Дмитрий же внимательно смотрел на князя и сжимал и разжимал кулак, видимо, задела его эта история.

Из толпы же летели редкие смешки, что князь не смог свою бабу укоротить, а теща обвела его вокруг пальца как неразумное дитятко.

— Значит так, Феклу сечь плетьми, а после постричь в монастырь, как и дочь ее Марию, за обман. Все же имущество их передать князю Волконскому. То моя царская воля! — громко и веско произнес Дмитрий.

— Спаси тебя Господь бог, — высказался князь и перекрестился, и тут же перекрестилась вся толпа.

Дмитрий мотнул головой, князю помогли подняться и увели в сторону.

Дьяк Клим вновь вытащил из толпы человека, и история повторилась. Люди жаловались на несправедливость и обман, воровство и многое другое. Дмитрий решал их вопросы здесь же, на месте.

До самого полудня царь принимал челобитчиков.

— Все на сегодня, — произнес Дмитрий, когда очередного челобитчика отвели в сторону.

Дьяк Клим тут же рванул к толпе и заорал во всю мощь:

— Сегодня царь-батюшка принимать не будет, расходитесь.

Народ с недовольством, но все же начал расходиться. Хотя и не все.

— Все, трапезничать желаю, — высказался Дмитрий и глянул на коней. Которые в это время стояли в сторонке, коня тут же подвели ему, и он лихо вскочил в седло, а после и я.

Улизнуть мне не представилось возможным, пришлось ехать в кремль.

«Мда уж, мечтаю сбежать с царского обеда, а кто-то за такую возможность собственную бороду готов отдать», — промелькнуло у меня, когда я прошел в комнату вслед за Дмитрием.

— Ну, как тебе? — глянул на меня царь, когда я уселся рядом с ним.

— Правильное и нужное дело ты делаешь, Дмитрий Иоаннович, люди видят твою заботу, что они не остались одни со своими горестями, — тут же ответил я.

Дмитрий самодовольно хмыкнул.

Тут же объявились слуги, что начали заставлять стол. Помимо меня, за столом присутствовали Ян, Басманов и дьяк Молчанов.

Вот Молчанов мне совсем не понравился, у него было лицо первостатейного мерзавца, по-другому и не скажешь. Казалось, что столовое серебро сопрет.

— Андрейка, на охоту со мной поедешь? — пригубив вина, спросил Дмитрий.

— Поеду, как не съездить-то, — улыбнулся я несмело.

Закончив с обедом, Дмитрий распорядился, чтобы растопили баньку, и вина пусть туда несут.

Меня же отпустил взмахом руки, и я, выдохнув, тут же покинул царские палаты.

На крыльце у дежурившего слуги тут же потребовал себе своего Черныша, которого привели через пару минут, и направился в сторону дедова подворья. Вот только встретил своих людей куда раньше, они ждали возле кремлевских ворот, и среди них был Василий.

Значит, передал шкатулки и мои слова, я даже выдохнул, так как волновался.

— Здрав будь, — обратился я сразу ко всем.

— Здравствуй, Андреюшка, — улыбнулся мне тепло дед. — Передал все Василий, и царскую грамотку я захватил.

— Хорошо, в Поместный приказ едем. Надо решить уж с моей землицей, — произнес я.

— Это нужно, это правильно, — тут же кивнул дед, огладив бороду.

— Василь, показывай куда ехать-то, — распорядился я, и мы направились в указанную им сторону.

На удивление, все прошло быстро, насколько это возможно. Глава Поместного приказа думный дьяк Иван Тарасьевич Грамотин оказался на месте, и я обговорил с ним вопрос о том, чтобы он выделил подьячих и они проехались по моими землям и зачитали царский приказ о возвращении городов и слобод под мою руку. В охрану же двадцать московских жильцов дьяк пообещал дать, но посоветовал отправить кого-то и из моих людей, чтобы они на месте остались и присмотрели за землями.

Немного подумав, я решил отправить Прокопа, Богдана и десяток своих послужильцев. Сговорились, что ждать моих людей будут после заутренней, через день.

Распрощавшись с дьяком, мы отправились на подворье к деду, а Василия я отпустил домой. Вот только у деда нас ждал сюрприз.

Проехав на подворье, я сразу заметил капли крови на истоптанной земле.

— Чего случилось, Михейка? — обратился я к одному из послужильцев деда.

— Нашим бока намяли, причем сильно. Еле живы остались, вон в амбаре на сено пока положили, — тут же ответил Михей, а мы с дедом тут же переглянулись и, спрыгнув с лошадей, отправились в амбар.

Подойдя к нему, мы сразу расслышали охи и протяжные вздохи, полные боли.

В самом амбаре на полу лежали пятеро в разорванной одежде, на лицах у них не было живого места, одежда вся в крови, но хоть живы.

— Кто? — вырвалось из меня, а в груди начал разрастаться гнев.

Глава 15

— В кабаке, — раздался хрип одного из избитых.

— В каком кабаке? — опешил я удивленно.

— Так это, бражничать они ходили в кабак. Там и перепало, — усмехнулся Михейка, стоящий рядом. Я же вопросительно вздернул бровь.

— Вчера же по рублю дали. Вот эти и убегли сегодня выпить, а там им бока намяли, да еще и ограбили, — скороговоркой пояснил Михейка.

— Вот же ж, — ругнулся я. — Знаешь, в какой кабак-то они ходили? — тут же поинтересовался я.

— В кабак Дрочилы, как я понял, что на Неглинной в Земляном городе, — быстро ответил Михейка.

Я же улыбнулся чутка, услышав такое имя.

— Елисей, — обратился я к своему послужильцу, что с интересом заглядывал в сарай. — Съезди и узнай, что за кабак, что там произошло и кому принадлежит, и куда стрельцы смотрели.

— Все разузнаю, — злобно улыбнулся Елисей, понимая, к чему идет дело.

— К Прокопу еще заедешь. Пусть сюда со всеми своими людишками едет, и брони не забудет, — Елисей только кивнул и тут же поспешил исполнить мой приказ.

— Деда, — протянул я. — Лекаря бы им, а то, поди, переломали сильно. Не дай бог помрут.

— Будет! Познакомился я тут с одним, в стрельцах ходит. Сейчас к нему отправлю.

Все закрутилось, я же кликнул холопов и велел аккуратно избавить пострадавших от порванной одежды и омыть их. Чтобы не ждать и не тратить время, я захватил деда, Олешку и еще пару людей и отправился в Казенный приказ.

Казенный приказ был немалый, считай, с десяток домов, в которых сидели дьяки, подьячие и писцы. Благо препон мне никто не чинил, а как прознали, кто я, сразу отвели к дьяку Власьеву, который был главным в отсутствие Головина.

Нам попался говорливый сопровождающий и пояснил, что Афанасий Власьев посольским приказом руководил, да и в других приказах вес имел немалый.

Дьяк Афансий Власьев мне понравился, по нему было сразу видно, что он умен и образован, своим чином не кичился. Афанасий тут же пояснил, что заглядывал Головин и предупредил о нашем разговоре с ним, и пояснил, что деньги будут готовы в течение трех дней. Афанасий также посоветовал подготовить не меньше трех-четырех подвод, а лучше пять. Да с охраной хорошей, а то всякое может случиться.

— Афанасий, может, еще мне в одной малости поможешь? — задумчиво глянул я на дьяка.

Я же решил, так сказать, наладить с Афанасием мосты, раз он имеет вес и репутацию. Мне услугу окажет, и я как бы стану ему должным, и это нас в какой-то мере свяжется.

— Подворье мне бы свое завести в Китай-городе, а то у деда живу, — тяжко вздохнул я.

— Ну, это в земский приказ идти надо, — протянул Афанасий.

— Так некогда мне пока ходить расхаживать. При царе почти весь день прибываю, вот на силу вырвался, — выдал я.

— Отчего же и не помочь, княже. Переговорю я с дьяками от туда. Подберем тебе подворье под стать, ты уж не сумлевайся, — отвесил мне поклон Афанасий.

— Благодарствую, Афанасий Иванович, — назвал я его по отчеству, отчего Власьев тут же расплылся в довольной улыбке.

Распрощавшись с дьяком, я вернулся к деду на подворья, где уже ждали нас Прокоп с Богданом со всеми моими послужильцами. А вызванный лекарь обихаживал больных.

Лекарь был одет в кафтан из некрашеной ткани. И если бы дед не сказал ранее, что он из стрельцов, я бы и не догадался. Лекарю было лет тридцать, не больше, с окладистой бородой, в момент, когда мы подошли к сараю, он делал лубок одному из избитых.