Подпись: Ваше новоизбранное руководство его величества.

   Вельмол ожидал чего-то вроде этого, но не настолько продуманный текст. Слова были просты, но использованы хитро, более доходчиво, чем его правда для народа, где были прямые факты без ответвлений.

   Он зло подумал:

   «Ничего. Не успеет этот год закончиться, как ваши хитрые, бессовестные и лживые головы падут. Скоро настанет конец войне и рабству – это только вопрос времени».

   По дороге в подземное логово, которое стало родным домом, он увидел прежнюю картину города: бедных, болезненных, грязных и разгульных, бесцельно шатающихся людей.

   В тесном переплетении двух улиц он стал свидетелем грабежа какой-то худосочной старушки. Три молодца, с виду подло-хитрые разбойники видимо думали, что они и есть сила, но увидев усталое, но решительное выражение лица Вельмола с рукой на перекованном мече, пошептались и скоренько удалились.

   «Кого я хочу спасти? Зачем? Они сами, изнутри уже загрязнены, но не понимают этого. Менять нужно многое и быстро, пока эта зараза не распространилась на каждого. Со вступлением в духовенство новых богов напрочь стёрлось понятие чести, благородства, достоинства и чистого разума. Сработает ли подмена ценностей в третий раз? Смогу ли я в корне изменить мышление народа простыми словами?» – с такими масштабными, чуть ли не нереальными гнетущими мыслями Вельмол уселся за свой стол в катакомбах, и принялся искать корни зла.

---------------------------------------------------------------------------

   Сури торопилась заскочить в новое пристанище к своему сыну; ей очень хотелось проверить, всё ли с ним в порядке?

   Он сразу же ждал её на пороге с вопросами, которые она ожидала услышать когда-то потом, но только не так рано, не в таком малом возрасте.

   Дверь открылась и вместо объятий он посмотрел на неё вдумчиво, спросив:

   – Почему моего отца всё это время не было дома? Он погиб?

   Сури не нашлась что ответить, и ей стало холодно, неуютно от таких умных расспросов в столь малые годы.

   «Что-то не то». – твердила она себе. Её ребёнок впервые заговорил, пусть и рановато, но не так, как ей хотелось бы.

   – Почему ты молчишь? – он давил её каким-то новым, другим и сильным взглядом.

   – Твой отец жив и скоро вернётся. – взахлёб солгала она. Даже крепчайшие и натренированные ноги сейчас чуть ли не надламывались.

   – Тогда где он и чем занимается?

   – Возможно, он помогает другим...

   – Но почему не нам, самым нуждающимся?

   – Я тебе отвечу, но давай чуть позже, ладно? – она не могла более посмотреть в его глаза, ей и первого раза хватило. Что-то в нём переменилось за день, и она не понимала, что именно.

   Она смолка и начала придирчиво оглядывать его, и вспоминать в голове сказанные им слова. Глаза отца сменились на более холодные, движения были отточены и не такие мальчишеские, неуверенные как ранее.

   – Нет, подожди. Я же нутром чувствую, что здесь что-то не так, как должно быть. Зачем ты скрываешь от меня правду?

   – Эрий! Тебе всего лишь пять лет, а ты уже «так» говоришь! Это ненормально, никто в твои годы таких вопросов не задаёт! Что с тобой произошло?

   – Я тебе отвечу правдой на правду. Вначале ты. Где мой отец и почему он не с нами? – он уверенно взирал на неё. Сури выдержала взгляд со злостью и начала вспоминать о том ужасном случае, подломившем всю семью.

   – Твой отец вероятнее всего погиб! – не выдержав, крикнула она. – Его тело не нашли, но он точно был гуще сражения с лерильскими ветеранами! Доволен? Твоя очередь!

   – Я рад услышать правду. Каждый раз во время твоего отсутствия ко мне приходила некая личность со странным голосом, выше тебя, вся в бело-синем облачении. Он коснулся мой головы и преподнёс мне неоценимый дар – силу разума. Он учил меня азам общению. Они выбрали меня для того, чтобы сделать тебе больно. Они вместе с Тератом убедили меня в том, что во время чистки спасутся лишь просвещённые. Я стану тем, о ком рассказывают легенды. Как видишь, я достиг многого, и теперь-то знаю часть правды о своём отце. Ты мне более не нужна, я ухожу к ним, и ты меня не остановишь – так было предсказано. Знай одно и наверняка: я не хочу быть на проигравшей стороне. Прощай. – Эрий бы заплакал, но более не был способен на это.

   Сури была глубоко шокирована. Она стояла как вкопанная, не могла даже никак пошевелиться, осознавая тот факт, как легко, одними лишь словами наблюдатели смогли отнять её единственное чадо. Не было скорби и утраты, было нечто иное, холодное и сковывающее всё её тело.

   Всю ночь она так и смотрела в пустоту, не в состоянии заснуть, постоянно виня себя за то, что не нашла в себе силы остановить его.

   Мальчик знал куда идти, ему дали ровно два дня на раздумье – пришёл же он на первый, полностью уверенным в выбранном пути. Ему, благодаря убеждению высокого человека, явился круговорот событий в мире и то, благодаря кому он держится. Продуманными, взвешенными словами они были способны растолковать все трудные тонкости бытия даже несозревшему разуму. Ему, уже в столь малом возрасте, захотелось присоединиться к тем, кто обладал настоящими знаниями, а не той чепухой, что дарована простому люду.

   Он постучал в дверь заброшенной хибары в Деревянном квартале ровно столько раз, сколько было велено. Стальная дверь отперлась, его чуть ли не моментально впустили и начали провожать всё ниже и ниже, глубоко под землю.

----------------------------------------------------------

   Вначале сына Сури учили безмолвию, затем громкому голосу. Интенсивные силовые тренировки не прекращались, он обучался с каждым днём новым словам и скрытому смыслу сказанного. Сытная, иная пища помогала скорому росту костяка. Сам он дивился от того, в какое замечательное, в отличие от своего нищенского дома, место он попал. Дальнейшая судьба сына Сури была неизвестна и потеряна для большинства. Сама же мать никому и ничего не говорила, делала вид как будто бы всё в порядке, но на самом же деле ей с каждым днём было хуже без него, а ему лучше без матери.

   Прошёл месяц. Его каждодневно обучали лучшие профессионалы военного искусства и мудрейшие Мастера над словом. Самого младшего наблюдателя из группы, прошедшего многие испытания на закалку, не могли убить даже ядовитые испарения алхимиков, смертоносные травы и снадобья. Всё было уготовано для победоносной сущности, не знающей само понятие смерти. Только хитрые уловки могли закончить их жизнь, но о них знали лишь они сами.

   В конце обучения, спустя годы, тогда, когда он набрался достаточных знаний и раньше всех своих ровесников выбился в адепты, он попросил аудиенцию с Тератом. Теперь он выглядел совсем как совершеннолетний, запретные знания и особенная пища сделали его иным для понимания людей. Даже адепту было сложно выпросить данную услугу, но Терат, зная его историю жизни, и то, что он связан с одной из Самоотверженных – охотно согласился принять его.

   Прибывший адепт Эрий смотрел ему только в глаза, это был знак уважения.

   – Вершитель, прошу лишь об одном – не трогайте мою мать и без того обременённую жизнью. Ей тяжко, поверьте уж мне, я чувствую нашу связь и её муки выбора. Не она сама выбрала свой путь, я знаю, что её заставили участвовать в заговоре. Смилуйтесь, если посчитаете нужным. – сказав нужное, Эрий, облачённый в белую мантию, тут же развернулся и оставил всё на самотёк, зная, что нет смысла говорить лишнее.

--------------------------------------------------------------------

   Ронэмил, спустившись под утро в катакомбы, увидел Вельмола, углублённого в планы. Тот сосредоточенно чиркал пером по бумаге и, глядя в карту, делал пометки в дневнике.

   Однорукий вздохнул и подумал:

   «Если уж кто-то и устал в Горбри, так это он».

   – Ну как, подвижки есть?

   – Привет, старина, – отозвался Вельмол со вздохом, – Мне постоянно кажется, что я недостаточно выкладываюсь в общее дело, а дать себе оценку, взвесить сделанное – не могу. И что забавно, я не могу остановится. Я постоянно думаю, прокручиваю в голове ситуации, размышляю, как было бы лучше поступить в том или ином моменте. Иногда мне кажется, что я переборщил и всё приходится перепроверять, так как я опасаюсь допустить ошибку.