Наскоро покопавшись, он отыскал Хроники Первооснователей, и передал всё Сури с улыбкой, переполненной надежд.
– Я присяду на скамейку, разберусь с бумагами, а вы ждите меня под вечер. Ночь наша уж точно будет насыщенная. – Сури улыбнулась так, как умела; нежно и по-доброму – любому, даже такому.
Он ожидал слишком многого в этот день, но более он её не увидит. Гапдумола смутили мысли Сури, глядя на это событие за день до его происшествия, в видении будущего он не ожидал такой игривости от девушки, хоть и повидал многих в молодые годы.
– Очень даже понял! – проговорил с трепетом Подмастерье над словом. – Ну, я оставлю вас одну, ибо вижу, что это скорбный момент и я тут лишний. – он быстро удалился.
Она наскоро выискивала в текстах нужную, старинную информацию, и то, что было более менее схоже с тем, о чём говорил чернобородый – аккуратно вырывала, складывала вчетверо и прятала к себе в сумочку. Были чертежи здания, потайные лазы, письма, те самые нужные пергаменты – и конечно же они отправились к ней, а не обратно в папку с документами. В маленькой сумочке были поддельные документы, для того, чтобы преждевременно не заметили пропажу главного. Счета ей были вовсе не нужны, доносы также были не особо интересны, а вот компроматы и личная жизнь так вовсе была скучна, но она и их прихватила. Всё что могла – забрала, и пошла к тому самому мужчине. С его-то помощь она и собиралась выбраться из этого улья.
– Можно мне выйти через главный вход? Кстати, надеюсь вы не забыли о том, что сегодня я вас ещё навещу. – она отдала ему свою шляпку, до этого сворованную у какой-то леди, как гарант возвращения.
– Конечно же! Слушай, ты, писака, выпиши на девушку пропуск.
«Наконец-то потешусь как следует». – думал он, обалдевая от своих мыслей.
– Увидимся! – улыбалась она, внутренне чувствуя победоносность. Она была радостна и довольна собой, пока проходила все эти длинные коридоры к выходу, на улицу Жемчужного квартала, откуда неспешно добралась до собора и катакомб.
--------------------------------------------------------------------------
Вельмол получил самое нужное из запретных хроник. Был дождливый вечер, лидер щедро, не скупясь зажёг побольше свечей; главная комната катакомб наполнилась приятным, мягким светом. Разбираться с новой информацией в темени было несуразно. Он читал вдумчиво, подчёркивал необходимые слова и предложения, советовался с Гапдумолом, записывал нахлынувшие думы в дневник с мыслью:
«Кто знает, вдруг пригодится».
– В записях из архива, что ты выкрала, есть лишь одна крепкая зацепка. Только одно имя за которое можно ухватиться. Было бы конечно неплохо найти этого человека среди огромного Горбри и его предместий и уж тем более разболтать его. Но, я знаю кто он и то, что он мёртв уж давно. – устало произнёс Вельмол, позёвывая.
– Ты, похоже, недоволен, а я, знаешь ли старалась.
– Нет-нет, я относительно доволен и благодарен тебе, просто ещё много нового предстоит совершить, а время как обычно поджимает. Не за горами следующий набег, и хоть я с помощью значимых писем поставил условие парламенту о ненападении на Лериль, я не могу быть полностью уверен в том, что они это не обойдут как-нибудь хитро, подло.
– Даже если человек мёртв, это не означает то, что он не сможет ничего нужного тебе сказать. – Гапдумол, сидя на ковре, ожил и глянул на лидера из-под густо-седых бровей серьёзно.
– Я что-то не понял тебя. Как мертвец сможет что-то сказать? – крикнул Экстэр, с чем Вельмол согласился, закивав. – Нет, ну ты сам подумай, говорящий череп? Как кости без души могут существовать? Это же бред!
– А давайте просто попробуем? Вы откопаете его, вытащите, приготовите уважительную и нужную речь, а об остальном позабочусь я. Ну как, согласны?
– Я всяким занимался, но только не этим. – неуверенно проговорил Вельмол. – Как-то не хочется мне тревожить мёртвых, это уж точно неправильно, так меня учили в приюте. А он, знаешь ли, был особой значимой в то время, захоронен надёжно, со всеми реликвиями и по старым правилам.
– Мы ничего не возьмём, ему даже понравится вновь побывать в этом мире. Доверьтесь мне.
Вельмол глубоко вздохнул и резко выдохнул с мыслью:
«А вдруг сработает – и мертвец действительно сможет что-то вразумительное сказать? Мне нужны ответы, ждать я не могу, время идёт против меня. Глупо будет упустить такой шанс – да и вдруг действительно кудеснику удастся невозможное? Надо попробовать».
– Не я же, а ты, именно ты собрался изменить ход событий. Без этого мертвеца ничего не выйдет, мы с тобой оба это понимаем. Я знаю, я видел.
Лидер просто кивнул ему, вспоминая намёки кудесника про этот день. Гапдумол, как и обычно, приготавливался к ближайшему будущему, зная каждую частицу происходящего, но не смев произнести кому-либо это.
Вельмол пошептался со стариком и раздал распоряжение собрать и купить необходимые ингредиенты для ритуала. Ивралию пришлось выйти загород, к гористой местности, и поискать шеезалу – оранжевый мох. Экстэр отправился вместе с ним, но пути их разошлись: он пошёл в лесную чащу с намерением убить волка с помощью арбалета и собрать его кровь в склянку. Оросамил под присмотром Сури отправился к рынку, ему было поручено купить горсть утзина – ярко красных ягод. Тёмно-голубые почки мальзина у Гапдумола имелись; он, ожидая остальных, заучивал песню из Книги Заката на сложном, позабытом языке предков этих земель.
На следующий день, ближе к вечеру, когда все собрались и были подготовлены нужные ингредиенты, Вельмол пожертвовал несколько капель своей крови. Старик смешал её с кровью волка, растолок и сжёг до пепла душистые растения.
Поднявшись на поверхность, дойдя до идолов, им пришлось некоторое время побродить по захоронениям в поисках нужной могильной плиты. Отыскав и откопав трухлявого, пополам разломленного мертвеца с искривлённой челюстью, Гапдумол попросил впредь не прерывать его зачитывание песни.
Всё проводилось в нетерпеливом молчании, лишь Экстэр еле сдерживал смех над странными словами старика. Затаив дыхание и вслушиваясь в слова Гапдумола, команда ждала невероятное, и, вот он закончил произношение песни, положил руку на череп, как всё тело мертвеца усиленно задрожало. Гапдумол отступил на шаг назад и кивнул Вельмолу, который малость побаивался иметь дело с неизвестным.
– Ты… понимаешь меня?.. – спросил он у еле шевелящегося скелета, из внутренностей которого исходил слабый багровый свет. Мертвец со скрежетом поднял голову ввысь на Вельмола и слабо кивнул.
Вельмол с трудом верил в происходящее, казалось бы: как мертвец может его понимать? И всё же, набравшись храбрости, он сделал усилие и спросил уверенным голосом:
– Ты, Каторий, участвующий в первом собрании парламента, создавший Кодекс Правления?
– Вы меня разбудили для того, чтобы я увидел мерзкую картину весенней слякоти, и низкопородных людишек вроде вас, с непростительно-глупыми вопросами? – спросил оживший мертвец на удивление звучным, живым голосом, но прерываясь после каждого сказанного слова.
Сури нервно сглотнула слюну, оправила волосы тонкими шустрыми пальчиками. Ей было совсем не по себе, так и желалось удалиться, но переборов себя, она делала вид, что всё увиденное и услышанное – пустяк.
– Себя-то видел, кусок трухлятины? – не выдержав, огрызнулся Ронэмил.
– Ничего я вам, грязным свиньям, не скажу.
– А что если... вот так? – Экстэр с хрустом вырвал из туловища целую руку и отбросил через себя.
– И ты думаешь что я что-то чувствую? – зловеще расхохотался тот.
– Страдание ему способен причинить только я. – Гапдумол приблизился и обеими ладонями схватил мертвеца за голову.
Спустя некоторое время внутренности мертвеца буквально горели изнутри всеми возможными цветами радуги. Череп скелета искривился, изо рта выплёскивалась мольба сразу же нескольких человек и слышались оглушающие страдальческие вскрикивания.
