— Надеюсь, ничего плохого с тобой не случилось?

В ее тоне ему почудились особые профессиональные нотки — так психоаналитики морочат головы своим нервным пациентам. Эти нотки сильно раздражали Александра. Ему казалось, что Далила демонстрирует свою осведомленность: мол, она знает то, что ему, простому смертному, знать не дано.

— Ерунда, — с вызовом сказал он, словно отвечая на какие-то ее аргументы. — Все дело в гордости. Мы оба старательно и упрямо показываем друг другу рога, — не замечая двусмысленности, зло заключил Александр.

Далила, скрывая улыбку, подумала: «Ну, если уж речь зашла о рогах, то свои я вчера видела, а о твоих рогах мне еще предстоит подумать. Но они у тебя обязательно будут, мой дорогой. Я позабочусь об этом».

Он продолжил:

— Ты хочешь сломить меня, а я жду, когда ты придешь на поклон.

— Может, и так, — пожала плечами Далила. — А касаемо поклонов, знай, я их не жду. Впредь обязуюсь мириться первой, как бы ты меня ни обидел. Посмотрим, как сильно это тебя испортит. Даже интересно.

Александр воскликнул:

— Нет, это я обязуюсь мириться первым! Даже если ты спляшешь на мне лезгинку!

Она усмехнулась:

— В моем роду кавказцев не было, скорее поляки.

— Тогда полонез.

— Хорошо, только не забудь.

— Ты напомнишь, — «боднул» ее Александр.

Далила мельком глянула на часы и сообщила:

— У меня скоро сеанс. Ты перейдешь к делу? Очень тебя прошу, рассказывай, что случилось.

И Козырев начал рассказывать.

— Если честно, поначалу я хотел дождаться твоего звонка, — сказал Александр, со вчерашним нервным спокойствием продолжая вчерашний же разговор. — У меня и в мыслях не было ехать к тебе. Я даже не собирался с тобой мириться. Не скрою, я думал о нас. Думал, и так тоскливо вдруг стало, так захотелось увидеть тебя. В общем, я не выдержал…

— И поехал в мой офис, — торопливо закончила его мысль Далила, пытаясь перехватить инициативу.

Она хотела скорей свернуть разговор. Но поняла, что на этот раз ей не удастся совладать с Александром.

— Да, — зло сказал он. — Я увидел тебя. Ты шла под руку с мужем. Он держал тебя под локоть. Вы смеялись. Это было ужасно пошло.

«Бог мой! — ужаснулась Далила. — Ему показался пошлым наш смех. Затоскуй Сашка чуть раньше, он увидел бы меня и Матвея на рабочем столе совсем не в рабочей позе. Потрясающе! Он словно почувствовал. Мы часто ругаемся, но он никогда не приезжал ко мне на работу. Почему же приехал вчера? Просто поразительно, как проницательны иногда бывают мужчины».

— Когда я вернулся домой, — продолжал Александр, — меня охватила злоба. Я не поверил в твое равнодушие к мужу, я никогда не верил…

Далила его прервала, напомнив;

— Я не скрывала, что мы очень дружны с Матвеем. Козырев, побелев от злости и ревности, рявкнул:

— То, что я видел, не дружба!

Она спокойно осведомилась:

— А что?

— Любовь.

«Определенно, он чувствует мое сближение с мужем, — еще раз удивилась Далила. — Но он-то всего лишь чувствует, а я точно знаю о его шашнях с Настей Мироновой. Второй день уже тиранит меня из-за пустяков, а у самого рыло в пуху. Вот возьму сейчас и скандал ему закачу. И вовсе не из-за пустяков, у меня-то посерьезней причина, Казанова он хренов».

Но скандала закатывать не стала. Далила спокойно сказала:

— Я развожусь.

Александр опешил:

— Не понял.

Она повторила:

— Я развожусь. По этому вопросу Матвей и заходил. Мы ездили в загс подавать заявление о разводе.

— И поэтому вы так веселились?

— Ты же сам говорил: все дело в гордости. С этого ты начал наш разговор, этим я разговор и закончу. Все дело в гордости. И я, и мой муж делали вид, что развод не такое уж грустное в нашей жизни событие.

— Значит, разводитесь. И что дальше? — нервно сглотнув, спросил Александр.

Далила пожала плечами:

— Тебе видней. Жду предложений.

Теперь он взглянул на часы и рассеянно сообщил:

— Предложения поступят, когда разведешься.

— Заметано, — согласилась она.

— Тогда извини, что отвлек тебя от работы. Я и сам опаздываю. Пока?

— Пока, — кивнула Далила и послала Александру воздушный поцелуй.

Глядя в его спину, она грустно подумала: "Не удивлюсь, если он уже бросил меня. Прямо здесь, прямо сейчас. И слава богу. Будем считать, что своим рискованным сообщением я удачно поставила эксперимент. Результат превзошел ожидания: реакция последовала мгновенно. Козырев потерял ко мне интерес.

Ну и пусть, — успокоила себя она. — Давно пора ставить точку. Почему я медлила?

Все проклятая трусость".

Евгений пришел удачно — Далила только что распрощалась со своим пациентом. Они глянули друг на друга и рассмеялись.

— Как твоя шишка? — спросил племянник.

— А как твой фингал? — осведомилась тетушка и сама же ответила на вопрос:

— Судя по тому, что ты в очках, фингал процветает.

— Да, мой фингал повел себя нагло, как русский бизнес. Он процветает и разрастается, завоевывая новые территории на лице, но народу, то есть мне, от этого одни неприятности. Я утратил товарный вид, девушки меня не любят с таким фонарем под глазом. Я решил взять тайм-аут, посижу несколько дней дома. Да и Вета не хочет меня отпускать. Кстати, тебе от нее привет и огромная благодарность.

— Она не сказала, за что? — с нарочитым равнодушием осведомилась Далила.

Евгений усмехнулся:

— Она не сказала, а я и не спрашивал. И в конверт не заглядывал, если это интересует тебя.

— Приятно, что своим принципам ты не изменил. Значит, Вета просила тебя посидеть с ней? А почему? Надеюсь, она объяснила.

— Да, сказала, что разговаривала с отцом. Он вроде не советует никому лезть в это дело. Соболев сам принимает активные действия и боится, что мы будем только мешать. Я думаю, это разумно.

— Я тоже так думаю, — со змеиной улыбочкой согласилась Далила. — А Вету он не хочет к себе забрать?

— Зачем? — испугался Евгений. — Пускай у меня поживет. Ей вроде неплохо.

— Жека, у меня небольшой перерыв образовался. В кондитерскую собираюсь. Пойдем, по чашечке кофе выпьем, — предложила Далила.

Евгений поднял вверх указательный палец и воскликнул:

— О! Такая умная мысль может прийти только в голову!

Она рассмеялась:

— А что, в теле человека есть другие вместилища мыслей?

— Есть, в зависимости от профессии. Чиновники, например, испокон веку думают тем местом, на котором сидят.

Далила взъерошила чуб племянника и, не скрывая своего умиления, воскликнула:

— Ах, ты мой оптимист!

Евгений обычно нежностей не терпел и сердился, но в этот раз он поймал руку тетки, поцеловал ее и признался:

— Когда мама погибла, я уже был большим, а ты не очень-то взрослой. Наверное, поэтому я мамой тебя никогда не называл, но, честное слово, в мыслях я только так тебя называю.

Несмотря на то, что такое поведение было ему не свойственно и неожиданно, Далила не удивилась. Она поняла, что его откровение — плата за ее поддержку в рискованном деле с Ветой, сигнал «я оценил».

«И как я после такого признания расскажу ему о своем решении? — огорчилась она. — Как буду просить расстаться с Ветой? Ладно, отложу разговор на другой день, тем более что он сам собирается взять тайм-аут».

В кафе Далила уселась за столик, а Евгений отправился за пирожными. Пока она обдумывала утренний разговор с Александром, Евгений дурачился и приставал к молоденькой продавщице.

— Девушка, что вы мне посоветуете сегодня съесть? — пытал он ее. — Что у вас самое вкусное?

— Смотря какой у вас вкус, — кокетничая, ответила продавщица.

— У меня нет вкуса, — признался Евгений.

— Совсем нет? — удивилась она.

— Если и есть, то очень дурной. Я себе нравлюсь.

Продавщица хихикнула и заявила:

— Что же, и у меня вкуса нет? И мне вы нравитесь.

— Я вам нравлюсь? — поразился Евгений и, ликуя, одобрил: