Нет, уж, профессор Айнелиас, в таком состоянии я Вас не оставлю!

— Надин, беги за пределы поля, Рен с Илаем должны были вызвать лекаря. Думаю, стоит поставить ректора в известность, если Кирион не успел сообщить о том, что творится в рамках его занятия. Все, убегай!

— А ты?..

— Я помогу ему.

Гисхильдис, не так она хотела провести первый день с крилами. Ой, не так!

— Адептка Дестеэль! Вы слышали, что я приказал?! — Персиваль замер на одном месте, с беспокойством глядя, как только Надин кинулась наутек.

Стоило ведьмочке отбежать на достаточное расстояние, Лина прикрыла глаза, начав шептать заклинание, вызывающее туман. То, что она задумала — сумасшествие чистой воды. Но рисковать Персивалем она не намерена.

Как только их отделила белесая стена от наблюдателей с трибун, демоница подцепила цепочку на шее, вытаскивая амулет из-под блузы.

Медведь, почувствовав магию, заревел и вновь встал на задние лапы.

В непосредственной близости от брюнета.

Не раздумывая, Миллинарса расстегнула кулон, высвобождая свою истинную Силу.

Бурый замер, а после испуганно рухнул обратно на землю, начав пятиться от нее. Медведь обогнул Айнелиаса, не причинив тому вреда.

Лина медленно двинулась в их сторону, на ходу плетя заклинание Забвения.

Прости Перси, но тебе не нужно пока знать правду.

Демон, не ожидающий удара с ее стороны, не выставил щит, и был поражен заклятием. Осев на землю, мужчина потерял сознание.

Теперь нужно действовать быстро.

— Жюль! Лежать!

Медведь послушно лег. Его сотрясала мелкая дрожь, а дыхание стало частым.

Он боялся ее. Ощущал мощь, которая текла в ее жилах. Понимал, что против такого хищника ему не справится. И справедливо показывал, что уступает, принимая сильнейшего.

— Я запрещаю тебе вставать, пока не поступит подобный приказ. От кого-либо. Тебе все ясно?

Жюль склонил голову, пряча морду под лапой.

— Вот и славно.

Лина быстро вернула кулон на шею, покачнувшись от перепада Сил.

— Прости меня, Перси. Но неведение лучше для тебя… и для меня.

Персиваль вздрогнул, когда совсем рядом ощутил знакомую энергетику. Мощную. Нет, не так. Могущественную. Пробирающую до костей. Ужасающую своей силой.

Лина сотворила туман, а там, внутри, кто-то был?.. Или же…

Взгляд остановился на самой адептке.

В руках она сжимала какой-то кулон. Вероятно, артефакт.

Это от него так фонит?..

Перси мог поклясться, что не видел его раньше. Вероятно, она носила его на груди, под одеждой. А сейчас, когда понадобилась дополнительная Сила, воспользовалась.

Но подобная Энергия из разряда Высших… демонов.

Лина приехала из Аминса. А там последние лет двадцать живет многочисленная по королевским меркам семья.

Кто-то из киосов дал ей этот артефакт? Наделил его частицей своей мощи?

Но он не помнил ни одного минерала, способного передавать столь колоссальную Силу. Ее магический поток разросся во все стороны, поглощая под собой. Так, будто перед ним стояла не геуна, а сама киосса.

Последняя мысль затерялась. Лина промазала с заклинанием, и попала по нему, а не медведю, что зашел ему с левой стороны за спину.

Стоит поработать с ее точностью.

И расспросить про амулет.

Темнота заключила мужчину в сладкие объятья, не позволив ощутить очередную какофонию боли от приземления.

Она не позволила себе остаться рядом с бесчувственным телом, бегом отправившись к ребятам. Туман по мановению руки развеялся, позволив узреть, как вовремя киосса его навела. На поле ступил ректор Марафад в сопровождении Кириона Турнэ.

Поравнявшись с профессорами, Лина отчиталась:

— Лорд Айнелиас без сознания, он вложил последние силы по усмирению крила. Жюль теперь безобиден, он не поднимется с земли, пока ему не прикажут.

Ректор вскинул бровь, однако не стал комментировать.

— Я жду Вас, адептка Дестэль в своем кабинете. Как и всех участников представления.

— Но лорд…

— После того, как мастер Айнелиас придет в себя. А пока я запрещаю Вам и Вашим друзьям покидать корпус. Отправляйтесь в свои комнаты. — Ректор повернулся к Турнэ. — Кирион, проследите, чтобы господина Персиваля устроили в Лекарском крыле, а после также жду на ковер.

— Слушаюсь, ректор.

Лина поспешила убраться с поля, утягивая все еще бледную Надин, Рена и Илая за собой.

Остальные адепты остались слушать наставления Марафада, который, как только проверил состояние Перси, вернулся к трибунам.

Рассудив, что лучше всего сперва сопроводить Надин до ее комнат, Миллинарса мягко направила молчаливую процессию в нужную сторону.

Стоило лишь двери в покои ведьмочки закрыться, а ей самой сесть на кровать, Лина не выдержала.

— Почему ты выбрала своим крилом медведя?

— Потому что я их боюсь.

Ребята переглянулись.

— Когда я была маленькой, то столкнулась в лесу с медведицей. Она на моих глазах растерзала соседского мальчишку, решившего встать на мою защиту. — Надин опустила глаза на дрожащие руки, заставив пальцы переплестись в замок. — Серж тогда хотел показать мне какую-то каменную арку с письменами, всю увитую плющом. Говорил, что на ней такие же символы, как и на наших оберегах. В каждой семье Риштиха есть собственный оберег, с каким-то одним символом. А, по словам Сержа, на той арке высечены все известные нам и еще парочка, которых он не мог расшифровать. Так как я с детства любила читать, он решил, что смогу разгадать тайну, прежде чем рассказать взрослым о находке.

Ведьмочка стерла скатившуюся слезинку.

— Он всего лишь хотел показать старинное сооружение в лесу! Мы должны были обернуться за несколько часов. Но заблудились. Мне тогда было семь. Ему — тринадцать. Он только отпраздновал совершеннолетие, и был счастлив получить разрешение на покидание территории, где наши люди обычно собирали ягоды с грибами. У стражей не возникло вопросов, когда я пошла с ним. Серж умел постоять за себя, за его спиной всегда был гибкий лук и колчан со стрелами, каждая из которых находила цель. В те дни разбойники еще не начали нападать, поэтому среди деревьев мы чувствовали себя в безопасности. — Очередная слезинка покатилась по щеке, оставляя мокрую дорожку на бархатистой коже. — Я даже не поняла, откуда она взялась. Большая, с коричневой шерстью и мощными лапами, которые венчали черные острые когти… Она с громким ревом кинулась в нашу сторону, стоило лишь пересечь поляну. Серж встал передо мной, потянувшись за луком. Но не успел. Он кричал мне, чтобы я убегала, пытался бороться со зверем, даже когда его живот располосовали до глубоких ран. И я побежала. Я никогда не ощущала подобного ужаса. Никогда не представляла, что могу стать свидетелем чего-то ужасающего. Я все бежала и бежала, слезы застилали глаза, а ветки больно били по лицу и цеплялись за одежду. Я бежала, а в ушах все еще стоял его крик и животный рев.

Надин всхлипнула, и Рен, так как находился ближе всех к рассказчице, успокаивающе погладил ее по плечу.

— Я не понимала куда бегу, мною овладела паника. Практически не разбирая дороги, я примчалась к какому-то ветхому строению, что вначале приняла за огромный валун. Уже после я поняла, что это и была та самая арка, про которую говорил Серж. Я упала, разбив колени в кровь. Про ладони и говорить смешно, они после этой прогулки заживали около месяца. Оказывается, я отводила от лица острые листья и колючки, не замечая, как те врезаются в плоть.

Она замолчала, перевернув руки ладонями вверх, словно могла увидеть на них старые раны. Хотя… кажется, вот те шрамы вполне могли свидетельствовать о былом "приключении".

— Стоило лишь мне подняться, перед глазами возникло очертание очередного медведя. Он был в тени, но я точно знала, что он там, за кустами. Страх затопил собой все. Я не могла вдохнуть, ужас сковал сердце, и, наверное, в тот момент я прощалась с жизнью… А после моя кожа начала светиться. Бронзовое сияние исходило сначала только с мест, где сочилась кровь, а после того, как медведь пошевелился, свет перекинулся и на нетронутые участки. Этот свет… я не знаю, что это за сила, но она способна усмирять мой страх. В момент, когда меня окутало бронзовым коконом, сознание стало чистым, и я поняла, что нужно делать.