Я медленно перевернул положенную карту и увидел восьмёрку.

9+6+8=23 из 21

Что же, снова перебор!

...ЗАГРУЗКА...

Мне потребовалось сделать ещё, по меньшей мере, десять попыток, прежде чем дополнительная карта дала в сумме нужное количество очков.

Вот так, даже без мухлежа со стороны оппонентов, я проиграл бы ещё множество раз. Но после того как я разоблачил их в махинациях — моя победа стала делом принципа. В конце концов удача повернулась ко мне лицом, и я перевернул шестёрку.

— Двадцать! — победно сбросив свои карты, завопил здоровяк.

— Двадцать одно, — поспешил я его успокоить и, поднявшись из-за стола, сгрёб выигранные монеты в свою сторону.

...СОХРАНЕНИЕ...

Лицо оппонента побагровело вместе с залысиной и, развернувшись к своему напарнику, он закричал:

— Ты что, придурок!!!

Тот непонимающе развёл руками:

— Я.. это... Я бы ему больше сдал! Но он заменил!

Здоровяк вскочил и схватил меня за плечо:

— Да ты охренел!

— Ты сыграл, ты проиграл. Так бывает, — я стряхнул его руку.

— Да я тебя сейчас!!!

Он широко размахнулся, намереваясь ударить. Я чуть пригнулся, пропуская кулак с мясистыми как сардельки пальцами сверху, и в ответ пробил ему со всей дури правым кулаком в лицо.

Шлёп! И голова здоровяка запрокинулась назад.

В первое мгновение мне показалось, будто моментально убью его. Во второе, что хотя бы вырублю. В третье, я увидел, как голова выпрямилась, а из свёрнутого набок носа текут две жирные струйки.

По крайней мере, теперь у этих мошенников будут одинаковые носы.

— Тебе крышка! — заревел он, вытаскивая из-за пояса нож.

Кривоносый неуверенно последовал его примеру.

— Как же достали эти угрозы, — сказал я, вынимая тонкий клинок из ножен. — В последнее время меня слишком часто хотят убить. Ну ладно, кто из вас говнюков будет первым?

Мои противники разделились. Они пытались обойти меня с двух сторон, взвешивая в руках свои ножи, однако нападать не спешили.

— Давай, мы его сделаем! — зашипел круглолицый. Но его приятель не был столь уверен.

— Или можете просто оставить меня в покое, — посоветовал я, — Уйдёте без денег, зато живыми.

Здоровяк сплюнул на пол. Он судорожно соображал, что важнее — кошелёк или жизнь.

— Мы его сделаем! — прошипел он снова. — Давай иди, ты первый!

— Сам давай, блядь! — заорал второй.

— Просто уходите, — повторил я.

Здоровяк размазал тыльной стороной ладони кровь по губам и, глядя как с его подбородка на пол падают капли крови, похоже решил согласиться. Но в этот момент его трусоватый приятель всё же кинулся вперёд.

Я подсел вниз и выставил клинок вперёд, двумя руками удерживая его за рукоять, как это делал бывший владелец меча Корф. Точно так же, как и сам я прежде, кривоносый насадился брюхом на тонкое лезвие и растерянно ойкнул.

В этот момент здоровяк прыгнул на меня.

К моему счастью, ножом он промахнулся, но своим огромным весом, словно разъярённый буйвол, сбил меня с ног.

От удара я выронил меч и успел зацепиться за край стола, так что мы полетели вниз вместе со всем его содержимым. Загремела разбившаяся посуда, зазвенели посыпавшиеся монеты, а мы кубарем покатились по дощатому настилу.

Каким-то чудом мне удалось выбить нож из рук здоровяка, так что теперь он буквально собирался разорвать меня голыми руками на части.

Помещение трактира вертелось во все четыре стороны. Я практически ничего не различал, перед глазами мельтешил белёсый туман от пота и крови.

Пару раз я наугад пробил кулаком, напрасно рассекая густой воздух. В ответ нехило прилетело, и мы снова сцепились, пытаясь оторвать куски и высвободиться из захвата.

Но силы оказались неравны.

Здоровенный ублюдок был гораздо тяжелее, так что через какое-то время он оказался сверху, уселся мне на живот и принялся вколачивать меня в пол.

Бил противник медленно, но сильно.

Каждый кулак прилетал, словно молотом по наковальне. Моя голова моталась из стороны в сторону, перед глазами плыло.

Я уже подумал, что вскоре потеряю сознание, когда рукой на полу нащупал что-то острое.

Осколок тарелки!

Отчаянно заревев, я дважды всадил его здоровяку прямо в толстую круглую шею.

Тёплая и липкая кровь брызнула фонтаном, вылилась мне на голову, заволокла пеленой зрение и потекла по груди. Здоровяк захрипел, забулькал и вскоре стал обмякать, навалившись сверху. Из последних сил я опрокинул его в сторону и разлепил веки.

Поодаль, посреди устроенного бардака, среди разбросанных всюду монет, на полу раскинулся Кривоносый с закатившимися глазами. На его животе расплывалось бурое пятно крови.

Тем временем, в трактире уже никого не было. На столах томилась оставленная посуда. Даже хозяин заведения то ли благоразумно сбежал, то ли спрятался под стойкой.

Я выполнил сохранение, устало опустился на пустую скамью и принялся вытираться от крови.

А ведь я всего лишь зашёл сюда поужинать и переночевать. Похоже, бешеная череда событий за последнее время просто не собиралась оставлять меня в покое.

Словно прочитав мои мысли, в трактир торопливо забежал человек в полном воинском снаряжении с оружием наперевес. Быстро осмотревшись, он поспешил в мою сторону.

— Городская стража! Положи руки за голову и опустись на пол! — рявкнул он, наставив на меня меч.

Из-за полного шлема его голос звучал, будто из консервной банки.

Я медленно выдохнул, переводя дыхание, и скосил взгляд в сторону, где в двух метрах от меня лежало трофейное оружие Корфа.

— Быстро на пол или я расценю это как неповиновение! — он поднёс острый конец лезвия прямиком к моей шее.

Да твою мать, вы издеваетесь?!

Как там говорится в известном стихотворении?

«И вечный бой. Покой нам только снится...»

Кажется, мне удалось на собственной шкуре прочувствовать, что имел в виду автор этих строк.

Если я сделаю хоть одно движение, то стражник перережет мне глотку. Если же опущусь на пол, то буду связан по рукам и ногам.

И что мне остаётся??? С голыми руками у меня нет ни единого шанса.

— Они сами напали на меня, — выдавил я, попеременно глядя, то на блестящее лезвие возле своей головы, то на самого стража.

Как он вообще передвигается в этой жестяной банке?

— Мне плевать, позже разберёмся, — отрезал он и, прочитав на моём лице сомнение, немного повернул закованную в латную рукавицу кисть так, что я почувствовал, как холодный металл его меча касается кожи и из разреза на шее начинает течь струйка крови.

Похоже, эту битву я проиграл. Мне ничего не остаётся, кроме как подчиниться.

Я медленно поднял руки вверх, сложил ладони на затылок, опустился на колени и лёг на пол.

Стражник встал надо мной, запрокинул мои руки за спину и принялся связывать верёвкой.

— Да не дёргайся! — прикрикнул он, — Или будет больно.

Закончив возиться с узлом, он отступил в сторону и, сняв шлем, внимательно посмотрел на меня.

На вид он был совсем молодой, лет двадцати пяти, не больше. Светлые кучерявые волосы, голубые глаза. Весьма походил на одного моего знакомого. Вот только у этого были жуткие шрамы, идущие ото лба через нос и всю левую щёку к подбородку.

— Вставай! — скомандовал он.

Я с трудом поднялся на ноги. От полученного урона и накопившейся усталости голова немного кружилась, а тело не слушалось.

Куда он собирается меня отвести? В темницу? Или в пыточную камеру? А может быть сразу на плаху? Самое то, для долбаного средневековья, в котором мне посчастливилось очутиться.

Повезло, так повезло! Ничего не скажешь.

А ведь мог оказаться в роли какого-нибудь аристократа с целым гаремом сексапильных тяночек... Ну да ладно, хватит мечтать. Я так замотался, что совсем забыл о дарованной Хароном божественной способности. Впредь нужно взять за правило всегда делать контрольные точки вовремя. А теперь придётся искать любой удобный момент, чтобы освободиться и сбежать.