— Соси, Маша, — давит интонациями, поглаживая затылок.

«Господи, какой же ты нетерпеливый...» — вспомнив о том, как горячо он во мне двигался, возбуждаюсь ещё больше. Между ног усиливается пожар. Становится мокро. Я медлю. Хочу заставить его гореть, как грешника у черта на сковородке. Чтобы у него крышу снесло от меня. Чтобы потерял всякое терпение и понял, что ему без Маши не жить.

Ласкаю его рукой. Поглаживаю. Неотрывно смотрю в глаза. Член становится ещё тверже и толще. Двигая рукой, прислоняюсь губами к животу. Целую, спускаясь вниз. Оставляю влажную дорожку от языка на приятно пахнущей коже.

Божжжеее, хочу его довести до безумия, но выходит наоборот. Касаюсь языком горячей головки, слизываю вязкую каплю, обхватываю губами венчик и схожу с ума. Непередаваемый вкус и аромат разгоряченной мужской плоти вынуждает затрястись от удовольствия.

Облизываю нежную кожу, ласкаю языком. Чувствую, как дёргается член. Стиснув покрепче раскалённый ствол, стараюсь взять глубже. Исаев вздрагивает. Прикрывает от удовольствия глаза. Выдохнув глухой стон, нетерпеливо толкает к себе за затылок. Раскрываю губы шире. Принимаю его настолько, насколько могу. Он горячий, пульсирующий, с солоноватым привкусом смазки, которая выделяется с каждым плавным толчком. Подстраиваюсь под его толщину. Дышать становится труднее, когда Руслан, сорвавшись в дикой агонии, начинает двигаться резче и глубже.

Теперь уже не я управляю процессом. Теперь он нагло ебёт мой рот. Как того и желал. Из-за глубокого вторжения на глазах появляются слёзы. Сопротивляюсь, упираясь ладонями в бёдра.

— Горло расслабь. В глаза мне смотри, — командует охрипшим голосом. По телу пробегает новая волна огненных мурашек из-за его полного доминирования. Затрагивают каждый нервный волосок. Сердце невероятно колотится от острых ощущений.

Он двигается… двигается… двигается…

Наблюдает за процессом. Зрачки заволакивает голод. Его возбуждение становится сильнее и насыщеннее. Втягиваю этот аромат вместе с недостающим кислородом через нос и воспламеняюсь всепоглощающей похотью. Пытаюсь расслабиться. Как только мне удаётся подстроиться под его ритм, в животе начинает закручиваться огненная воронка. От острой потребности ощутить его в себе, сладостной болью сводит мышцы. Потоки бурлящей крови бросаются в пах. Преддверие влагалища наливается кровью, томительно пульсирует жаром.

Охренеть, как хорошо…

Господи, я сошла с ума.

Сосу член Исаева, постанывая как шлюха…

И мне нравится. Черт возьми, мне действительно это нравится…

Сжимаю влагалище. По внутренней стороне бёдер растекается липкое возбуждение. Грудной мужской стон прошивает с головы до ног остротой. Несколько размашистых толчков, и Рус кончает мне в рот. Содрогается, выталкивая из горла хриплые отрывистые звуки, похожие на рычание. Сглатываю, впервые в жизни пробуя сперму на вкус. Сравниваю семя с тёплой чёрной икрой. Ничего противного не обнаруживаю. Облизав головку члена, выпускаю его изо рта. Перевожу дыхание, оценивая довольный вид своего мужчины.

Паршивец! Наглый, самоуверенный паршивец!

Но как же я его ждала…

— Иди ко мне, — поднимает за плечи, стискивает в объятиях. Нас обоих прошибает дрожью. Целуемся. Нежно. Долго. Сплетая наши языки.

А затем мы оба замираем, чуть дыша. Тела склеиваются в одно целое. Тепло и уютно у него на груди. Хочется зарыться под одеяло вместе с ним и уснуть под раскаты грозы.

— Минет делать ты совсем не умеешь, — выдаёт совершенно серьёзным тоном.

Теряюсь.

— Тебя это огорчает?

— Нет. Я жутко доволен, — целует в висок.

— Это как? — вскидываю на него ошарашенный взгляд.

— Сейчас узнаешь, — хитро улыбнувшись, подхватывает меня на руки и несёт в постель.

— Что ты задумал? Руслан? — пытаюсь добиться от него ответа, но он упорно молчит. Подносит к кровати. Бросает на неё, наваливаясь сверху всем своим горячим телом. Вжимает в матрас.

— Разве ты не хочешь кончить, малыш?

Коснувшись промежности тёплыми пальцами, удовлетворённо цокает языком.

— Можешь не отвечать, я и так уже понял. Изголодалась по мне Машенька, — прохрипев в губы, добавляет: — Вылизать тебя или трахнуть?

Руслан

Просыпаюсь с восходом солнца. Гроза стихла. По подоконнику стучит моросящий дождь. Убаюкивает, но надо вставать.

После жаркой ночи Машка ещё спит. Уставшая, залюбленная, прижимается грудью к моей голой спине. Щекочет своим дыханием затылок. Приятно с ней. Уютно. Жалко её будить.

Чувствую наготу женского тела, и утренние физиологические процессы в моём организме дают о себе знать.

Трахались несколько часов назад, а я снова её хочу. Как изголодавшийся по свежей плоти зверь.

Откидываю одеяло. Пытаюсь встать с постели как можно тише, но тонкая женская рука мгновенно ложиться на мой живот. Обхватывает. Не отпускает. Тёплые губы касаются кожи между лопатками, и меня сотрясает волной дрожи. Горячей. Переворачивающей нутро. Необычные ощущения. Охрененные. Такие бывают, когда устанавливаешь с партнёршей эмоциональную связь. Не просто трахаешься ради удовольствия, а подсознательно желаешь чего-то большего.

Чего? Настоящих отношений со всеми вытекающими последствиями?

Похоже, что так…

Машка настолько глубоко проникла мне под кожу, что уже нереально её оттуда достать.

Моя горячая девочка.

Сделаю своей и точка!

— Который час? — хрипит сонным голосом. Скользит ладонью к лобку. Затронув пальцами раскалённую до красна головку, вынуждает меня вздрогнуть, словно от разряда тока. — Исаев, ты нормальный вообще? — касается пальцами члена. Поглаживает. Скорее, хочет оценить степень моего возбуждения, чем склонить к сексу.

— А что со мной не так?

Разворачиваюсь к ней лицом. Обнимаю. Прижимаю к себе, а следом и вовсе наваливаюсь сверху, раздвигая её ноги коленом. Член входит в тёплую влажную киску. Без помощи моей руки. Как пазл в пазл. Маша охает, выгибаясь.

— Охуеть… — шумно выдыхаю.

— Ненасытный… — шепчет она, обнимая меня ножками за поясницу. Склеиваемся, как два магнита. Кожу охватывает огнём.

Начинаю двигаться. Плавно. Глядя в её пьяные глаза.

Хорошо быть в ней. Тесно. От каждого размашистого толчка сносит крышу. Простреливает пах острым удовольствием.

Горячая. Хлюпает внизу. Течёт, как кошка, отдаваясь на полную.

Ни капли притворства. Вставляет от девочки. Мощно. Норовит оголить животные инстинкты. Размазать девочку по постели.

Срываюсь. Ускоряю ритм. Хочу взбодриться. Машке тоже нравится. Стонет. Царапает неистово мои плечи. Просит «ещё». Извивается в руках, мечется по постели в предоргазменной агонии.

— Кончай! — рычу, чувствуя прилив семени к середине ствола. Вгоняю член как можно глубже. Дрожать начинает. На пике удовольствия балансирует. Впиваюсь в губы поцелуем, жадно вылизываю языком полость её тёплого рта. Совершаю резкий глубокий толчок. Задерживаюсь в ней, прижимая головкой точку. Вцепившись зубами в мою губу, с немым криком подходит к краю. Добавляю ещё удар, сталкивая её в пропасть. Летит и кончает. Бурно. Оставляя на моих плечах жгучие борозды от ногтей. Разбивается подо мной вдребезги. Красивая. Влажная от пота. Громкая. Содрогающаяся в экстазе. Целует, продлевая мою агонию. Разгоняюсь по новой. Трахаю. Трахаю. Трахаю. До искр в глазах. С последним резким толчком выдёргиваю себя из жаркого плена. Кончаю ей на живот. Машка рукой обхватывает ствол. Продлевает мой оргазм до конца. Кажется, что со спермой все силы уходят. Рухнув на неё, тяжело дышу. В голове царит пустота. Затягивает сознание дурманом. Даю себе несколько минут прийти в себя, зацеловываю, шепчу какие-то несвязные пошлости в шею по поводу вчерашнего куни и его продолжения. Маша густо краснеет. Становится ещё прекрасней.

— Доброе утро, стесняшка… — улыбаюсь, фокусируя зрение на припухших губах. Вспоминаю, как охуительно они скользили по моему члену, и по коже тотчас проносится очередная волна мурашек. — Я в душ. Затем завтрак закажу. Нужно созвониться с Астафьевым. Подумай, что бы ты хотела поесть, — прикусив один из острых сосков, с разочарованным стоном буквально отрываю себя от неё, ухожу в ванную помыться.