Я насторожилась. И не зря, как оказалось!

— Иногда, когда больным нужна помощь того плана, какой не может оказать обычный целитель, мы обращаемся к жрецам Артана. Они никогда не отказывают, и довольно часто им удается помочь нашим больным. Я могла бы пригласить сюда кого-то из них.

Уже хотела запротестовать, но поняла, что выглядеть это будет слишком подозрительно. И вот что делать?

— Чего ты боишься, девочка? — тут же уловила мои колебания мудрая женщина.

— Не знаю, — я ощутила, как щеки заливает краска. Врать ей теперь было настолько неловко и стыдно, что ощущала себя не лучшим образом. — Вдруг он увидит в моей голове что-то такое, чего бы мне не хотелось?

Доктор снисходительно хмыкнула, но совсем не обидно.

— Думаю, жрецы чего только ни видели за свою жизнь!

Ну, это спорно! — мысленно не согласилась с ней. Уж беседующую с их божеством девицу из иного мира — вряд ли!

— Поверь мне, никто в твоей голове копаться не будет, если ты этого не позволишь. Жрец просто попробует простимулировать те участки мозга, что отвечают за память.

И вот тут я крепко задумалась. Рискнуть все же стоило. Вдруг и правда включится память тела и по части воспоминаний? Ведь могу же я понимать устную и письменную речь чужого для меня языка. Но стоит ли доверять жрецам? Вроде бы из того, что читала о них, следовало, что они чуть ли не святые и никогда не используют свои способности во вред. Но кто знает, как там на самом деле? Вот не могу поверить, что такие таланты никто не использует и в других целях!

Еще какое-то время поколебавшись, я все-таки решилась. Соглашусь. Но если возникнет малейшее подозрение, что жрец пытается копаться в моих мыслях, немедленно прерву лечение.

— Хорошо, приглашайте жреца. И мне бы очень хотелось, чтобы это произошло до визита моих родственников, — не смогла удержать кривую гримасу на лице при их упоминании.

— Я сказала керну Порицкому, что сегодня тебя лучше не тревожить. Так что если и придут, то завтра, — успокоила меня Быстрова. — А за жрецом я сейчас кого-то пошлю.

— Спасибо вам, — искренне поблагодарила, понимая, что никогда не забуду того, что эта женщина для меня сделала.

Для чужого, в сущности, человека, от которого отвернулись самые близкие. Надеюсь, что однажды смогу достойно ее отблагодарить.

Жрец, к моему удивлению, внешне ничем не отличался от обычного человека. Никакой сутаны, мантии или чего-то подобного, что бы как-то отличало его из толпы. На нем был светлый костюм в полосочку. Впрочем, может, они в храмах и носят какое-то специальное облачение, а в обычной жизни считают это излишним.

Внешность тоже ничем непримечательная: слегка полноватый мужчина лет шестидесяти, коротко стриженный, кое-где в темных прядях виднеется седина. Черты лица грубоватые, но приятные. Может, из-за доброжелательной улыбки, что их смягчает. Но впечатление обычности улетучивалось в один миг, стоило заглянуть в его серые глаза. Взгляд их был настолько пронзительный, словно проникающий в самую душу, что я немедленно ощутила себя сканируемой рентгеном. Поежилась и первой отвела взгляд. Казалось, он уже сейчас знает все, что я так отчаянно пытаюсь от него скрыть.

Доктор Быстрова, назвав мое имя жрецу, представила мне и его:

— Леночка, это озаренный Силантий.

Я едва удержалась от недоуменного возгласа, услышав такое представление. Потом догадалась, что, видимо, так в Арте принято обращаться к жрецам. Это как у нас «отче» или «преподобный». Надо бы запомнить, чтобы не ляпнуть что-то более мне привычное.

— Что тебя так удивило, дитя? — заставил меня вздрогнуть вопрос Силантия, внимательно следящего за мной.

Неужели мои эмоции настолько очевидны? Или для него прочесть меня ничего не стоит?

— Не бойся, — ласково сказал он, без труда догадавшись о том, что я почувствовала, чем лишь прибавил паники.

Я уже жалела, что согласилась на эту авантюру, и рисовала себе самое страшное развитие событий.

Силантий покачал головой и мягко обратился к Надежде:

— Вы не могла бы выйти ненадолго?

— Конечно, — доктор бросила на меня ободряющий взгляд и удалилась, оставив на растерзание менталисту.

Воцарилась напряженная тишина, во время которой я боялась и глаза поднять на жреца, но чувствовала, что он меня рассматривает. Первым нарушил молчание именно Силантий:

— Надежда сказала, что ты многое не помнишь из прежней жизни. Подозревает, что причина психологическая. В таких случаях ментальная магия может помочь преодолеть барьер, установленный подсознанием. Но для этого ты сама должна захотеть помочь мне. Не хотелось бы повредить тебе еще больше, если стану врываться в твою психику без разрешения. Я чувствую, что ты меня боишься и не доверяешь. И поэтому вряд ли мое воздействие принесет пользу.

— Как я могу вам доверять, если впервые вижу? — вырвалось у меня.

Я все-таки подняла голову и посмотрела ему в глаза. Ощущение того, что меня видят насквозь, не исчезло, и это сильно мешало унять эмоции.

— Наверное, ты забыла о том, что каждый жрец перед тем, как начинает осваивать ментальную магию, дает клятву, — ласковый, почти бархатный голос поневоле успокаивал и убаюкивал, но все равно тревога моя полностью не уходила. — Мы не должны причинять вред невинным людям. Так что нечего бояться, что я использую свой дар тебе во вред.

Как обтекаемо сформулировано — «невинным людям». А если, по мнению жрецов или законов этого мира, человек считается преступником? Тогда клятва нарушенной не считается? Ох, и не просты эти жрецы! А что-то мне подсказывало, что сама я легко могу попасть под иную категорию, как только Силантий поймет, с кем имеет дело. Да и вообще насколько велики его способности? Что если он уже сейчас знает обо мне все?

— Если вы умеете читать мысли, то должны и сами знать, чего я боюсь, — решила бросить пробный камень.

Силантий весело рассмеялся, отчего его глаза на какое-то время перестали казаться страшными.

— Вижу, ты чересчур переоцениваешь мои возможности, девочка! Большинство ментальных магов без напряжения могут лишь считывать чужие эмоции. А чтобы прочесть мысли или залезть в голову, понадобится приложить значительные усилия. И, как уже говорил, срабатывает не всегда. Тут очень важен настрой того, с кем работаешь. Конечно, чтобы подавить сопротивление, человека можно ввести в транс или загипнотизировать, но опять же, делать это без твоего разрешения я не буду. Все, чего хочу — помочь тебе вспомнить то, что по какой-то причине забыла. Не больше. Обещаю, что даже проглядывать твои воспоминания не буду.

Недоверчиво хмыкнула. Но все-таки его слова немного успокоили. Да и вообще этот жрец с каждой секундой внушал все большее доверие. Неужели тоже особенность их дара? Или у меня уже паранойя разыгралась?

— Так чего же ты боишься?

— Не знаю, — солгала я. — Вдруг в моей памяти есть что-то, что мне будет стыдно кому-то показывать?

Силантий посмотрел на меня, как на несмышленого ребенка, и терпеливо проговорил:

— Дитя мое, вряд ли ты успела совершить нечто такое, за что на самом деле может быть стыдно. Да и поверь, за свою жизнь я такого навидался, что меня трудно чем-то смутить или удивить.

— Ладно, — решилась я, хоть и понимала, что хожу по лезвию ножа.

Мысленно же обратилась к Гайдрису: «Эй, Повелитель Теней, вмешайся в случае чего! Помоги понять, если будет происходить что-то не то». Ответа, разумеется, не услышала, да и особо на божество не рассчитывала. Он вообще не проявлял сильного желания мне помогать, пусть это и было в его интересах. Тяжко вздохнула. Вот же напарник достался! Ну да ладно, сама разберусь.

— Что нужно делать?

— Просто доверься мне и постарайся полностью открыться, — мягко сказал жрец, усаживаясь на стул рядом с кроватью.

Его теплые пальцы коснулись моих висков. Я же с видом кролика перед удавом боялась даже дышать.

— Можешь закрыть глаза, — шепнул Силантий. — Так тебе будет легче.