— Зачем руки пачкаешь, красавица? — услышала она томный грудной голос и обернулась. Рядом стояла чернокудрая красавица с пышной грудью. Тоже цыганка. Взгляд темно-карих глаз пронизывал насквозь.

— Позолотишь ручку?

— Тоже скажешь, что намерения черные и гадать откажешься? — буркнула Неля. А молодая гадалка понимающе закивала.

— Мать прогнала. А я не прогоню. Вижу на твоем сердце печаль. Она тебя съедает заживо, покоя не дает, душу выкручивает. Давай погадаю? Много не возьму. Что дашь. Только отойдем в сторонку.

Нелли как завороженная пошла за красивой девушкой, та завернула за угол здания и притянула ее к себе за ладонь, стала рассматривать линии и водить по тыльной стороне руки смуглым пальцем с черным острым ногтем.

— Любишь одного мужчину. Долго любишь.

Нелли закатила глаза и мысленно фыркнула. Невелика наука догадаться, что у женщины на сердце кто-то есть, но следующие слова вмиг стерли все ее недоверие, ибо цыганка раскопала то, что была спрятано от всех в этом мире, секрет, принадлежащий ей одной.

— Того, мертвого, не любила.

Она сглотнула и сняла с ушей сережки, вложила в руку гадалке.

— Как мне заполучить того, кого я люблю? — спросила с придыханием.

— Надо избавиться от соперницы.

Твердый голос гадалки испугал Нелли, она ведь не хотела смерти Есении, и в голове все еще раздавались слова старой Анфисы про темные намерения. Это неправда, все неправда. Она неспособна на черные деяния.

— Извините, я пойду, — собралась она уходить, но цыганка поймала ее за сумку, потянула снова к себе.

— Не бойся навредить. Она все равно не жилец на свете. У того, кто на сердце у тебя, на роду только две женщины. Одна уже мертвая, а другая — одной ногой в могиле.

— Ее что, убьют? И даже если так, то это мне не гарантирует, что Кирилл со мной будет, — забормотала она, напуганная, взбудораженная, совсем забывшая о бдительности и недоверии, которое должна испытывать, по идее, к совершенно незнакомой девушке.

— Либо ты, либо она. Другого не дано. Сгинет она, ее место займешь ты. Если она не сгинет, то будет с ним до конца.

— Если? Ты сказала, что она одной ногой в могиле! — немного очнувшись от морока, Нелли поймала гадалку на противоречии.

— У будущего всегда несколько вариаций. Но я тебе даю гарантию, что та женщина — она тень.

— Тень? Какая еще тень?

— Тень той мертвой, которая одна из двух.

— Подожди, я ничего не понимаю, — замотала головой Нелли, впиваясь взглядом в гадалку.

— Меня Лейла зовут. Найдешь меня, — сунула бумажку с номером телефона в руку Нелли и поспешила скрыться, пробормотав напоследок: — Принеси мне завтра прядь ее волос, фотографию и личную вещь. Больше скажу и помогу стать для того, кто на сердце, единственной.

Я так спешила убраться подальше от Булацкого и ублажающей его Нелли, что не заметила, как наткнулась на препятствие. С удивлением обнаружила, что прямо на пути оказался мой брат.

— Саша? Что ты тут делаешь?

А потом вспомнила, что Кирилл уже говорил мне о приезде родственников. Оглянулась в поисках отца, но не нашла его глазами.

— И тебе здравствуй, сестренка, — брат с видимой злостью оглядывал меня с ног до головы, заставляя испытывать стыд и неловкость. — Пытаюсь придумать, как нам из всего этого выпутаться. Заварил твой Андрей кашу, Еся…

Знала, что сейчас последуют слова о том, что он предупреждал, заранее знал, что муж впутает меня в неприятности, но я и сама все прекрасно понимала и не желала ничего слушать! Не желала тратить время и силы на бесполезные разговоры, потому что силы мне еще ой как пригодятся, чтобы бороться за моего малыша. Неосознанно приложила руку к животу, и этот простой жест словно погасил огонь негодования брата. По крайней мере, он не стал сыпать соль на рану.

— Как ты себя чувствуешь? — его голос был полон искреннего беспокойства. — Булацкий уже возил тебя к врачу? Где он? Это же неправда, что ты ждешь от него ребенка? Как ты тут оказалась? Он что, у тебя телефон отобрал?

Стыд снова затопил нутро. Я не могла представить, как признаться брату в том, что произошло в ту ночь в клубе. Хоть и не было моей вины в произошедшем, но факт оставался фактом: я переспала с другим мужчиной, а теперь от него беременна.

— А если правда? Осудишь, Саша? Отвернешься от меня? Кирилл спас меня в порту, на меня напали… И он… он появился из ниоткуда, потом привез меня сюда. Телефон разбился, Саш, это просто случайность. Меня тут никто не удерживает силой, не думай, и вас привезли ради вашей безопасности. Сейчас Кирилл освободится, и мы поедем в больницу.

Голос дрожал, я судорожно сжимала и разжимала пальцы, чувствуя, что внутри клубится незнакомое ранее чувство: ненависть. Плотная концентрированная эмоция — она пронизывала насквозь и причиняла боль, цепляя вместе с главным объектом ненависти и других людей. Сейчас меня все раздражали и снова хотелось остаться одной, спрятаться в своей привычной раковине. Но не выйдет.

Брат не отвечал, изводя своим молчанием и пытливым взором. Но не зря мы близнецы, мою боль он ощущал, как никто, поэтому вовремя отступил, проглотив упреки и осуждение.

— Как бы то ни было, теперь нам нужно думать не о том, что случилось, а о том, как решить проблему. Ты собралась за него замуж? Он оформил развод с Андреем? Где он? Ты точно уверена, что Булацкий — отец ребенка? Вы с ним давно встречаетесь? Не могу понять, ведь ты ничего о нем толком не знала, когда мы общались по телефону!

— Саша, это не так просто объяснить. Ты прав, нам нужно думать о будущем, а не о прошлом. Я ничего не знаю об Андрее, только то, что сказал Булацкий. Говорит, что Андрей работал на его врагов, они заплатили ему денег, много, пять миллионов. И его долги повесили на нас. Где папа? Он тоже здесь?

— Папа поехал с людьми Булацкого обратно домой, сказал, что не оставит урожай и птиц. Как ни странно, твой хахаль согласился. Не переживай, думаю, эти бугаи смогут его защитить. Я тоже бы уехал, но не хочу оставлять тебя одну. Еще эта его сестра-мегера… Кто-то должен быть на твоей стороне.

— Я ни с кем не познакомилась в доме, Саш. Даже не знала, что здесь живет еще и его сестра. Все это время пробыла в комнате наверху и только недавно спустилась, хотела узнать у Кирилла, когда мы поедем в больницу. Если честно, я бы легла на обследование, чувствую себя неважно. Хотя, может быть, это и нормально в моем состоянии.

— Ты выглядишь бледной и измученной. Визит к врачу точно не будет лишним. Ребенок все меняет, Есения. Если ты беременна от Булацкого, он тебя из своих лап не выпустит. Но, по крайней мере, можно будет не волноваться о медицинской и финансовой стороне вопроса. Я так подозреваю, что работать ты больше не будешь?

Я кивнула, подтверждая его слова, потом мы немного помолчали, переваривая сказанное.

— Саш, — начала я осторожно, поглаживая его по плечу, — Кирилл говорил мне, что готов оплатить твою операцию. Помнишь, как мы узнавали, что есть шанс поставить тебя на ноги?

Я заметила, как в глазах брата мелькнул огонек надежды, но он его тут же загасил волевым усилием.

— Вот еще, я не намерен принимать подачки от кого бы то ни было. Тем более от бандита.

— Если он готов обеспечить меня финансово, то почему бы не воспользоваться этими деньгами, Саш? Не будь таким упрямым. Уверена, он и не заметит потери этой суммы, а у тебя будет шанс на будущее! Можешь считать, что это мой подарок.

— Не такой ценой, Еся! Мне надо подумать. Я хочу…

— Что? — испуганно спросила я, когда он осекся, не желая озвучивать свои слова. Но я догадывалась. Брат всегда осуждал Андрея за его махинации, но иногда задумывался о том, чтобы провернуть что-нибудь прибыльное в даркнет. Эта ниша крайне слабо контролировалась законом, под ником можно было спрятаться, совершить что-то незаконное и заработать кучу денег.

Брат держался, и я знала, что он делает это ради семьи, не желая становиться киберпреступником. Ведь он уже и так своими действиями привязал к себе отца и сестру, сделал их ответственными за калеку, поэтому не мог рисковать еще раз.