В этом мире определённо существовала механика критических ударов, ведь об этом напрямую гласило описание «Парирующего Кинжала», поэтому я собирался научиться в совершенстве владеть им.

Чёрт, это было подобно тому, чтобы засовывать руку в капкан, надеясь преждевременно ускользнуть от закрытия пластин. Казалось, монстр рубил со скоростью света и всегда непредсказуемо — разными руками под различным углом.

Вскоре я перестал считать попытки и, наверное, раза с десятого у меня, наконец, получилось отбить атаку Тёмного.

Костяной клинок высек сноп искр из Парирующего Кинжала, раздался характерный звук, напоминающий глухой писк в ушах, и время на несколько секунд замедлилось, будто всё происходило в вязком желе. Я изумлённо смотрел, как медленно разлетается вспышка искр, как отлетает в сторону костяной клинок Тёмного, а затем время вернулось на круги своя и снова потекло так быстро, что уже в следующее мгновение меня, ошарашенного от произошедшего, разрубило напополам.

...ЗАГРУЗКА...

Теперь я точно знал, как работает механика парирования. Когда я отражал кинжалом удар, время замедляло свой ход, и у меня был шанс для ответной атаки.

Всё остальное было делом техники.

Вскоре, с третьего раза у меня снова получилось отбить атаку Тёмного, и когда в ушах раздался глухой писк, я ткнул зажатым в правой руке мечом прямо в глаз монстра. Клинок вспыхнул ярко-красным светом при столкновении с головой Тёмного, и та буквально взорвалась, разбрызгивая фонтан чёрной крови.

— Ты видел? — выкрикнула поражённая этим видом Мортимэль, — Твой меч светился красным!

Я посмотрел на клинок, и теперь он поблёскивал серым цветом стали, как обычно, словно ничего и не произошло.

— Это индикатор критического урона, — пояснил я, но девушка в ответ лишь недоумённо пожала плечами. В тот вечер, когда мы общались в доме бургомистра Эндера, я изрядно поднабрался вина и употреблял много типичных для нашего мира словечек, но не привычных для здешних обитателей, так что девушка потихоньку привыкала, что иногда я могу нести подобный вздор.

Что же, Кинжал Парирования оказался весьма полезным инструментом. Не знаю точно, насколько выше был наносимый критический урон, но судя по лопнувшей голове Тёмного, которая разлетелась в разные стороны, словно перезрелый арбуз, здесь явно было не меньше привычных для игр двухсот процентов. А ведь эти твари отличались повышенной стойкостью! Страшно представить, что будет, если применить этот кинжал на человека.

С другой стороны, в обычных условиях механика парирования была бы малоприменимой, потому что необходимо было досконально изучить соперника, все его атаки и движения, чтобы неудачно парируемый удар не стал последним. К счастью, в моём арсенале было неограниченное количество попыток, что позволяло мне всегда эффективно наносить максимальный урон.

— Что это такое?

Моё внимание привлекла Мортимэль, которая с любопытством рассматривала торчащий из стены кристалл. Я сделал сохранение, подошёл поближе и дотронулся до него рукой. Шероховатая матовая поверхность была тёплой и светилась розовым светом.

— Не знаю, но мне показалось, что эта тварь намеренно стояла здесь, как охранник.

— Может быть, — согласилась Мортимэль и тоже дотронулась рукой до светящейся поверхности кристалла. — Раньше здесь такого не было. Встречалась только самая обычная железная руда. А эта выглядит, как будто имеет отношение к магии. Нужно будет показать его Рикерту, нашему кузнецу.

Мы решили оставить пока загадочный минерал и последовать дальше. В первую очередь главной задачей было уничтожение Тёмных, а полезные ништяки, если таковые найдутся, послужат приятным бонусом.

В следующие несколько часов, мы как следует нагулялись по извилистым коридорам каменоломни. Постепенно счёт убитым монстрам уже пошёл на десятки.

Когда мы уставали, то останавливались и делали по небольшому глотку из пузырька с жёлтым отваром от Аники. Хватало только немного смочить рот, чтобы моментально почувствовать себя лучше. Когда получали незначительные ранения, то обрабатывали рану красным зельем и они тут же затягивались. Алхимия в этом мире была, несомненно, очень крутой и невероятно полезной.

Большинство работы я старался проделывать сам, чтобы лишний раз не подвергать девушку опасности и по возможности уберегать от ненужных сражений. Я просил её подключаться только в том случае, если Тёмных было слишком много, и была угроза окружения.

Тогда Мортимэль проявляла себя во всей красе. Её огненно-рыжий хвост раскачивался в разные стороны, а меч порхал и жалил, словно разъярённая кобра. А ещё она задорно кричала, когда рубила и резала. Настоящая валькирия, дева битвы. Она сводила меня с ума.

За прошедшее время мы здорово сплотились, так что стали действовать слаженно, как единый механизм. Было в нашем тандеме нечто особенное, и уж не знаю, что послужило тому причиной — проведённый таинственный обряд Братства Крови и тот факт, что мы породнились, или же просто совпадение. В любом случае, теперь я не позавидовал бы никому, кто встанет у нас на пути.

Время от времени, мы останавливались и сверялись с картой. Некоторые проходы действительно не были отмечены, так что становилось понятно, что их проделали Тёмные. Многие из них вели в широкие карманы с розовыми кристаллами, которые точно так же охранялись неподвижными стражами.

Я выходил вперёд и оттачивал до совершенства мастерство парирования. Теперь у меня получалось гораздо лучше. Я отбивал почти все удары, промахиваясь только в одном случае из пяти. В замедлении времени было что-то головокружительное, и я натурально упивался моментом, когда после парирования кинжал взрывался искрами, в ушах раздавался глухой писк, и открывались несколько секунд для нанесения ответного удара. Тогда я с упоением всаживал раскалённый до красна меч в уязвимые зоны монстров, и наслаждался разливающимся фонтаном чёрной крови Тёмных.

Мы насчитали свыше двух десятков розовых кристаллов, разбросанных по разным уголкам запутанной сети туннелей каменоломни.

С каждым убитым противником я всё больше и больше чувствовал себя непобедимым, как окрестили меня жители города — Богом Войны, способным сокрушить кого угодно. Казалось, что эти невероятно быстрые, сильные твари, столь опасные для обычного человека, теперь становились для меня обычными рядовыми противниками. При выросших боевых способностях, с критическими ударами и помощью Мортимэль, я расправлялся с Тёмными очень легко. Пожалуй, даже слишком.

Но так было только до тех пор, пока мы не встретили монстров, владеющих... МАГИЕЙ!

Судя по карте, мы уже зачистили большую часть туннелей, так что до конца оставалось меньше половины пути. Если эти монстры не вырыли ещё столько же, то очень скоро дело должно было приблизиться к своему завершению.

Пока нам удавалось планомерно двигаться вперёд, успешно справляясь со всеми трудностями, и до сих пор мы ещё нигде надолго не застопорились.

Теперь, когда позади остались десятки сражений, из которых нам удалось выйти целыми и невредимыми, Мортимэль чувствовала себя намного спокойнее. По выражению её прекрасного лица было видно, что она чувствует себя уверенно рядом со мной и мне это действительно нравилось.

Кажется, я влюбился в неё и после того, как мы отомстим за смерть её близких товарищей и жителей города Мидлстоун, я был уверен, что она тоже будет влюблена в меня.

Чем дальше мы углублялись в недра каменоломни, тем больше встречали противников.

Помимо небольших карманов с розовыми кристаллами, где всегда находился один страж, существовали ещё и большие пустоты, как правило, до отказа набитые Тёмными.

В одной из таких ниш, нам повстречались сразу три особи.

— А ну идите сюда, грёбаные выродки, — зарычал я, по обыкновению скрещивая кинжал с мечом и выступая вперёд.