Да, с Беккой все решено.

Но слабого проклятия не хватит. Только не с Высшей демоницей. Оно будет лишь катализатором основного компонента. Очень славно, что Падроук решил как следует проверить первышей. Лина к концу испытания будет едва стоять на ногах. Если он правильно рассчитает дозировку.

Сделать все так, чтобы именно выбранный им выпускник оказался с ней в связке было еще проще, чем подкупить Бекку. Он давно замечал вожделенные взгляды девушки, как только до той дошли слухи, кем он приходится в семье Эйарад.

Роман же вынужден был плясать под его дудку. Его семья задолжала государству крупную сумму, и небольшим сражением с мечом, который передаст ему Коул — ничтожная цена за свободу родных. Ведь чуть-чуть попотеть и (возможно) пролить кровь на тренировочном поле лучше, нежели приходить на карьеры и смотреть, как твой отец с дядей перетаскивают тяжелые камни день изо дня, стирая руки в мозоли.

Яд нужно было также найти непростой. Такой, что начал бы действовать мгновенно, но не продержался бы в организме дольше, чем целители взяли бы образец ее крови. Он должен был окончательно ослабить организм девушки, даруя проклятию свободу к ментальному слою подсознания.

У киоссы не могло не быть с десяток щитов, которые продолжают защищать хозяйку даже во время беспамятства. Яд с проклятием, а после и введенные целителями снотворные средства вкупе с обезболивающими дадут гремучую смесь.

Останется лишь кинуть в прореху последний штрих.

Зелье Забвения.

Оно обошлось ему в кругленькую сумму, к тому же Коул не планировал его использовать раньше, чем Дестеэль оказалась бы за пределами Академии. Там, где-нибудь на практическом занятии у мадам Фроуз, среди деревьев, возле вулкана, он вполне мог подстроить очередной «несчастный случай». Но все снова пошло не по плану.

Персиваль Айнелиас, чтоб он провалился!

Этот наглый раб сумел отговориться перед ректором, сохранив свой пост. И остался с принцессой наедине в своих покоях.

Чем они там занимались? Уж явно не просто беседовали!

Это уже стало переходить всякие границы.

Если он не может сделать так, чтобы Айнелиаса мягко устранили с глаз долой, следует пойти другим путем. Пусть он поймет, что Лина не желает иметь с ним ничего общего.

Разумеется, сама по себе девушка не согласилась бы ни с того, ни с сего на скоропалительный роман, начав изображать неземную любовь. Следовательно, нужно было подтолкнуть ее мысли в том направлении, где они уже вместе.

А сделать это возможно лишь воздействовав на подсознание. Грубо. Прямолинейно. И сильно.

Благо зелья предостаточно, при должной и своевременной подпитке, киосса не вспомнит о привязанности к рабу.

Главное, чтобы все прошло гладко.

Он не поверил своим глазам.

Что это за шутка?.. Злая. Несправедливая. И повторяющаяся в который раз.

Лина подставляла лицо для поцелуя. И ответила на ласку феникса.

Почему?!

Не так давно он застал в ее комнатах старосту, теперь своими глазами убедился, что девушка милуется с Коулом. И это после того, как пару дней назад пылко отвечала на его поцелуи!

Уж он знает толк в притворстве. И в те минуты Миллинарса не играла. Ей нравилось находиться в его объятьях. Она таяла от каждого прикосновения. И всем своим естеством показывала, что жаждет большего.

Но картина перед глазами не менялась. Эйарад припал к ее губам, а демоница прикрыла глаза, принимая нежность.

У него вскипела кровь, и следующая фраза, окликающая молодежь, вышла несколько несдержанной. В ней чувствовалась ярость, обида и негодование.

Какого черта здесь происходит?!

Коул нес какую-то околесицу про то, что они с Линой встречаются, а она… молчала. Никаких опровержений. Ни слова против.

Этого не могло быть. Он бы заметил.

Со стороны феникса, разумеется, были знаки внимания к демонице, но девушка не поощряла его. Более того, она всячески старалась избегать приторных взглядов и скользких тем. Теперь же… терпит его руку у себя на плече.

А уж когда она, словно кошка наклонилась, чтобы приласкаться к его руке, Персиваль и вовсе подумал, что сейчас выведет этого маменькиного сынка за шиворот, чтобы поговорить по-мужски.

Это ведь спектакль! Не больше!

Лина не могла так пылко отвечать на его поцелуи, чтобы через ничтожно малое время броситься в объятья этого напыщенного молокососа.

Нет, нет, нет!

Когда до Айнелиаса дошел слух, что одна из девушек на первом курсе упала в обморок сразу после прохождения испытания Яра, его сердце встрепенулось. Кажется, он уже тогда знал, кем окажется эта адептка. И спешил к целителям, боясь услышать, что ее сильно ранили.

Однако геуна Суарса заверила Перси, что девочка просто устала, да переволновалась. Рана оказалась неглубокой, и к утру она затянется. Ее больше волновала нога, которая сперва не реагировала ни на какие раздражители.

— Кажется, Лина задела какое-то магическое поле. Или вошла в резонанс переплетений Нитей. Отсюда и частичное онемение. Но после ввода анестетика, когда тело полностью расслабилось, действие случайного заклятия начало убывать. Не волнуйтесь, геун Айнелиас, ваша адептка сильная девочка, она справится.

Ваша адептка.

Тогда слова бальзамом полились на душу, заставив вспомнить вечер в его комнате.

Но стоило лишь перешагнуть за черту, отгораживающую пациентов от снующих лекарей, его ноги приросли к полу.

Только выпроводив Коула и убедившись, что он покинул корпус, Перси решился приблизиться к ней.

Но как не всматривался в зеленые глаза, не получал того огонька, что загорался каждый раз, стоило лишь им оказаться в непозволительной близости друг от друга. Пусть сперва этот огонек был спровоцирован страхом (не разоблачения ли?), а после неуверенностью (быть может, киосса в какой-то миг начала рассматривать его, как мужчину?), но то был огонь. А сейчас… еловые очи казались затуманенными.

Возможно, то было действие после снотворного, и девушка еще не полностью пришла в себя, но не отвечать за свои действия?.. Ведь с фениксом она щебетала, как пташка. А с ним осталась холодна.

— Профессор Айнелиас, Вы хотели со мной о чем-то поговорить?

Этот голос. Лишенный всяких красок.

Неужели она решила забыть их поцелуй? И сейчас усиленно делает вид, что ничего не произошло? Что между ними ничего не было?

— Ваши крилы, адептка Дестеэль. Пантерам требуется тренировка. — Жестче, чем рассчитывал, произнес он, поднимаясь. — Не забывайте, о чем мы с Вами условились. Я помогаю вам обуздать пантер, а Вы не приносите неприятностей. Это, — он обвел жестом палату, — попадает под последнюю категорию. Ожидаю скорейшей Вашей поправки с расчетом вернуться к прерванным занятиям.

Идиот! Почему он говорит с ней так?! Ведь он хочет другого!

Но самолюбие, это чертово самолюбие, да история с Элотилас, что не просто обожгла его, а спалила, оставив лишь пепел, призраком шла рядом.

История вновь повторялась.

И его отвергали ради другого.

Персиваль сделал несколько шагов по направлению к выходу, однако притормозил.

Нет, он точно идиот!

Резкий разворот на каблуках, пара размашистых выпадов, и он резко склоняется к так и оставшейся сидеть студентке, хватает ее за плечи и припадает к устам.

К черту правила!

В этот раз он не собирается проигрывать!

Если она хочет делать вид, что ничего не было, ей придется заставить его в это поверить. А пока…

Этот поцелуй не был нежен, и отдаленно не напоминал ту ласку, что Коул сорвал с ее губ.

Нет, Персиваль брал свое. Грубо, неистово, не позволяя ей отстраниться. Хотя Лина попыталась сперва вырваться.

Но только сперва.

По мере того, как гнев и злость выливались в поцелуе, внутри девушки зарождалось пламя. Желание, которое он чувствовал там, на диване в своей скромной гостиной.

Неумелое, скромное, но с каждой секундой завладевающее ее сознанием.