Это еще кто?

— Войдите, — сказала я и в следующую минуту почти пожалела об этом. В комнату зашла Тамара. Великий знаток человеческих отношений. Если честно, я бы предпочла с ней общаться как можно меньше. Не знаю почему, но такое бывает. Вроде бы и приятный человек, и ни одной причины относиться к нему плохо нет. А вот не нравится — и все тут.

— Катенька, дорогая, я слышала, что с вами случилось, — она говорила со мной так, будто бы мы сто лет знакомы, и у нее нет человека ближе. — Вы в порядке?

Я с улыбкой кивнула на ногу:

— Не очень… Видимо, презентацию придется пропустить. Очень жаль.

Мне действительно было очень жаль. И очень тревожно за Максима Геннадьевича.

— О, жалеть не о чем, — с улыбкой протянула Тамара, — там будет невероятно скучно. Я бы сама с удовольствием сломала ногу, лишь бы туда не ходить.

Девушка бросила взгляд на Максима, и я почему-то ужасно обрадовалась, что не оставила его здесь сидеть в одних обтягивающих шортах, а отправила переодеваться. Хотя, казалось бы, какая мне разница?

— Вам помочь?

Она с улыбкой взяла галстук из рук Максима и, не дожидаясь ответа, стала завязывать узел.

И снова мне это не понравилось. Зачем она вообще пришла. Для чего крутится возле нас? Что вынюхивает?

Но Макс, кажется, от ее внимания к своей персоне был в полном восторге. Он сиял как начищенный самовар. А Тамара, покончив с галстуком, огладила лацканы его пиджака, смахнув невидимую пылинку.

Она делала все то, что должна была делать я! И теперь получалось, что я не так уж и необходима! Могу спокойно валяться на диванчике — никому от этого ни холодно ни жарко.

Я хотела, чтобы она исчезла. Прямо сейчас. И она словно услышала мои мысли. Посмотрела на меня сочувствующим взглядом:

— Если что-то потребуется — зовите обслугу. Не скучайте, — затем перевела взгляд на Максима: — Скоро презентация начнется. Увидимся там.

И с загадочной улыбкой она покинула номер.

Ну и что все это значит? Зачем она приходила?

Максима Геннадьевича такого рода вопросы, похоже, не волновали. Он раз пять спросил у меня, не нужно ли мне чего, ушел в свою комнату и вернулся с еще одной подушкой. Снова уточнил: вдруг за эти две минуты мне что-то все-таки стало нужно? Проверил, работает ли гостиничный телефон, дотягиваюсь ли я до него.

И только после этого наконец ушел.

Я дождалась, когда за ним закроется дверь, и с силой швырнула в стену ненавистную подушку. Легче от этого, увы, не стало. Где-то там, на презентации, происходило что-то важное. Плелись интриги, велись разговоры, принимались решения. А я из-за одного неверного шага осталась на обочине…

Впрочем, злиться, когда ты одна в комнате, совершено непродуктивно. Я включила телевизор, отыскала какой-то старый фильм. Видимо, лекарство начало действовать, к тому же встала я ни свет ни заря, так что меня потянуло в сон.

Только поспать мне, увы, не дали.

Короткий стук в дверь и на пороге номера — девушка. Где-то я ее видела… Знакомое лицо… Ну конечно! Украшение вчерашнего вечера — прекрасная Джесс! Сейчас без прически, макияжа и провокационного платья — в джинсах и водолазке она выглядела совсем иначе. Хотя по-прежнему была прехорошенькой, врать не стану.

— Максима нет. Он на презентации, — буркнула я.

Совсем совесть потеряли. Одна прямо при невесте руки к галстуку тянет, вторая в номер ломится… Хотя вторая как раз вполне может знать, что наши с Максимом «отношения» — чистая фикция. Только вот знает ли? Жаль, что Макс опять забыл поделиться со мной деталями.

— Я знаю, — с улыбкой ответила девушка. — Я и не к нему. Я к тебе.

Глаза ее как-то нехорошо блеснули.

Мне сразу стало как-то не по себе. Обстоятельства нашего знакомства с этой девушкой никак не предполагали, что она может вот так запросто зайти, чтобы навестить заболевшего товарища. Судя по тому, каким взглядом она меня окинула вчера вечером, куда больше вероятно, что где-нибудь за спиной у нее острый нож, и она явилась, чтобы воспользоваться моим беспомощным положением. Ну, и этим ножом, конечно.

— А что вы хотели?

Я старалась, чтобы мой голос звучал максимально дружелюбно. Когда ты заперт в одной комнате с потенциальным маньяком-убийцей, а твоя зафиксированная нога покоится на подушке и явно не планирует содействовать тебе в вопросах бегства, дружелюбие становится единственным оружием.

Прямо скажем, так себе оружие.

— Меня уволили…

Она бросила на меня такой взгляд, как будто бы уволила ее лично я, и не просто уволила, а еще станцевала джигу на ее трудовой книжке.

— За что? — я задала вопрос, и только потом сообразила, что ответ, наверное, знаю.

Трепать без пяти минут женатых посетителей по щеке и рассказывать подробности совместных оргий… вряд ли в приличных заведениях такое принято. А уж на приличности своих заведений Орлов будет настаивать до последнего.

— За то самое, — со вздохом подтвердила она мою догадку. — Мне очень нужна эта работа! — в голосе звезды прорезались просящие нотки.

— Но есть же и другие места, — пробормотала я. — Вы прекрасно поете!

Кажется, убивать меня не собираются. И даже вырывать космы и требовать вернуть Макса назад тоже вроде бы не планируют. Я считаю, если человек не собирается наносить тебе телесных повреждений, это уже неплохая почва для беседы.

— Думаете, много где нужен хороший джаз? — она презрительно фыркнула и сразу стала похожа на себя вчерашнюю. Даже без макияжа. — Ничего ты не знаешь. Приходишь к ним с программой: классика, импровизация, костюмы, режиссированное шоу… А они смотрят на тебя, как баран на новые ворота и спрашивают: «А Сердючку забацать сможешь? Или эту… Ваенгу? Голосина-то у тебя ничё. Жопа тоже. Но поёшь уж больно тоскливо».

Она вздохнула, и я сразу ей поверила.

— А столько сколько здесь нигде не платят… А мне деньги — позарез! Раскрутка, между прочим, это дорого. Или думаешь, я до конца жизни собираюсь по кабакам ошиваться? Надо выходить на уровень. А времени мало, старость уже не за горами…

— Сколько же вам? — было странно слышать о старости от совсем еще молодой девушки. Практически моей ровесницы.

— Девятнадцать! — она сказала это так, будто все окружающие, если они конечно не клинические идиоты, должны понимать: пенсионное удостоверение ей еще не выписали, но уже вот-вот.

Да уж, мне с моими двадцатью шестью, похоже, пора заказывать клюку и вставную челюсть. Или сразу место на кладбище.

— Хорошо, но я-то чем могу помочь? — обсуждать с этой красоткой вопросы возраста мне резко расхотелось.

— Попроси Макса! Пусть он скажет Орлову, чтоб он меня оставил.

Очень странная просьба.

— Ну, допустим, я уговорю Максима…

— Конечно, уговоришь! Он же вроде как виноват. И уговоришь, и сережки с бриллиантами выбьешь… хотя, что там сережки! Ты же невеста. Тебе и машину подарит.

Невеста… я ему такая невеста, что рассчитывать могла бы максимум на кофе-машину, но она у меня в приемной уже есть. Ну да ладно, не о том сейчас.

— Но с чего вы взяли, что Орлов поспешит исполнить волю Макса?

— Я тебя умоляю, — повела плечами красотка. — Орлов спит и видит, чтобы Макс за его проект взялся. С языка его не спускает в последние дни. Даже хотел на вчерашний вечер рок-группу пригласить вместо нас. Хорошо, что жена отговорила.

— Что? — я не поняла. — Орлов заинтересован в Максиме?

— Ужасно!

— Но почему?

Это было очень странно. Такой как Орлов может выбирать из десятков застройщиков. И то, что ему понадобился именно Макс, выглядит как-то уж слишком подозрительно.

Дива покосилась на бар. Я перехватила этот взгляд. Кажется, нам пора переходить на «ты».

— Слушай… — я подвинула подушку так, чтобы закрыть от постороннего взгляда бутылку с водой. — Принеси, пожалуйста, минералочки! Так пить хочется! — виновато улыбнулась я. — Ну и себе что-нибудь возьми.

Через десять минут в самом разгаре была теплая дружеская беседа. Я потягивала воду, а Джесс (на самом деле никакая не Джесс, а Марина) — коньяк. Между прочим, очень полезно для связок! На себе проверять не буду, лучше проверю ей на слово.