот прошло четыре года, но из-за посевной ни моя двоюродная тётя, ни её муж не могли на целую неделю отлучиться из дома, чтобы поехать в храм вместе с Санджанной. Им нужен был кто-то очень надёжный, кто отвезёт девочку жрецам, получит в обмен за неё вторую часть выкупа и привезёт эти деньги Амришу и Тамани. Амриш оказал мне доверие и попросил, раз уж мне по пути, отвезти Санджану в храм. И я не посмел ему отказать.

– Ясно. Значит, Санджану ждало великое будущее при храме. Наверное, её бы там как перевоплотившуюся богиню кормили досыта, она никогда бы не знала нужды, а это для седьмого ребёнка в семье невероятная удача.

– Её родители так и рассуждали. Они радовались, что Санджану отметили боги. Это огромная честь для их религиозной и богобоязненной семьи. И ещё – немалый денежный доход, на который простой крестьянской семье можно будет сыто жить несколько лет.