Присугствие Коула разом выветрилось из головы, а ее глаза были прикованы к мужчине. Он повернулся к фениксу спиной, и тот никак не мог видеть мимолетной улыбки и подмигивания, посвященного лишь ей одной.

Удар. Первый удар послало бедное девичье сердечко, сбившись с ритма.

Этот невозможный Айнелиас каждый раз заставляет ее тело играть против доводов разума!

Наставник. Учитель… Друг?

Может ли она назвать лорда своим другом? Казалось бы, какие дружеские отношения могут быть между преподавателем и студенткой? Но то, как они провели вечер в его покоях, распивая чай и разговаривая на отвлеченные темы — так ведь делают друзья. В уютной атмосфере, позволяя себе пренебречь привычными правилами общения. Наедине.

Сейчас же Персиваль стоял напротив, ожидая от нее первого выпада. И Лина решилась.

Этот бой не походил на тот, который она завершила с Коулом. Нет, в каждом повороте головы и корпуса противника ощущалась плавность и в то же время железная четкость. С первых мгновений было понятно, что выиграть у воина невозможно. И все же она поддалась на уловку, попытавшись следовать за ним в смертельном танце мечей, чувствуя его взгляд, ощуицая его тело, что ни разу так и не пересекло непозволительной дистанции. Он был на расстоянии вытянутой руки, и все же Лина могла с уверенностью сказать, что, остановись и отойти на шаг, он приблизится ровно на столько же. Будто они были связаны незримыми путами. Из которых добровольно никто выпугываться не хотел. Зачем освобождаться, если свобода принесет чувство разочарования?

Их поединок был волшебен. Звон стали, тяжелое дыхание, зашкаливающий пульс. И взгляд глаза в глаза. Адреналин, быстрый бег крови по венам, и испарина.

Все завершилось внезапно.

Миллинарса еще не до конца пришла в себя, кода Персиваль поблагодарил за сражение и предложил на этом завершить тренировку.

Правда перед их уходом обмолвился, что теперь их встречи для воспитания крилов будут проходить ежедневно.

Страшные слова. И такие желанные!

Неделя, выделенная "сыном Фроуз", пролетела стремительно.

Возобновленные тренировки с Персивалем, Коулом и Падроуком сменяли обыкновенные лекции у Фарина и Уиллет. На то, чтобы находить время на отдых, не говоря уже о создании артефакта, одной силы воли было недостаточно.

И все же Лина задалась целью помочь друзьям, и ночью, пока все спали, огораживала комнату, которую ей выделил Марафад, да перелистывала сухие страницы учебника, стараясь точно следовать инструкциям.

Рихард упростил задачу, наобум указав на Уменьшитель. И все же для девушки, которая не слишком-то любила сидеть за пыльными фолиантами (в отличие от сестры, у которой любовь к книгам, кажется, впиталась с молоком матери), отсчитать правильное количество алмазной крошки, добавив его на стекло, которое нужно было перед этим выдуть из необработанного материала, соблюдая необходимый температурный режим, да не забывая по всему периметру конструкции наносить необходимые руны — занятие весьма кропотливое.

А после тяжелого дня в компании Иоланты, что не уставала делать "псевдокиоссе" острые замечания (никак оправилась после сдачи сессии, и решила вновь возобновить традицию по травле сильной соперницы), хотелось просто хвататься за голову. А лучше за подушку, чтобы высказать набитой пухом наволочке все, что она думает о некоторых суккубах и общей системе образования, заставляющей трудиться до седьмого пота.

К тому же Элгиссиора по-прежнему не отвечала на ее звонки. Кристалл Связи продолжал молчать. И решение, которое она приняла, какузнала о пропаже Фроуз, все более явно проскальзывало на горизонте.

Когда в очередной раз стекло, должное стать уменьшительной лупой, треснуло, Лина зарычала.

— Нет, я больше так не могу!

Она отбросила в сторону ингридиенты, откинувшись на спинку стула.

Устало прикрыв глаза, демоница подняла ладонь, положив ее поверх смеженных век.

Как Гиса выдерживала такое?

И ведь сестра с упоением рассказывала о том, как боролась с тем или иным артефактом, создавая сложные конструкции. Какте, что сейчас свисали капельками с ее мочек.

Пальцы переместились к изумрудам.

Гиса… она подарила зти сережки перед тем, как они расстались. Драгоценность помогала сохранять Морок, скрывая гетерохромию глаз и поддерживая светлый тон волос и более круглый овал лица.

Надоело.

Миллинарса встала со стула и подошла к зеркалу.

Может, ей стоит передохнуть?..

Серыи, которые она не снимала уже три четверти года, легли в ладонь. Небольшой импульс, и ее облик начал принимать уже забытые резкие черты.

Очерченные скулы, острый подбородок, темные брови вразлет, сочные губы и разноцветные глаза. Темные волосы каскадом опустились на плечи, сияя красными бликами.

Девушка провела рукой по шевелюре, и улыбнулась. Она соскучилась по себе настоящей, оказывается.

Не позволяла расслабиться все эти долгие восемь месяцев. Прикрывалась надуманным образом, да строго блюла тайну.

Пока Надин не подвергла себя опасности.

Амулет, что до сих пор покоился на ее груди, не позволял выплеснуть сдерживаемую Силу.

Гиса повернулась обратно к столу, где в десятый раз Уменьшитель не увидел своей завершающей стадии.

Даже если она воспользуется силой королевской крови, это ничего не будет значить. Всего-навсего очередной обман. Таким образом она подтвердит невысказанные опасения, что сама ничего не достойна. Полагаться лишь на Силу, что даровала природа?..

Миллинарса отвернулась от зеркала и положила серьги на прикроватную тумбочку. Ничего страшного не будет, если она хотя бы одну ночь отдохнет от поддержания Морока. Всего одну-единственную ночь.

У нее остались одни сутки, чтобы предъявить Рихарду изготовленный артефакт. И стоит подкопить выдержку.

Кристалл Связи манил рельефными гранями, в свете магического светильника напоминая огромный рубин.

Дом… Она не говорила с родными уже так долго…

Нерешительно сжав холодный минерал, Лина несколько раз вздохнула, собираясь с мыслями. А после позвала:

— Папа!

— Лина?

Знакомый бархатный голос заставил на глазах выступить слезы.

— Папочка…

— Гисхильдис, Лина! Это правда ты? Дрянная девчонка, почему ты заблокировала канал Связи? Мы с мамой уже извелись, а королевский артефактор чуть было не расстался с рассудком, увидев частичную трансформацию киоссы, когда она вежливо просила попробовать обойти блокировку, не желая слушать про расстояния между континентами и морскую преграду.

Миллинарса улыбнулась, хотя взор застилало соленое марево.

— Я так по вам соскучилась, пап!

Киос Ноал вздохнул.

— Солнышко мое, я тоже очень по тебе тоскую. И мама, и дедушки с бабушкой. Как ты там, сокровище мое?

— Учусь… Успешно сдала сессию. Ну, Гиса, наверное, успела уже рассказать… — чуть было не проговорилась, что они виделись совсем недавно, но вовремя прикусила язык.

Родителям незачем знать, что их старшая дочь совершила прыжок через весь Ингиак, построив сложнейший портал, рискуя оказаться посреди бушующего Аннду, а вовсе не на корабле, который Лина арендовала не без помощи ректора Марафада.

А ведь в тот день они действительно рисковали…

Матросы, семенящие по палубе, замерли, стоило им заметить новое действующее лицо. Стоило лишь ей увидеть сестру, Миллинарса на всех порах рванула к щурившейся на солнце сестре.

— Гиса!

Сжав бпизняшку в объятьях, едва не сбив с ног, Лина втянула в себя знакомый ягодный аромат.

— Лина… Лина! Гисхильдис, Лина! У нас получилось! — Элгиссиора уткнулась в преображенные мороком волосы сестры, стискивая ее также сильно.

Младшая сестра отступила на шаг, все еще не выпуская ее из рук.

— Гиса… — зеленые глаза начали заволакиваться слезами. Но, словно очнувшись, она обернулась к морякам. — Ну чего вы встали? Порталов что ли не видели? Продолжайте заниматься тем, чем занимались!