– Устроить побег мы не в силах, – отозвался Ронэмил, – А вот освободить его, подменив документы и смазать где надо – ты вполне в состоянии. Недаром же у тебя новое имя и ложная должность, которые не страшно очернить, и которыми нестыдно пренебречь? Ты хоть на лицо-то его помнишь?

   – У меня никак из головы не уходит прошлый набег. Всё виденное мной тогда – прочно закрепилось, даже впилось в мой разум. Имя, вот что мне надо...

    Вельмол подумал:

   «А что если я в целях инспекции воспользуюсь личностью лорда, и с проверкой пробегусь по недавно прибывшим заключённым? Вдруг среди них найду я иноземцев, и такими путями дойду до него. Сделаю всё что нужно, лишь бы он перестал быть врагом в лице короны. Пусть получит гражданство и неприкосновенность. Да, думаю для начала это будет очень даже неплохо, и он это сполна оценит».

   – Ну, так что?

   – Решено, сегодня же начну его поиски.

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

   Иноземный пленник под именем Ивралий, недавно потерявший жену и дочь, был сильно удивлён, когда клетка его камеры распахнулась, и его силком вывели на улицу, сунув при этом какой-то документ с печатью, одноручный топор и меч для самозащиты, в придачу вручив пару золотых рунэллов.

   За три месяца пребывания в каземате никто из него не выпытывал никакой информации, лишь обучали языку Горбри. Новый язык поначалу был для него резок, возвышен, но он постепенно примерился к нему и принялся ускоренно обучатся, дабы познать язык врага и разыскать свою дочку в таком огромном городе.

   На той самой улице, в Медном квартале, куда его вывела стража, Вельмол, прилегая спиной к стене и по-доброму улыбаясь, поманил его к себе ладонью. Ивралий сообразил, что именно этот человек и есть его спаситель. Он поблагодарил своего заступника за освобождение, а тот предложил заманчивое, как оказалось, дельце, которое в конечном счёте поможет разыскать его дочь. Слово за слово, они с лёгкостью нашли общий язык.

   «Всё равно я здесь чужой, и не знаю куда податься, а так хоть чем-то буду заниматься, и заодно, видимо, отыщу дочку». – так мыслил Ивралий, направляясь в логово под собором с Вельмолом.

   Пока они шли, чернобородый показывал и рассказывал о достопримечательностях города, до которых не было никакого дела Ивралию.

   Иноземец ответил:

   – Ну да, высокие дома, да, красивые фонтаны, замысловатые набожные скульптуры... Но скажи, какая цель так вычурно выкрашивать город?

   – Как я понимаю – это всячески повышает настроение народа и подбадривает людей, понимаешь? Нищие верующие молятся божествам через статуи, или в отведённых для этого недавно построенных храмах. Иногда они развлекаются на празднествах, забывая о своей тяжёлой доли с помощью бесплатного вина... Но далеко не всё так хорошо и благополучно. Страна расслоилась на две части; тех, кто обитает в трущобах, до которых нет дел никому, и высших, проживающих в замках, имениях и поместьях, у которых сладкая, незатруднительная жизнь. Чего-то среднего между ними – нет, до меня это недавно дошло. Я живу в трущобах и сам построил свой дом вместе с отцом. Это большая редкость, когда у семьянина есть дом, и я знаю, что для вас, там, на землях Лериля, это обычное дело, иметь свой дом, но только не здесь.

   – Но это же ужасно. – промолвил Ивралий.

   – С этим-то я и пытаюсь бороться двумя путями уже как три месяца. Один из них, это поддельная личность, способная аккуратно влиять на события свыше. Я могу и даже смею переписывать некоторые указы и законы, отнимать имущество у кого угодно, но в основном я это делаю у зажравшихся господ, тех бессовестных, кто не знает конца и края. Вторым способом я не сильно пользуюсь, но думаю, что вскоре придётся перейти только на него. Он заключается в шантаже, подкупе, скрытных ликвидациях высокопоставленных лиц, которые мешают мне на моём пути, и только тогда, когда не получается их никак переманить и нет других вариантов. Между тем должен признать – не знаю как и почему, но выучили тебя отменно и за столь малый срок.

   – Просто у меня было желание учиться. А ты, видимо, предпочитаешь действовать решительно. заключил Ивралий с мягким акцентом. – Почему ты так сразу открываешься Безымянному?

   – Ты не отводишь взгляд, когда я на тебя смотрю – а это для меня это многое значит. Если честно, я не делю людей на расы. У меня есть единомышленники, я не один начал заниматься борьбой за достижение всеобщей справедливости. Да и мир, если уж говорить прямо, не состоит из сплошных белых облаков. Ивралий: будь при мне, всегда будешь сыт, с крышей над головой, при верном деле и неплохих деньгах. В подробности углубишься чуть погодя. И, самое важное, я помогу тебе найти твою дочь. По рукам? – спросил Вельмол, протягивая руку. – Кем подрабатывал на родине?

   – Я птицелов. – Ивралий не думая протянул руку и направился со спутником дальше, за пределы Бронзового квартала к собору.

   – Отлично. Как будет время, поведаешь мне о своём народе, нравах, о том, дикари ли мы в ваших глазах, или...

   – Скорее разукрашенные и гордые петухи. – перебив, подметил Ивралий.

   – Ну... или так. – улыбнулся Вельмол. – Наша сторона тоже, ясное дело, не лучшего мнения о вас, но всему виной навязанная война. Почему именно петухи-то?

   – Броня многих ваших солдат красна как гребень петухов, да и бежите вы на мирные селенья с такими же куриными возгласами, будто собираетесь завоевать что-то немыслимое. Сложно, наверное, сойтись в бою с ярыми, подготовленными воинам, переполненными ярости и не ведающих пощады? Чего в гости к матёрым ветеранам в леса не захаживаете, боитесь?

   Вельмол не стал отвечать, дабы не начался долгий и нудный спор, и называть ему из благих намерений то, как кличут иноземцев его товарищи по оружию.

   – Мне приходилось биться с вашими ветеранами и тогда, давно, я чуть не погиб, и ещё одной напряжённой стычки я не желаю. – отозвался Вельмол грустно, – Хватит пока о негативном. Я тебя вызволил, за тобой должок, верно? Тебе придётся познакомиться с одним человеком, с которым ты дрался насмерть. Я вас друг другу представлю, и надеюсь, что прошлое забудется! – хмурил брови Вельмол, говоря важное Ивралию.

   – Копьеносец что ли? – усмехнулся он. – Я уже ничему не удивляюсь, даже тому, что мне придётся бок обок сотрудничать с тем типом.

   – Того типа звать Ронэмил, и давай уж, будь любезен, без капризов! Пройдёт немного времени, и ты увидишь – мы отыщем твою дочь. Но, только после твоей помощи – только так. Либо сам, не зная города, люда, ищи её. – надавил Вельмол.

   – Оба мы понимаем, что выхода у меня нет и придётся следовать за тобой, неведомо куда идущему...

   Стоило только Вельмолу и Ивралию приблизится к собору, они заметили как вылез из люка катакомб Ронэмил. Бывшие соперники встретились взглядом, иноземец среагировал спокойно, а вот одноглазый видимо вспомнил его лицо, и выпрямившись сжал копьё обеими руками и зло спросил:

   – Всё таки освободил? Твой новый дружочек? – язвительно произнёс Ронэмил.

   – Да, новый, но я и от старого не отказывался. Новая должность открывает новые завесы, до этого закрытые всякому. Вы только... не деритесь, ладно? – промямлил он не вовремя ослабшим голосом.

   – Нет смысла биться, в прошлый раз я почти выиграл, да и то бой был не по моей воле, а по прямому приказу капитана. – Ронэмил дошёл до них и вытянул руку вперёд. – Дружить будем?

   – Придётся. – ответил спокойно Ивралий, пожав руку крепко, видя перед собой трезвомыслящего человека, без обиды на прошлое.

   – Вот и замечательно! – обрадовался Вельмол, хлопнув обоих по плечам. – Пора добавить в команду ещё одного возможного кандидата. Ронэмил, ты же упоминал о каком-то старике с талантом на рынке, так?

   – Было дело, но я до конца в нём не уверен. Возможно, он кудесник.