Дракон заревел, оглушающе громко, разрывая и мое сердце.

Ты не оставил мне выбора!

Посмотрел осуждающе своими огромными, как блюдце, глазами, поражая разливающимися через край печалью и обидой, и молча ушел, наглухо укрывая себя в логове.

Только после этого мне удалось сначала раздобыть одежду.

Маломерную, с чужого плеча... но все же одежду.

Мне ее вручили, кокетливо хихикая, две девушки, поразительно похожие друг на друга.

Сестры.

Я, впечатлившись их добротой или, скорее всего, аппетитными формами, пошел домой пешком, тратя на это уйму времени.

А мог, слышишь, «пернатый», в одно мгновение оказаться в своем поместье и уже давно праздновать с друзьями окончание бала.

Дракон промолчал, посылая волны негодования.

Обижайся сколько хочешь, не я тебя таскал хрен знает куда, не объяснив причину помешательства.

От мыслей меня отвлекли:

— Ну что, скоро тебя там окольцуют? Как София... прелестная крошка.

И снова громкий одобряющий хохот.

Я не стал делиться с ними подробностями ночного происшествия, лишь кивнул, чтобы оставили в покое, и снова сделал полный глоток, наслаждаясь легким головокружением.

Наконец меня стало отпускать.

Гэрлон не унимался.

— А вы видели ту серую?

Я напрягся.

— Забыл ее имя.

Изольд, что поперхнулся от слов товарища, спешно перебил Гэрлона, сказав громче, чем следовало:

— Еще бы ты помнил. Кто вообще их помнит. Она же серая. Да, ничего такая... нет, тьфу... серая, и это как бельмо на глазу, ничем не исправить, даже милой мордашкой.

Рядом со мной очнулся огромный по своим размерам, даже больше меня, Вард и низко продудел, заставляя мое сердце выпрыгивать из груди.

— Это одна из На’йло. Старшая дочь походу. Я слышал, что у них в семье есть выродок.

А вот это гром среди ясного неба!

Черт... черт... На’йло.

Именно к этому дому меня тащил дракон.

Что он там забыл?

Млять, только бы он не взбесился из-за этой серой.

Из-за чего... из-за сраного, ничего не значащего поцелуя?

Дракон встрепенулся, поднимая тяжелую голову, и заревел, окончательно выводя меня из себя.

Я вскочил под удивленные взгляды друзей и со всей злостью опрокинул стол, разбивая в хлам посуду.

Крошки, осколки, все хрустело под ногами.

Не смей мне диктовать, слышишь. Диктовать, к кому испытывать влечение, а к кому нет. Иначе ты навсегда останешься сидящим на привязи. Сукин ты сын!

Дракон огрызнулся и ничего не ответил.

Друзья, пораженные моим всплеском, вскочили.

— Ты что, брат... перепил. Может, домой?

Меня пытались перехватить, цепляясь за локти, плечи. Я всех раскидал, чувствуя небывалый прилив адреналина.

И уже направился к выходу, не забывая кинуть деньги за разгромленное помещение, как вдруг дверь распахнулась и на пороге появился гончий, который, узнав меня, без единой эмоции на лице протянул письмо, на котором стояла аллая, с свирепой драконьей мордой, в золотой окантовке императорская печать.

Проклятье.

Что еще ему от меня надо?

Я без слов взял письмо, под удивленные взгляды застывших по разным сторонам друзей вскрыл его и произнёс вслух, чтобы не читать послание дважды.

«Прошу завтра в девять утра явиться ко мне в приемную».

Час от часу не легче. Зачем я понадобился императору? Ведь недавно виделись и обо всем договорились. Именно он дал поручение подключиться к расследованию набега диких.

Отказывать не приходилось.

Скупо кивнув на прощание, ушел, мечтая скорее оказаться в кровати.

Ну завтра так завтра... а теперь... спать!

— Вы что, все с ума посходили?!

Я рвал и метал... в прямом и переносном смысле. Со злостью опрокидывая черт-те откуда взявшийся стул. Слушая, как грохот, словно выстрел, разрывает напряженную тишину, глубоко задышал, пытаясь немного успокоиться.

Негодование, ярость сносили крышу. Я всегда гордился драконьим хладнокровием, а здесь...

Да, я сходил с ума от всего, что со мной произошло.

И это за дня... Два?

Что еще для меня уготовила Мать драконов? Наверное, решив наказать одного за грехи остальных!

Я хренов козел отпущения!

Проклятье!

Максимилиан, спокойный как скала, в нарочито расслабленной позе, по-деловому скрестив руки на груди, с интересом следил, как я рассерженно рассекаю по кабинету. Сначала в одну, потом в другую сторону. Облокотившись на край письменного стола, император немного иронично посоветовал.

— Тебе надо успокоиться и взять себя в руки.

Конечно, он знал, как я отреагирую на его... кх, «просьбу». И довольный моей бурной реакцией, ждал, когда я приду в себя.

А я не мог остановиться.

Горел как факел, мечтая испепелить все вокруг. Мне кажется, в кабинете запахло гарью. И если бы под ногами воспламенился огонь, я бы даже не удивился!

Отец той серой, еще один свидетель моего... да, отчаяния, этот пришибленный На’йло стоял неподалеку с бледным и потным от страха лицом.

Тебе лучше не попадаться мне на глаза, «папаша», а еще неплохо бы скрыться в своей развалюхе и не злить меня еще больше чем есть.

На’йло, увидев брошенный в его сторону взгляд, правильно распознал мои эмоции. Он широко раскрыл лягушачьи глаза и громко сглотнул, еще больше раздражая меня своим идиотским видом.

Император оборвав мои фантазии, где я уже со всей силы бью по морде будущего тестя, ехидно добавил:

— А если и дальше будешь сопротивляться, станет еще хуже.

Я остановился... растеряв весь запал.

— Куда еще хуже? — практически зарычал, а не сказал, плотно стискивая зубы.

На прямых негнущихся ногах подошел к окну, отвлекаясь на прекрасный сад, где уже вовсю трудились императорские садовники. И немного успокоившись, спросил, не теряя надежды найти хоть какую-нибудь зацепку, хоть малюсенькую лазейку, чтобы избежать того, чем сегодня с утра ошарашил Максимилиан.

— Истинность! Как вы вообще поняли, что это именно истинность? Может, мы просто подхватили какую-нибудь заразу, и это все пройдет через несколько дней.

Да, мои предположения были нелепы. Это я и сам понимал, но продолжал сопротивляться. Ведь собственными глазами видел отчет целителя, который сразу после того, как я пришел, произвел анализ всего организма.

Да и целителем быть необязательно, чтобы понимать, что тот случайный поцелуй в оранжерее и необычное поведение дракона не просто стечение обстоятельств.

Хотелось орать в голос от бессилия. Снова ощущая неконтролируемую злость вперемешку с яростью дракона, сжал пальцы в кулаки, боясь кого-нибудь прямо сейчас покалечить. Император не в счет. Двигаясь в сторону папаши, наслаждаясь его нервными, дергаными движениями, когда он от ужаса попятился назад в попытке спрятаться от меня.

Что я творю?

Я остановился.

Император покачал головой, рукой приказывая сесть в кресло, стоящее подальше от На’йло.

Я устало подчинился.

— Ты видишь, что с тобой происходит? Ты сопротивляешься связи, поэтому теряешь над собой контроль.

Сделав глубокий вдох, вслед за ним выдох, пояснил:

— И избавиться от истинности невозможно?

Император непонимающе развел руками:

— У твоей семьи появится возможность родить здоровых наследников.

Я горько засмеялся.

— А кто сказал, что мне они вообще нужны? Я и так пошел на уступки и собирался жениться на Софии, но брать в жены серую…

На’йло икнул, обиженно шипя, а император продолжил.

— Она твоя истинная, и тебе предстоит принять этот дар от Матери драконов. Столько веков ни одного случая, а здесь такая удача.

И видя мое недоверие, напомнил.

— А с каких пор тебя вообще интересует цвет? Ты далек от политики и этих внутригосударственных распрей. Ты всю жизнь занимался защитой границ нашего государства. Ну а если посмотреть с другой стороны? Девчонка довольно хороша собой. Да и семья у них…

Я снова посмотрел на папашу.