Он приблизился ко мне, взял за руку и крепко сжал:

– Эмеран, всё будет хорошо, я тебе обещаю, – проникновенно прошептал он, глядя мне в глаза.

Не в силах сдерживать эмоции я вцепилась в него и крепко обняла. Вот он, мой единственный защитник, последний, кто останется рядом и не даст в обиду. Мой заступник, он меня не бросит…

– Эмеран, – продолжал он шептать мне на ухо, – ты сильная духом, я знаю. Ты справишься с трудностями, ты выстоишь и не сломаешься. Нужно только немного потерпеть.

– Что? – не поняла я. – Ты к чему это говоришь?

– Я должен попасть обратно в Синтан. Нужно известить наше посольство о произошедшем. Они предпримут всё возможное, чтобы вытащить тебя отсюда.

Всё внутри оборвалось. Я оторопела от его слов, а Леонар отстранился и добавил, глядя мне в глаза:

– Пойми, если я не вернусь, никто не узнает, что с тобой случилось. Никто не поможет тебе. Я должен уйти.

– Нет, – твёрдо заявила я. – Ты не можешь так со мной поступить. Пожалуйста, останься.

– Эмеран, я хочу просто помочь тебе, – он ласково провёл руками по моим волосам и скользнул ладонями по щекам. – А ты сильная и независимая, я ведь знаю. У тебя такой сильный удар правой, даже мне пришлось тяжко. А этим коротышкам с тобой точно не совладать. Ты их без труда осадишь. К тому же ты всегда была такой самостоятельной, ты из любой ситуации найдёшь выход. Ты выстоишь и не сломаешься. Я верю в тебя.

А потом его руки опустились на мои плечи и потянули ремешок фотокамеры. Среднеформатной камеры с чёрно-белой плёнкой, на которую я снимала репортаж.

– Я должен сохранить твою работу, – увещевал он, – эти дикари не должны её уничтожить.

И он снял с моей шеи камеру. И в этот миг я потеряла всякие силы к сопротивлению. Я просто стояла как вкопанная и уже ничего не слышала, только сквозь пелену наворачивающихся слёз видела, как Леонар уходит, а двое бандитов пытаются вырвать из его рук камеру, но Рин Реншу что-то говорит им, и те отстают.

– Идём, женщина, – привёл меня в чувство тычок в спину. – Нужно успеть до заката вернуться в наше логово.

Леонар и Рин Реншу брели по тропинке вниз, а я провожала их взглядом, пока грубая рука не схватила меня за предплечье и не заставила идти совсем в другую сторону.

Вот и всё, Эмеран, пришёл конец твоей своенравности и независимости. Отныне ты чужая добыча, просто кусок мяса.

Боль предательства надолго застлала мой разум. Я не могла поверить, что всё это происходит со мной на самом деле. Леонар, как он мог? Он ведь просто бросил меня. Обобрал и бросил. Когда он попадёт в Синтан? Через дня два или три, если нигде не задержится. За это время семеро мужчин несколько раз пустят меня по кругу, изобьют до полусмерти за малейшую попытку к сопротивлению, а потом, когда я превращусь в полуживую сломанную куклу, меня просто скинут с обрыва, чтобы больше не мучилась. Ненавижу…

Ненавижу грязных похотливых самцов, ненавижу Леонара! Фотоснимки ему дороже фотографа! Проклятый карьерист! А ведь он сразу мне не понравился. Всё норовил поддеть меня, прощупать почву на предмет моей доступности, в конце концов, откровенно тащил меня в постель. А как только получил по лицу, тут же потерял интерес. И так услужливо уступил меня бандитам. Да что б он провалился!

А ведь я отчасти сама виновата в этом. Да, виновата. Так рьяно демонстрировала Леонару, что я самодостаточная женщина, в ресторане сама платила за себя, таскала тяжести, отказывалась от помощи. Вот он и поверил, что я всегда сама со всем справляюсь, всё могу и в заступничестве не нуждаюсь. Дурак! И я дура. А ведь мама не раз говорила мне, что сила женщины в её слабости, только хрупкую и женственную девушку мужчина захочет защищать и оберегать от всех невзгод. А я смеялась над её словами и говорила, что на всех слабых девушек сильных и благородных мужчин не хватит, кому-то придётся рассчитывать только на себя. Вот мне и приходилось. А теперь даже надежды на спасение не осталось.

Не надо мне было грубить генералу Зиану. И лезть в семейные дрязги Гилелы с губернатором тоже не стоило. А уж плыть на пароходе по реке – тем более. Сама виновата – сама вырыла себе яму, сама в неё и угодила. Даже к галлюцинациям своим не прислушалась. А ведь в бреду я видела, как Рин Реншу хозяйничает в моей каюте и ищет послание Гилелы. Выходит, это было на самом деле. Я видела прошлое. А эти горы, скалистые и высокие, они ведь тоже являлись мне в видении. "Пойдёшь – пропадёшь, пойдёшь – пропадёшь…" О нет, ну почему я так поздно поняла, что это было пророчество?

Только громкий смех заставил меня вернуться к реальности. Я снова увидела и горную тропинку, и разбойников. Кто-то ехал верхом, кто-то пешком вёл за поводья ворованных коней. Четверо впереди, трое сзади. Стоп, а почему я иду вместе с ними вверх по тропе? Я не связана, на лошадь не усажена, никто меня никуда не тащит и за руку не держит. Так почему я иду куда-то вместе с незнакомыми людьми? Только потому, что они разбойники и объявили, что я их добыча? Или потому что один трус не пожелал остаться со мной и посоветовал ждать помощь через неделю, а то и больше?

Ворох неожиданных мыслей заставил меня очнуться. Что это я и вправду пала духом? Раба удерживают в неволе только его цепи, пока он сам не пожелает их скинуть. А я не рабыня, я – свободная женщина. А горные разбойники, по признанию многих, самые трусливые и неконфликтные. Так что…

Я замедлила шаг, будто устала. Мимо прошёл один всадник, второй, третий. И вот я уже иду в конце каравана. А вот я разворачиваюсь и иду в обратную сторону.

– Эй, женщина, – услышала я в спину окрик предводителя, – куда ты собралась?

– В деревню, – не оборачиваясь, ответила я и продолжила идти.

– Ты должна следовать за нами. Твой муж бросил тебя, ты ему больше не нужна. А нам сгодишься.

– А вы мне – нет, – набралась я смелости. – У меня другие дела, на вас у меня времени нет.

И я прибавила шагу с полной уверенности, что главарь ничего мне не сделает. Горные разбойники ведь такие трусливые и беспомощные.

За спиной раздался гарцующий стук копыт, воздух разрезал свист, и в следующий миг шляпа слетела с головы, а мою грудь болезненно сдавила верёвка. Петля аркана прочно сковала меня и обездвижила руки. Тиен Тан дёрнул верёвку, и я едва не повалилась на землю.

– Быстрее переставляй ноги, женщина, – попрекнул он, – иначе на горной тропе сорвёшься вниз и разобьёшься. Жалко тебя будет.

Словно собачонка на поводке, я в припрыжку бежала за его лошадью, боясь сбиться с ритма. Если упаду, он так и протащит меня по земле. Я ведь его добыча, со мной что угодно можно делать.

Вот и пришёл конец моим иллюзиям. Разум снова застлал туман. Я – добыча горного вора. Я – бесправное существо. Как же так вышло? Почему я ничего не поняла раньше?

В какую авантюру втянула меня Гилела? Что она написала в своей записке, раз генерал Зиан решил убрать меня с дороги как опасного гонца?

Какая же я дура! Знала, что Рин Реншу его соглядатай, но даже не подумала, что он готовит для меня ловушку. Слышала в Шангути про разбойников, но даже не подумала, что встречу их в Жатжайских горах. А что я ещё про них знаю? Только то, что в их родных краях издавна убивали новорожденных девочек, чтобы не платить за них налог, и теперь множество мужчин лишено женских ласк.

Из пугающих раздумий меня вырвал раскатистый смех. Это разбойники обсуждали меня, мою аконийскую внешность, и решали, как будут делить живую добычу.

О нет, лучше мне прямо сейчас сорваться, улететь в пропасть, как моя шляпа, и разбиться насмерть. Я не переживу такой пытки. Я лучше руки на себя наложу!

– От большой северной женщины родятся большие сильные дети, – рассуждал самый старший из разбойников, почти старик. – Будут крепкие работники в семье.

– А я слышал, что от северян не рождаются здоровые полукровки, – возразил ему молодой бандит, что грозил Леонару ножом. – Дети от северян сплошь калеки и уродцы. Так что зря мы забрали с собой эту дылду. Толку от неё не будет.