Они прошли мимо огромных ангаров, похожих на те, в которых хранятся самолёты. Когда-то в Форт-Детрик, помимо военно-научного центра, размещался также аэродром национальной гвардии, затем тренировочный лагерь для военных парашютистов. В семидесятых годах, после поднятой в прессе шумихи по поводу якобы проводившихся военными и ЦРУ бесчеловечных экспериментов на мирном населении США и других стран, президент Никсон передал часть зданий в Форт-Детрике Национальному институту рака. Это должно было продемонстрировать всем, что Соединенные Штаты перековали мечи на орала. Такая рокировка оказалось лишь удачной маскировкой. Значительная часть территория по-прежнему осталась под контролем военных. На месте прежнего научного центра, который засветили журналисты, начал действовать тайный военный объект — USAMRIID, на котором продолжали вестись работы по биооружию.
Мужчины подошли ко входу в здание из стекла и металлоконструкций, очень современного, даже футуристического дизайна. С обеих сторон от входа росли серебристые ели. Как правило на человека, который впервые попадал на территорию демонизированного прессой «полигона смерти», вид этого бизнес-центра производил сильное впечатление, сбивая с толку. «А где же бункеры, в которых облачённые в защитные костюмы экспериментаторы испытывают на несчастных зверюшках самые опасные бактерии, доставляемые сюда с превеликими предосторожностями из диких джунглей и прочих малодоступных уголков мира?!» — обычно задавались вопросом журналисты, которых изредка всё же привозят в Форт-Детрик, чтобы с их помощью успокоить широкую общественность. В ответ им конечно виртуозно пудрят мозги специально подготовленные для этих целей офицеры по связям с общественностью. И лишь очень немногие знают о самых засекреченных отделах, носящих кодовое название «бункер 459», в которых создаются десятки образцов бактериологического оружия. Именно там прошёл предварительные тестирования вирус, который теперь испытывается в Москве. Но чтобы попасть в святая святых, мало облачиться в самый надёжный защитный костюм и пройти через несколько фильтрационных дезинфекционных отсеков, требуется получить особый «красный код» доступа. Даже у президента и большинства высших гражданских и военных руководителей страны такого нет.
Впрочем, спускаться сегодня в лаборатории в их планы не входит. Рон Барроу провёл заказчика в уютный демонстрационный зал, чем-то напоминающий люксовый кинотеатр, с мягкими удобными креслами и оборудованием, необходимым для проведения презентаций. Но хозяин приготовил кое-что получше графиков на электронной доске, слайдов в проекторе и прочей стандартной визуализации. Едва распахнулась дверь в зал, цээрушник не сдержал восхищённого возгласа. Прежде чем сесть в кресло, Тёрнер долго с любопытством рассматривал вблизи выстроенный в натуральную величину макет типовой московской двухкомнатной квартиры в разрезе, в которой «обитает» типичная семья из четырёх человек. Что ж, надо отдать должное креативности Барроу, он умеет не только со своими пробирками управляться, но и когда это требуется представить сделанное в оригинальном и максимально наглядном виде. Не даром много лет проработал в крупном бизнесе, да и в университете всегда получал щедрое финансирование под свои исследования. И ясно почему. Ведь мало изобрести нечто стоящее, надо суметь отрекламировать продукт с лучшей стороны. Как никак это Америка.
Профессор начал с кухни, красный маркер его электронной указки поочерёдно фокусировался на упаковках кефира, йогуртов и других продуктов, при изготовлении которых была использована сыворотка на основе выделенного в его лаборатории экспериментального боевого вируса.
— Я считаю большим достижением, что нам удалось отойти от типовых способов доставки бактерий в виде оболочечных боеприпасов. Ведь даже современные керамические мины-инкубаторы уже выглядят каменным веком в наш век цифровых и нано-технологий. Правда одно время мы обдумывали использовать в своих целях систему водоснабжения Москвы.
Тёрнер кивнул. По просьбе профессора он даже санкционировал небольшую спец операцию. Его агенты несколько месяцев проясняли на месте обстановку. Под видом прогуливающихся пенсионерок они беспечно фотографировались на фоне красивого павильона насосной станции столичного водоканала. Одна из ближайших к Москве таких станций располагалась возле пригородной железнодорожной платформы «Челюскинская». Агенты несколько дней крутились там, нарочно стараясь привлечь к себе внимание. Для этого они умышленно использовали не скрытую микрокамеру и даже не телефон, а настоящую камеру, будто дразня охрану. Но никто так и не попытался проверить документы у подозрительных фотолюбителей, как это непременно случилось бы лет тридцать назад. Одним словом, разведка показала, что милицейская охрана стратегического объекта осуществляется крайне беспечно. Несмотря на строгие указатели, извещающие, что пребывание посторонних лиц в водоохранной зоне строго воспрещено, там спокойно прогуливались десятки людей, в том числе с собаками; разъезжали частные автомобили и квадрациклы. Всего в двадцати метрах от гигантской трубы, по которой подаётся питьевая вода из Пироговского водохранилища для нужд многомиллионного города, были несанкционировано возведены частные коттеджи с собственной канализацией. И никому нет до этого дела. Коррупция и разгильдяйство расцвели пышным цветом в некогда живущей по законам огромного военного лагеря или зоны стране.
«Нынче в России хорошо охраняются только поместья олигархов и новой властной аристократии». — Тёрнер знал об этом лучше многих, ведь начинал карьеру после университета он как советолог. Это раньше у русских всё принадлежало народу, но за десятилетия, прошедшие с Горбачёвской перестройки, многое поменялось. Всё, что представляет малейшую ценность захвачено власть предержащими. Причём не только промышленность, но и самые лучшие куски сельскохозяйственной земли, пляжей в курортных зонах, озёра, леса. «Не удивлюсь, если со временем у них в России появится что-то наподобие средневекового Лесного кодекса, который Вильгельм Завоеватель и его норманнские бароны установили для завоёванного населения Британских островов. Если в хозяйском лесу господские егеря ловили английского крестьянина, ему отрубали всё, кроме головы и подвешивали подыхать на ближайшем суку… Бедный, бедный русский народ!», — Впрочем, Тёрнер был далёк от искреннего сочувствия, ведь он всегда был славянофобом. Да и стоит ли лить крокодиловы слёзы по потомкам коммунистов, которые так долго угрожали Штатам «термоядерной Кузькиной матерью».
Всё это время профессор продолжал рассуждать, что все классические способы доставки боевых вирусов в зону испытаний признаны недостаточно эффективными и устаревшими. В век маркетинга самый быстрый и верный способ для этого — использовать частный бизнес, особенно если он тесно сросся с властью. Так что все эти полезные продукты в привлекательных упаковках с несравненно лучшим эффектом заменили собой бомбы и снаряды.
— Такое скрытое «маркетинговое» внедрение штамма в выбранную среду можно считать идеальным, и я бы порекомендовал использовать данный способ в качестве эталонного стандарта для испытаний последующих образцов.
В демонстрационном макете были размещены люди, то есть манекены, представляющие типичную русскую семью из четырёх человек; имелись даже собака и кошка. Жена хозяина квартиры — аккуратная ухоженная блондинка с точёной фигуркой Тёрнеру даже приглянулась. На ней был надет фартук, она кормила завтраком мужа, дочь и сына, которым вероятно нужно было идти в школу. Идиллическая картинка. «Повезло этому русскому заполучить столь привлекательную женщину» — шутливо позавидовал про себя разведчик, не забывая поощрительно кивать профессору. — Да, с макетом — это хорошо задумано. И ничего, что создателям не удалось уйти от некоторых распространённых клише, например с микроволновкой и прочей современной бытовой техникой на кухне соседствовали самовар и балалайка на стене, ну куда же без них! Хорошо хоть бутылку водки на стол не поставили, и мужика не обрядили не в косоворотку и смазные сапоги, а его жену не в сарафан, а то бы совсем комично вышло.
