Сначала Ли щупал доспех, но затем развязал шнурки и сунул шальную руку под него. Жасмин покраснела до самых ушей и издала слабый, соблазнительный стон, который разжёг внутри пьяного монаха не тушимое пламя.

— Я хочу больше, — освободил Ли её губы и прошептал ей на ухо. Он продолжал массировать её грудь, его горячее дыхание щекотало ей ухо. Жасмин познала что-то новое и хотела узнать больше.

Их желание друг друга в этот момент стало взаимным.

— Не здесь, — прошептала она, схватив руку монаха, которая добралась до её напряженного соска.

— Веди меня туда, где можно.

Жасмин внезапно стала, спешно огляделась, после чего схватила монаха, закинула его на плечо, активировала технику движения и исчезла в ночной темноте.

Сегодня будет веселиться не один Джон!

Лучи рассвета ударили монаху в лицо сквозь открытое окно и заставили поморщиться. Издав недовольный стон, Ли пробудился, открыл глаза и снова закрыл.

«М…что это такое?»

Монах почувствовал левой рукой нечто гладкое, но твёрдое и при этом приятное на ощупь.

«Мышцы? Чьи?»

Из-за размеров неизвестного, которого он ощутил своим духовным чувством, на мгновение монаху показалось, что рядом с ним лежит голый мужчина. Эта мысль испугала его до самых глубин души, заставила открыть глаза и выпрямиться.

Он был голым.

Нерешительно повернув голову, он увидел нагую Жасмин, которая как бревно лежала рядом с ним на спине и мирно спала. Его рука лежала на её крепком прессе, недалеко от большой, накачанной, отчасти плоской груди. Взгляду открывался интимный, слегка покрытый красными волосами холмик, на котором всё ещё оставались следы их прошлой ночи.

Воспоминания предательски хлынули в голову Ли, он вспомнил каждое мгновение интимной близости с этой девушкой и вздрогнул. Будучи пьяным, он искренне наслаждался всем, что происходило между ними.

В порыве страсти Жасмин оседлала его и не отпускала до тех пор, пока не получила желаемое. Ли для неё был подобен игрушке, инструменту для удовлетворения, что было крайне необычным опытом.

«Почему каждая моя пьянка заканчивается с ней?» — Ли хотелось плакать, но слёзы отказывались выходить.

Их отношения прошли точку невозврата. Жасмин его уже точно не отпустит.

Испугавшись возможных перспектив, Ли сделал свой единственный ход, который был неоднократно отточен в подобных ситуациях — он сбежал.

Джон открыл глаза. Ночь была тяжелой, но приятной и запоминающейся. Они с Кристиной достигли новой точки в их отношениях, она сама проявила инициативу, а он и не был против.

Они искренне наслаждались связью друг друга до тех пор, пока не уснули от усталости. Проснувшись, Джон ожидал увидеть её мирное, спящее лицо рядом с собой, но увидел обнаженную Мию, которая не спала и довольно холодно смотрела на него.

— Эта потаскуха так громко стонала, что я проснулась ещё в середине ваших игр, — довольно враждебным тоном произнесла она.

Джон напрягся от её возмущения, приподнялся и обнаружил свою ночную партнершу на полу, которая спала в довольно неприглядной позе.

— Она не проснётся, пока я этого не захочу, — всё тем же тоном говорила Мия, приподнимаясь. Своей нежной ручкой она схватила подбородок Джона и холодно посмотрела в его глаза:

— Как посмел ты, Джон Уэйк, забыть обо мне и предпочесть её?

Джон вздрогнул, виновато улыбнулся и ответил:

— Но это ведь ты отравила нас силой афродизиака.

— Не лги мне, — хмыкнула она, крепче сжав подбородок Джона, — его было недостаточно, чтобы замутнить ваш рассудок. С ней я разберусь потом, сначала ты дашь мне то, что я хочу.

И она его поцеловала, после чего вновь выпустила свою силу, которой парень не стал сопротивляться.

В акт отмщения, Мия позволила Кристине проснуться в середине процесса и наблюдать за ними с пола.

Такое вот доброе утро.

— Ох, ну и ну…

Выдохнул Джон, спешно покинув дом. У него болело всё тело, включая одну штуку между ног. Он бы ни за что не подумал, что это возможно с его-то телом, но Мия была слишком агрессивна в постели.

Парень, покачиваясь, вышел на тренировочную площадку возле дома, чтобы сделать нечто важное — завершить задание и купить родословную.

Только его нога ступила на каменную платформу, как духовное чувство уловило стремительное приближение знакомой ауры.

Повернув голову, Джон обнаружил бегущего со всех ног бледного монаха, который, приметив его, устремился к нему.

— Эй, Ли, — улыбнулся Джон, садясь на платформу, когда монах остановился перед ним, — неплохо вчера повеселились. Как прошла ночь? У меня — капец. Весь день буду восстанавливаться.

В глазах Ли, пребывающего в наихудшем расположении духа, эта улыбка выглядела издевательской. Ему казалось, что Джон всё знал и сейчас насмехался над ним.

— Да пошёл ты, — прошипел он, садясь на землю перед платформой, — я же просил тебя присмотреть за мной — а ты что? Позволил Мии выгнать меня! Каблук! Бабораб!

— Эй-эй, — Джон поднял руки и замахал ими, — чего ты вспылил? Что случилось?

— Что случилось? — Ли посмотрел на друга как на злейшего врага, — ты ведь в курсе где я сегодня проснулся?

— Нет, — покачал головой Джон, но вдруг его взгляд прояснился:

— Только не говори мне…что…

Монах опустил голову:

— И мы сделали это…

Брови Джона уползли на лоб. Он бы ни за что не подумал, что пьяный Ли может зайти настолько далеко. Монах прошёл точку невозврата. Если он решит избежать отношений с Жасмин, то заведёт страшного врага, который обладает немыслимой поддержкой. Нигде в Империи ему не будет покоя.

— Бро, — Ли поднял грустный взгляд, — и что мне делать?

— Ну ты конечно молодец, — вздохнул Джон, отведя взгляд, — сначала что-то натворишь — а потом бежишь ко мне за советом. Что я могу тебе сказать? Лучший выбор — взять ответственность, это поможет тебе избежать множества проблем.

— Но ты же видел её — она, чёрт возьми, на плечо меня ночью закинула и утащила к себе, как варвар какой-то!

— Тебя отталкивает только её внешность? — Джон вновь посмотрел на Ли, в этот раз уже серьёзно.

— Что ты имеешь ввиду? — смутился монах.

— Я немного общался с ней, — пожал плечами Джон, — как человек — она не так уж плоха, своеобразна, но не плоха. Ты мог бы с ней поладить.

— Но…

— Разве она тебя не привлекает? — перебил Джон, ухмыльнувшись, — ты любишь вино, для тебя пьяного она — королева красоты. И она, судя по всему, не против твоих гулянок, ну по крайней мере пока что. И даже не против других девушек. Не хочешь ей противостоять — оберни всё в свою пользу.

Его слова заставили монаха глубоко задуматься. Джон, немного помолчав, решил озвучить мысли на далекое будущее:

— Знаешь, Ли, — вновь вздохнул он и поднял голову к небу, — я не планирую надолго задерживаться в этом мире, мой путь простирается гораздо дальше.

— А? Ты…?

— Ты правильно понял, — кивнул Джон и решительно произнёс:

— Я достигну бессмертия — это моя цель.

Монах давно об этом задумывался, но настолько решительно и серьёзно вряд ли смог произнести нечто подобное. Стоит понимать, что стать бессмертным — чертовски тяжело, ведь необходимо не только пройти через стадию боевого императора, но и освоить один из мировых законов, чтобы переступить через волю небес и вознестись.

— Тебе стоит задуматься об этом уже сейчас, дружище, — продолжил Джон, — если ты хочешь и дальше сопровождать меня. Став бессмертным, я уже не смогу принадлежать этому миру, и ты не сможешь. Слова не очень красивые, но всё же — став бессмертным, тебе придётся разорвать связи со всеми в этом мире, навсегда. Смешно говорить нечто подобное, но ты сможешь сбежать от всех своих женщин таким образом.

Слова Джона были ошеломительными, но интересными. Казалось, это решение — самое простое и самое наилучшее, ибо противостоять своему гарему Ли не мог. Стоило какой-нибудь Эст показать ему грудь, и он тут же пускал слюни, забывая обо всем на свете.