— Ты мне никто, — меняю тактику, в отличие от Руслана пытаюсь говорить тихо и медленно. Так, чтобы он слышал то, что я хочу ему донести. Неотрывно смотрю ему в глаза, перетягивая на себя всё его напряжение. Держусь из последних сил, чтобы снова не сорваться и не пустить слёзы в ход. — Мы друг другу чужие люди. Я не хочу, чтобы ты решал мои проблемы, требуя от меня невозможного. Я тебя об этом не просила. Не вынуждай делать то, чего я не хочу. Просто… Просто позволь мне уйти и жить так, как хочу я.

— Этого не будет. Смирись, — в его голосе слышится твёрдая констатация факта. Закончив спор, он разворачивается и шагает к выходу.

Холодею. Плечи разбивает крупной дрожью. Учащается сердцебиение. К горлу подступает жжение.

«Чертов диктатор!» — подумав об этом, резко втягиваю кислород.

— Руслан!

— Пообедаешь без меня. Приятного аппетита, — бросает на ходу.

— Мерзавец! — не сдержав эмоции, хватаю первый попавшийся под руку предмет и швыряю ему вслед. Фарфор, рассекая воздух, с треском врезается в стену, разлетаясь на тысячи осколков возле его виска.

Промахнулась…

— Стерва, — проговорив спокойным тоном, распахивает дверь.

— Руслан, ты куда?

— Сбросить напряжение!

Рявкнув, хлопает ею так, что на пол осыпается штукатурка.

Не произнося ни слова, застываю на месте, как вкопанная. Такое чувство испытываю, как будто он мне только что изменил…

Руслан

— Сколько мы с тобой дружим, Исай?

— Сколько я себя помню, Гром. Со школьной скамьи, — отвечаю, разливая остатки алкоголя по бокалам. После ссоры с Машей дубасить грушу в спортзале расхотелось. Решил свалить, нахрен, из дома, чтобы не видеть её вообще. — Помнишь? Мы ещё тогда чудили по заброшенным стройкам, жгли покрышки, жрали карбид и вместе отгребали от отцов армейскими ремнями. Я после таких воспитательных процессов на задницу не садился несколько дней. Жрал стоя.

— Да уж, было дело, — невольно улыбается Денис. — Весёлое было детство… Беззаботное. По силе в классе нам не было равных.

Отображаю точь-в-точь его реакцию. Прокрутив по стенкам бокала янтарную жидкость, делаю глоток. Горечь обжигает горло. Втянув в лёгкие кислород, разгоняю огонь по всему телу.

Легчает… Правда, ненадолго.

Марья, будь она не ладна, даже сейчас не выходит из головы. Словно пустила в ней свои щупальца и проросла в мозг.

— Надолго к нам в Россию? — интересуюсь у друга.

— Нет. Всё зависит от сделки. Уложимся в срок. Всё будет заебись. Сразу же улечу в Англию. Затем в Дубай. Бизнес пошёл в гору. Некогда рассиживаться в офисе. Нужно вертеться, старик. Сам знаешь.

— Знаю. Рад, что мы встретились, Деня.

— Бля, Исай, а я то как рад! — восклицает Громов, чокаясь со мной бокалом. — Мы не виделись с того дня, как ты похоронил брата. Не хочешь рассказать, что с тобой происходит? После гибели Андрюхи прошло сколько? Месяцев восемь? Пора бы уже прийти в норму. Ты сам не свой. По твоему лицу вижу — устал, как черт. Оно и понятно. Всё на твои плечи свалилось. Отец от бизнеса же отошёл? Переписал долю на тебя?

— Верно. Всё отдал. Но дело не в этом, — решаюсь изложить какую-то долю правды.

Охота выплеснуть хотя бы часть накипевших эмоций, чтобы по возвращению в спальню не затрахать Марию до полусмерти.

На женщин в жизни руку не подымал. Наказывал психологическим давлением. А жёсткий секс, так вообще сглаживал непонятки между мной и партнёршей. Но с Машей нет охоты жестить в постели. С ней хочется кайфовать каждую секунду нашей близости. Хотя я уже ни в чём не уверен.

Какое-то гребаное безумие!

Наваждение.

Колдовство.

На что там бабы способны, чтобы свести мужика со свету?

На многое?

Им ничего не стоит на ментальном уровне вырвать сердце из груди и перетереть его в прах ладонью, а также намотать душу на кулак. В этом я уже убедился.

— А в чём тогда дело, Рус? Семья в порядке? — голос Громова вырывает меня из дум. — Ты позвонил. Сказал, охота нажраться и уйти в отрыв. Как в старые добрые времена. Что случилось, старик?

— Мария случилась, — хмыкаю я, утыкаясь взглядом в почти пустой стакан.

— Мария? — брови Громова ползут вверх. — Последняя, кем ты грезил, была Лисичка. Помню, как ты сцепился с ней после похорон.

— Было дело… Яне рожать скоро. Была бы моей, был бы адекватным. Но девочка выбрала не меня. А мне нужна жена. Срочно. Ты же знаешь, японцы отдают предпочтения женатым бизнесменам. К таким доверия больше. Они помешаны на семейных ценностях. Я хочу выиграть тендер во что бы то ни стало. Строительство эко-отелей по всему миру приносит колоссальный доход. Нужно ловить волну и двигаться вперёд. Давить конкурентов и только так.

— А Мария, это кто?

— Дьяволица с красивыми глазищами. С тех пор, как бросилась под колёса "Гелика", так и покоя не даёт.

— Сбил её, что ли? Бабла дай. Или совсем дела плохи?

— Давай-ка выпьем, Громов. Не хочу о ней. Не сейчас.

— Ох ты ж, блять, втюрился, что ли? Колись, Рус. Ты же меня знаешь. Не отстану. Сам начал, так иди до конца. Рассказывай, давай.

— Да какой, нахрен, втюрился? Трахаться с ней охуенно. Строить семью — Боже упаси! До пенсионного возраста не дотяну. Это факт. Слишком дерзкая особа. Не в том я возрасте, чтобы движком рисковать. Сдохну от инфаркта, мать внуков не дождётся.

— Не преувеличивай. Тебе такие, вроде, нравились.

В ответ хмыкаю. Нет смысла спорить. Ещё бы Машка мне не нравилась. Укротить бы мерзавку, и был бы порядок.

— Может, девочек к нам закажем? Расслабишься. Зря в клуб, что ли, приперлись? Я сто лет здесь не был. Урган шикарно его обустроил. Довёл до ума. И танцовщицы — просто блеск. Зачетные кобылки. Сложно выбрать. Засадил бы двоим. Ты как? Присоединишься?

***

— Нет. Я пас. Себе заказывай. Обойдусь домашним стриптизом.

Не будь у меня дома горячей женщины, мог бы и здесь израсходовать запас тестостерона. Девочки в клубе проверенные, чистые, хоть я и не любитель одноразово перепихнуться с какой-нибудь доступной пассией. Даже если она шикарно отсосет за бабло и сделает вид, что бурно кончила при этом.

До замеса с Яной я пару лет жил с одной партнёршей. Спутница для званых ужинов, вечеринок, поездок и, разумеется, для постоянного траха. Удобно. Надёжно. Всегда под боком. Затем порвал отношения. Захотелось чего-то более настоящего. Чистого. Искреннего.

Модели — циничные, продажные создания. А если ещё и востребованные, то втрое жадные до денег суки. Но дело не в бабле. Механика с такими приелась, как и наигранные эмоции. Влечение, испытываемое при забегах с молоденькими симпатичными красотками, ищущими лёгкой, беззаботной жизни со спонсором, перешло в тошноту. С такими секс продлевал мне жизнь. В случае с Машей — чистое удовольствие.

— Ох, старик, — Денис допивает свою порцию и нажимает на кнопку вызова официанта. — У меня для тебя, по ходу, хреновые новости. Ты попал, дружище…

— Это я уже понял, — орошаю горло ещё одним глотком вискаря, выуживая из кармана пиджака зазвонивший мобильный.

— Но не осознал.

— Возможно, — соглашаюсь, глядя на экран.

Галецкий.

— Закажем выпивку? — интересуется Громов.

— Давай. Сегодня плачу я, — опрокидывая в себя оставшийся алкоголь, принимаю вызов. — Слушаю, Дан.

— Руслан, тут такое дело… — Галецкий явно не знает, с чего начать. Такие заминки у него случаются только в тех случаях, когда Маша что-нибудь чудит. — Марья твоя… — тяжело вздыхает в трубку, и я тут же напрягаюсь, садясь ровно на диване. — В общем, твою любимую «Ласточку» рихтует.

— Что творит? — сглатываю, ощущая горечь во рту. «Ласточкой» я называю мой спорткар за двадцать лямов.

Спина мгновенно покрывается ледяным потом. В висках начинает долбить пульс. Пальцы, не удержав массивный стакан, позволяют ему выскользнуть на поверхность деревянного столика.

— Видимо, ждала тебя на ужин. Спросила: «Где Царь?» Я ляпнул сдуру, что уехал на профессиональный СПА-массаж релаксировать. Короче, пока ребята спохватились, лобовое ушло. Вдребезги разнесла монтировкой. Приступила к боковым стёклам. Требует получения эмансипации и возмещения морального ущерба…