– Нет! – категорически отрезала я. – Ни за что в жизни. Ты и сам знаешь, почему. Меня там чуть не убили. По прямому приказу генерала Зиана Зенту. Кстати, ты мне рассказал про управляющего и Леонара, но ни словом не обмолвился об этом душегубе. Этот человек покушался на жизнь подданной аконийской короны. Разве такое преступление может остаться безнаказанным?

– Всё очень сложно, Эмеран, – обтекаемо ответил дядя. – По всем сарпальским документам тебя в Чахучане не было, так что официальные претензии будет очень сложно предъявить. Свидетелей твоего пребывания в Синтане разговорить вряд ли удастся.

– А как же наши военные в Шангути? Они же меня видели на празднике. И Леонар – он главный свидетель нашей командировки, он один может подтвердить, что нас обманом заманили в горы, чтобы оставить меня там. Если он сбежал в Тромделагскую империю, значит, его нужно найти и официально допросить. И наших военных. И…

– Всё не так просто, – спустил меня с небес на землю дядя. – На кону столько деловых контрактов между королевством и Чахучаном, которые ещё нужно заключить. Ты должна понять, ради всеобщего благополучия наши дипломаты не хотят ворошить эту тёмную историю. Главное, что ты осталась жива и вернулась домой.

– Значит, решили всё спустить на тормозах, – к собственному разочарованию поняла я. – Наши дипломаты так пекутся об интересах каждого подданного короля, что не решаются портить отношения с властями Чахучана и залезать в карманы аконийским толстосумам.

– Послушай, Эмеран, я понимаю твой праведный гнев, но и ты должна понять. Международный скандал не выгоден прежде всего аконийскому королевству. Если хочешь знать, губернатор Керо Кафу уже извещён о том, что его снимки для журнала делала не какая-нибудь простушка, а настоящая аконийская аристократка. И он очень сожалеет, что маркизе Мартельской пришлось испытать столько трудностей и неприятных моментов в его родной сатрапии.

– Я в курсе его извинений, – холодно сообщила я. – Золотое блюдо с набором обеденных мисочек мне уже прислали.

– Вот видишь, он действительно очень сожалеет обо всём случившемся. Его генерал, по слухам, впал в немилость и уже выслан из Синтана.

– А жена губернатора? Я больше не видела её фотографий в газетах, где писали о Синтане. Может, с ней что-то случилось? Может, она, как и генерал впала в немилость из-за демарша против губернатора?

– Ты про ту записку, которой не было?

– Дядя, я же сто раз объясняла тебе и людям из секретной службы, записка от Гилелы к визирю Сахирдина была, я пронесла её через три сатрапии, но потом я слегла из-за лихорадки. Меня без чувств таскали из деревни к побережью, от побережья к лодке. Наверное, где-то на этом пути моя рука задела ветку или острый камень, и бусины-капсулы на браслете оторвались. Да, я не сберегла ни адрес поверенного, ни саму записку, но она точно была.

– Была или не была – какая теперь разница? Ты и о её содержании имеешь весьма поверхностное представление.

– Почему же? Мой проводник прочитал мне всё, что там было написано. Я постаралась запомнить текст и пересказала его тебе.

– Пересказала мифическую записку, которую никто кроме тебя не видел, да ещё и со слов малограмотного туземца?

– Он не малограмотный, – поспешила одёрнуть я дядю, но он моего возмущения даже не заметил.

– Эмеран, ты и сама должна понимать, что вся эта история с посланием выглядит очень неубедительно. Был бы листок с текстом, нам было бы что предъявить дипломатам и секретной службе, а так… Да даже если записка и была, ну какое нам дело, планируется ли покушение на сарпальского царя или нет? Это внутренняя сарпальская политика, нас она не должна касаться.

– Как это, не должна? А если после убийства царя по всему Сарпалю вспыхнут гражданские войны между сатрапиями, и даже Чахучан погрузится в хаос? Что тогда будут делать строители железной дороги? А скупщики фруктов? Из-за войны все экспортно-импортные компании тут же разорятся, инвестиции будут потеряны, а аконийцы будут изгнаны из Чахучана, как когда-то были изгнаны тромцы из Старого Сарпаля.

– Понимаю твои опасения и заботу об аконийских торговых компаниях, но без записки нет никаких доказательств заговора. Как нет и мотива покушения на твою жизнь. Так что отпусти все обиды и забудь о Чахучане, как о страшном сне. Я же предлагаю тебе посетить совершенно иную сатрапию. Что скажешь об Ормиле?

– Ормиль? Ормиль… – попыталась припомнить я. – В отеле Камфуни работает труппа ормильских танцовщиц. По вечерам они демонстрируют туристам экзотические танцы в открытых развевающихся нарядах. Одну из девушек я даже снимала для почтовой открытки.

– Вот видишь, ты даже кое-что знаешь об Ормиле. Уже хорошо.

– Нет, дядя, я ничего не знаю и знать не хочу. Я никуда не поеду. Я ещё слишком молода и не успела толком пожить.

– Когда ты успела стать такой паникёршей, Эмеран? Я читал черновики твоих записок для альбома и не уставал поражаться твоей выдержке в любой трудной ситуации.

– Кстати, куда пропали мои черновики, после того, как я дала их тебе для правки? Дядя, только не хитри. Твои знакомые цензоры местами изуродовали мой текст до полной потери первоначального смысла. Я уже поняла, они испугались международного скандала и потому смягчили тон моего повествования. Но где теперь мои первоначальные записи? В тайном архиве под грифом "Совершенно секретно"?

– Не преувеличивай, – вяло запротестовал он, – они где-то в моём рабочем кабинете. Если хочешь, я поищу их на неделе. А пока выслушай и обдумай моё предложение.

– Твоё? – усомнилась я.

– Хорошо, не моё, а компетентных людей из министерства иностранных дел. Твой фотоальбом о северо-западном Сарпале имел очень большой успех. Не только на нашем континенте. Отпрыски сарпальской знати, что учатся в тромских университетах, с не меньшим интересом его изучали, а потом отправляли экземпляры на родину. В общем, маркиза Мартельская стала знаменитостью не только на северном континенте, но и среди образованной прослойки Сарпаля. В Ормиле твой альбом попал в библиотеку самого сатрапа Джелеха мин-Зибана. До меня дошли слухи, что он не прочь нанять тебя для работы над новым альбомом о его родном крае. Ну, что скажешь, племянница? Готова принять приглашение сатрапа и заработать ещё на парочку винодельческих поместий?

Признаться честно, первой мыслью было сказать веское "нет", но очень быстро во мне взыграла жадность. Нет, больше дарить винодельни отцу мне не хотелось, а вот с мечтой организовать первый в королевстве завод по производству материалов для цветной печати я так и не рассталась. После затратных покупок земель и акций я осталась почти на мели, так что очередной гонорар за альбом, которому гарантирован успех, точно не будет лишним.

– Ладно, я подумаю над предложением твоих компетентных знакомых, – обтекаемо сказала я, чтобы дядя не радовался раньше времени. – Только объясни мне, каким образом я попаду в Ормиль, если он закрыт для посещения иностранцами?

– На самом деле, не закрыт, – удивил меня дядя. – На континентальную часть сатрапии можно попасть по личному приглашению приближенных к сатрапу лиц. А вот ормильский остров Макенбаи к северу от материка открыт для туристов.

– Макенбаи? – припомнила я. – Точно, это же что-то вроде Камфуни, только без пятидесятилетней аренды. Наши танцовщицы в отеле говорили мне, что раньше работали на Макенбаи в отеле. По вечерам они танцевали перед тромскими туристами, а днём жили в деревне в пяти километрах от берега.

– Вот видишь, ты даже о Макенбаи кое-что знаешь. Осталось только решить, как ты туда доберёшься? Что думаешь об авиации? Долететь на самолёте до острова будет намного быстрее и проще. Сможешь договориться с тем приятелем Лориана, что увёз тебя с Камфуни?

– Понятия не имею. Самолёт – это не его личный транспорт, а собственность почтовой компании. Разве кто-то посылает из королевства авиапочту на Макенбаи?

– Может и посылает, об этом у своего знакомого и спроси. И сообщи издателю о своих планах, пусть выплатит тебе аванс, чтобы были средства добраться до Восточного Сарпаля. Найми ассистента, чтобы было не страшно одной путешествовать по безлюдным местам. И в путь. На Макенбаи тебя встретят и отдадут пригласительное письмо от сатрапа Джелеха мин-Зибана. А дальше тебя ждёт работа, море новых впечатлений и ещё больший успех у любителей южной экзотики.