Она и поверить не могла, что он и именно он подошёл к ней, заговорил, и пригласил на прогулку. Эти слова были желанны ей – и нельзя было дать отказ и тем более как-либо сглупить.

   – Да... конечно. – пролепетала она слабо, с лёгкой улыбкой.

   Ронэмил всё расслышал, строго кивнул, и направился обратно к себе на чердак, обдумывать, что сейчас произошло.

------------------------------------------------------------------

   И Ронэмил и девушка по имени Катрона, были похожи в том, что ни у кого из них когда прежде не было отношений, и они не знали как нужно и подобает себя вести в сближенной ситуациях, когда друг к другу тянет, когда испытывает томную нежность по отношению к другому. Но инстинкт первой любви был в обоих, и хоть все их действия и выглядели наивно и по-детски, им нравилось то, что они делают вместе.

   Ей нравилось просто находиться с ним, так как рядом с Ронэмилом ей было надёжно и приятно. Ему же нравились её очертания лица и простота. Она принимала всё сказанное и рассказанное им с лёгкостью и поддержкой, слушала и улыбалась той улыбкой, что ломала и одновременно излечивала его изнутри.

   На следующий день, всё также прогуливаясь вечером по набережные реки Нежной, Ронэмил не сдержался и выпалил быстро то, что не давало ему покоя. Держа крепко её за плечи одной рукой, он открылся:

   – Всё, хватит уже стоить из себя невинных детей и придуриваться. Катрона, ты нравишься мне, понимаешь? Я до этого никогда ещё не чувствовал ничего подобного. Эта слабость к тебе и одновременная притягательность меня одновременно и раздражает, но и также влечёт! Я не понимаю, что происходит! Моя рука потеет даже на расстоянии при мысли о тебе, это тоже кстати раздражает – самого меня иногда трясёт, когда я думаю о твоём молодом теле. Я читал как это называется – любовью, вот как. Будь моей, о большем я не прошу. Конкурентов я не вынесу и изрублю на кусочки. Ты меня понимаешь?! – крикнул он на неё, но понял, что сделал лишнее, просто обнял одной рукой и так они простояли достаточно долго, радуясь присутствию друг друга.

   Оба думали, особенно силился Ронэмил, пока не услышал самое нужное в своей жизни – а именно согласие. Тут-то он и понял, что хоть и лишился руки, но нашёл то, что искал всю жизнь – возлюбленную, ту, которая не была пустышкой.

   – Только обещай на меня больше не кричать! – обидчиво, но наигранно стукнула она его ладошкой по груди.

   «Маленькая, притягательная, так бы и расцеловал». – подумалось ему.

-----------------------------------------------------------------------------------------------

   Оросамил не мог не заметить того, что вместе с Вельмолом в один и тот же день исчезли трое членов заговора против короны. Орден каждый день требовал от него отчёта, а добиться чего-либо от старика или покалеченного одноглазого упрямца было особенно трудновыполнимо. Он пару раз ненавязчиво спросил о том, куда они запропастились, и получал только поверхностные ответы.

   Очередным днём его разбудили резко – об уважении и речи быть не могло. Ронэмил хоть и был без одной руки, но это никак не убавило ему грозного вида, даже наоборот. Он дал Оросамилу важное, как он сказал, припасённое Вельмолом задание, с которым мог справиться только он. Проговорив уверенно и строго поручение, он выдал закрытый конверт с поддельной печатью самого императора, и немножко наличных, которые тот принял так, словно изголодавшийся бедняк.

   Оросамил делал вид, что слушает на полном серьёзе, иногда кивал под конец предложения, а сам же запоминал то, что нужно было извлечь из всего этого. Поспешно и наигранно он умылся, запихнул в рот кусок хлеба с вяленым мясом и побежал вверх по катакомбам на свет, докладывать о таком везении.

   Он бежал по улице Бронзового квартала и думал, что вот этим-то письмом сможет хоть слегка заставить думать наблюдателей о нём лучше, чем он есть. Если бы не один нюанс, который его сильно затормозил и даже заставило присесть на скамейку.

   Бледноликий кисло подумал:

   «Что-то здесь не то. Этот калека не мог просто так мне доверить действительно весомое дело по отношению к Мистамину…». – также его мучили думы о содержимом конверта, подписанным очень уж деловитым подчерком.

   «Вдруг один из их приспешников прямо сейчас, или раньше, следил за мной, и знает суть обо мне? Смахивает на подставу, сейчас кто угодно из них мог следовать за мной».

   Оросамил начал оглядываться, но было слишком людно вечером и на глаз не попадались ничего подозрительного. Он не знал, что делать, идти к наблюдателям и потешиться перед ними, или послушаться приказа для ещё одного возможного дня жизни.

   Небо помрачнело. Нахлынул дождь, усиливающийся со свистящими порывами ветра. Затем последовали удары грома в небосводе, ярко освещающие высокие здания. Он так и сидел под ливнем, не зная, что из двух вариантов выбрать.

   «Подставить тех, кто правит всем – нельзя никак, и желательно с этим конвертом направиться к ним как можно быстрее». – думал он, кусая холодные губы.

   Но и боязнь того, что кто-то может его выслеживать – удручала. Он нервничал, потел, и продолжал думать, разговаривая в голове сам с собой:

   «Нет, я не могу. Мои же мысли и сломают меня изнутри. Нужно срочно сосредоточиться и прийти к верному выбору, может быть даже найти альтернативу, но очень быстро». – схватившись за голову, он начал думать усиленно, и через минуту всё для себя решил окончательно.

   Резко встав и направившись к намеченной цели через две улицы, он шёл поспешно, но спокойно. Мысли как-то внезапно изменились вместе с переменой настроения. Оросамил подумал, что важное задание может чуть-чуть подождать, так как он давно не был на свободе и не навещал свою девушку.

   Она была особенной, знала часть его сути – а этого было вполне достаточно чтобы ужаснуться и навсегда прекратить с ним любую связь. Он ценил её и не и не забывал из-за того, что она была его первой и слишком любимой.

   Когда он приблизился к своему купленному дому, где она проживала, он усмехнулся:

   «Хе-хе, новая дверь и ключ не подходит. Да, всё равно малость ненавидит меня. Ну ничего, слегка полазаю».

   Оросамил отошёл, оглядел улицу Жемчужного квартала на наличие стражников – на удивление никого рядом не было. Он внимательно посмотрел на дом и то, за что можно зацепиться.

   Подумав маленько, сосредоточившись на своих силах, он приблизился и сразу же высоким прыжком зацепился одной рукой за деревянную оконную раму. К сожалению, окно было закрыто изнутри.

   «Ладно, ещё повыше». – подумал он, залезая чуть выше.

   Подтянувшись и встав относительно устойчиво, он прыгнул на балкон, который находился на третьем этаже.

   «Да хорошо цветы с растеньями расставила, жаль только, что балконные двери тоже закрыты. И ломать не желается эти миленькую, тонкую дверь. О, везение! Вот и открытое окно видно, как специально для меня. Ничего, я допрыгну».

   Разбежавшись, он сделал максимальный толчок ногами перед самым обрывом, подумал было, что переборщил, но другая рука зацепилась за выступ крепко.

   Подтянувшись, он отряхнул пыль с делового костюма, проник в дом и чуть запыхавшись направился по деревянной лестнице вниз, на первый этаж.

   За время его заключения в подземелье наблюдателей купленный им дом был более лучше обставлен: он заметил деревянные лакированные панели на стенах вместо безвкусных обоев, картины на которые стоило посмотреть, задержавшись, чудные ковры, устилающие пол и новую приличную резную мебель, которая радовала глаз.

   «Да, деньги впустую не расточает».

   – Небось, думала, что больше не вернусь? Зря, я и не из таких мест возвращался. Замочек сменила? Не проблема – ты же знаешь. – он вошёл на кухню и злобно глянул на дворецкого, который помогал женщине готовить.

   Тот не поверил своим глазам, и, открыв рот от изумления что-то пробормотал, но, умыв руки, поспешно закончил с готовкой и удалился, запинаясь ногой о ногу.