– О, Эмеран! Как ты себя чувствуешь? – первым делом спросил меня Шанти.

– Хорошо, – попыталась я успокоиться и прийти в себя. – Намного лучше, чем в деревне.

– Я рад, – улыбнулся он.

– А что с тобой? – присела я рядом. – У тебя, наверное, неприятности теперь из-за меня?

– Что ты, никаких неприятностей. Разве что два храма Азмигиль я так и не успел посетить, а теперь плыву домой.

– Прости меня, Шанти. Я всё тебе испортила.

– Разве?

– Но ты же не получил две печати, а они всё равно нужны тебе, чтобы попасть на Запретный остров.

– Получу в другой раз. Главное, что я не свернул с пути пробуждения. Когда ты попадёшь домой, Азмигиль обязательно увидит это и когда-нибудь даст мне подняться ещё на одну ступень вверх к Небесному Дворцу.

Скромник. Будто я поверю, что он совершает добрые дела только ради беззаботной жизни после смерти в небесном мире богов. Совсем не это я видела в его глазах, когда он заводил моё сердце. В них было столько страха и растерянности. Он боялся меня потерять, я это точно знаю.

– У тебя теперь проблемы с Рагнаром из-за меня, – всё же спросила я.

– Нет, что ты. Он, конечно, покричал-покричал, но уже давно успокоился. Ты не обижайся на него, он иногда любит пугать людей, но только ради их блага.

– Серьёзно? И какое же благо меня ждёт, когда меня посадят на корабль к какими-нибудь рабочими, изголодавшимися по женскому вниманию? Я не для того сбегала от разбойников и горных холостяков, чтобы теперь оказаться в замкнутом пространстве вместе с грубыми мужланами.

– Рагнар так не поступит с тобой.

– И давно ты его знаешь, чтобы так говорить?

– Достаточно, – ушёл он от ответа.

Я бы хотела расспросить Шанти ещё о многом, но нам помешали. На борт поднялся сам господин экспедитор вместе со своим тромхаундом, что тут же ворчливо тявкнул на Гро. Сияя белозубой улыбкой Рагнар остановился напротив нас и важно изрёк:

– Эмеран, я вас поздравляю, на наш сигнал откликнулся сухогруз "Стальная гора". Осталось только доставить вас в Синтан. По-хорошему, мне бы высадить вас на берег прямо здесь, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, но мало ли где вы успеете заблудиться по дороге к городу. Так что оцените моё благородство. Скоро по курсу появятся рыбацкие лодки. Я пересажу вас на одну из них вместе со своим человеком, вместе вы проплывёте в порт, и там вы разыщете "Стальную гору", чтобы подняться на борт. Что скажете? Я вас уважил?

– А разве я могу сказать "нет"?

– Вы правы, Эмеран, мне всё равно, что вы скажете. Главное, что не пройдёт и часа, а вы навсегда покинете нас.

– Уж вас – с превеликим удовольствием.

Всего час, а может даже меньше. Что я успею сделать за этот срок? А что сказать? Я в растерянности посмотрела на Шанти и шепнула ему по-сарпальски:

– Он говорит, что мне пора.

– Что ж, – с грустью в глазах улыбнулся он, – я буду молиться, чтобы Энтаур освещал твой путь, а Азмигиль охраняла тебя от всех напастей.

Он тоже не хочет, чтобы миг расставания был так близок, я вижу это, чувствую. Но ехидный голос Рагнара не оставил мне шанса найти нужные слова и сказать их очень важному для меня человеку.

– Эмеран, вы разве не хотите получить назад свою камеру? А я думал, фотокорреспонденты готовы кому угодно глотку разорвать за свою сверхценную технику.

Что ж, пришлось мне подняться с места и сказать:

– Есть у меня один такой коллега. Радуйтесь, что на моём месте сейчас не он.

Мне пришлось пройти в каюту Рагнара, где он отдал мне мою аппаратуру, после чего мы вернулись на палубу. Самое время поговорить с Шанти, вот только что мне ему сказать? Как я жалею, что не провела с ним ночь и теперь никогда не рожу от него будущего герцога? Ни за что, это слишком личные переживания. Сказать, что безмерно благодарна и не представляю, как отплатить за его доброту? Кажется, он уже давно знает, как сильно я ему обязана. Просто сказать, что он самый добрый и отзывчивый мужчина на свете после моего брата? А ведь это правда, как же я раньше этого не поняла… вот что притянуло меня к Шанти. Он так похож характером на Лориана. Полтора года без брата в моей душе росла пустота, и она заполнилась только сейчас и только рядом с Шанти.

– Эмеран, прошу вас, – внезапно вырвал меня из чехарды размышлений голос Рагнара, – лодка прибыла.

Я посмотрела за борт и действительно увидела знакомую массивную лодку с навесом – чахучанский плавучий дом. Кто-то из матросов криками привлёк внимание гребцов, Рагнар и вовсе озвучил сумму, даже не говоря, что за неё попросит. Лодка в тот же миг рванула к борту корабля, и у меня осталось слишком мало времени, чтобы проститься.

Шанти стоял передо мной. Кажется, он тоже не был готов, что всё произойдёт так быстро. Слова, объяснения, признания? Нет времени, слишком много посторонних ушей и глаз вокруг.

Не говоря ни слова, я просто шагнула ему навстречу и крепко обняла. Не знаю, позволительно ли такое поведение для женщины у сарпальцев, но я не представляю, как выразить все свои чувства иначе.

– Спасибо тебе, – прошептала я, – за всё.

Когда его ладони легли на мою спину и плечо, казалось, время остановилось. Теперь я знаю – всё, что я испытываю к Шанти, оно не канет в пустоту. Нас с ним могло бы захлестнут взаимное чувство, было бы только время. Но его нет.

– Эмеран, так вы собираетесь домой или нет? – вырвал меня из мира грёз голос Рагнара, и руки Шанти неторопливо отпустили меня.

Нет, не хочу так расставаться, не хочу, чтобы здесь и сейчас всё закончилось.

Я спешно сняла наручные часы и сунула их в ладонь Шанти:

– Возьми их. На память обо мне.

Он не стал возражать, просто принял ценный подарок, от которого когда-то отказывался, не переставая смотреть мне в глаза.

А я смотрела на него, когда забиралась в шлюпку вместе с матросом, смотрела вверх, когда лебёдка спускала нас на воду. Я не могла оторвать глаз от Шанти, когда мы перебрались в чахучанскую лодку и начали стремительно отдаляться от корабля. А Шанти всё стоял на палубе и смотрел нам вслед.

Вот и всё. Мы больше никогда не увидимся. Путешествие окончено. Мне пора возвращаться домой. И только сарпальские боги и демоны знают, как же я не хочу обратно.

Когда мы подплыли к порту Синтана, на меня нахлынула паника. Сколько же лодок вокруг. А сколько в них чахучанцев. А если они слышали о том, что генерал Зиан заплатит сумасшедшие деньги за голову светловолосой женщины с кошачьими глазами? Да нет же, о чём это я? В Синтане полно аконийцев и их жён, никто не станет отдавать здесь такое распоряжение. Никто меня не выследит. И всё равно, до чего же тревожно на душе.

Сухогруз "Стальная гора" отнюдь не вселял мне доверия. Что там за матросы на борту, какова дисциплина? Сколько дней они уже провели в Синтане? А ведь в городе нет портовых борделей, общение с искусницами иностранцам категорически запрещено… Скорпион, почему ты молчишь и не жалишь меня своим жаром? Неужели всё и вправду спокойно, и на борту сухогруза меня не поджидают неприятности?

Я приглядывалась к аконийским судам и их названиям, но всё не могла отыскать "Стальную гору". И тут я увидела её – двухпалубную яхту "Вечерняя звезда". Что, меня не подводит зрение? Это та самая яхта графа Гардельского? Ошибки ведь быть не может? Не бывает же двух яхт с одинаковым названием?

– Пожалуйста, – обратилась я к гребцам и указала на яхту, – туда, везите меня туда.

Матрос-тромец оживился и на ломаном сарпальском попытался воззвать к порядку и грести к "Стальной горе", но моя речь была для чахучанцев куда понятней.

– К белой лодке со стёклами наверху, – я снова показывала на яхту, и чахучанцы старательно направляли своё судно к ней.

Когда мы чуть не ударились о борт, я выбежала из-под навеса и начала кричать:

– Эй, на борту "Вечерней звезды"! Отзовитесь!