[1] Граф (1793) Александр Николаевич Зубов ( 1727 — 1795) — тайный советник, обер-прокурор первого департамента Сената. Службу начал в Конной гвардии, откуда вышел в отставку в чине подполковника. Позднее стал вице-губернатором в провинции, а также служил управляющим имениями графа Николая Ивановича Салтыкова. К началу фаворитства сына Платона имел гражданский чин статского советника. Вскоре был назначен обер-прокурором в Сенат. Здесь он прославился взяточничеством и лихоимством, которые сходили ему с рук только благодаря заступничеству сына. Стал родоначальником графской ветви дворянского рода Зубовых.

Сентябрь 1781 года. Екатеринослав, Российская империя.

Нет ничего приятнее, чем воочию наблюдать за плодами своего труда. Несмотря на то, что город был основан при Екатерине, его бурный рост начался при моём правлении. Сейчас столица Новороссии — соперничает за четвёртое место по численности населения с Ригой, обогнав Нижний Новгород, уступая только Казани с двумя столицами. И ладно бы количество жителей. Екатеринослав стремительно становится торгово-промышленным центром, хотя я и приказал уделять внимание развитию других городов, дабы не было перекоса и излишнего сосредоточения финансов в одном месте. Но, скорее всего, мои действия не окажут никакого влияния на происходящее. Столица юга России будет расти, всасывая в себя всё больше людей и денег. Надежда только на черноморские порты и перенос биржи, в первую очередь зерновой. Иначе лет через десять город просто задохнётся от огромного числа жителей. Здесь и предприятий немало, число которых также растёт.

Но сейчас это прекрасное место. Недавно местный голова заложил набережную, а центральные проспекты замостили камнем. К тому же власти тщательно выполняют мои пожелания, и в каждом российском городе сейчас проводится озеленение улиц и даже прилегающих дорог. Чего говорить о парках, которые разбиваются в первую очередь. Народ должен дышать чистым воздухом и иметь место для прогулок. Здесь юг, безусловно, имеет преимущество перед севером, и местные поселения меняются буквально на глазах, утопая в зелени.

Сижу на веранде губернаторского дворца, пью кофе и любуюсь замечательными видами Днепра. Ещё и с погодой повезло, на улице тепло, будто летом. А вот моё настроение далеко не такое благостное, нежели картина просыпающегося города. Скорее оно двойственное. С одной стороны, успехи русской армии возбудили русское общество. Ведь никогда ранее наши войска не подбирались так близко к османской столице. Среди особо восторженной публики начались споры о том, оставить ли Константинополю прежнее имя, либо переименовать его в Царьград. С другой стороны, идущий в Антонове суд и вскрывшиеся чудовищные факты казнокрадства и саботажа, просто выводят меня из себя. Я потому и уехал из города, дабы не наломать дров, вмешавшись в идущий процесс. Если ты сам заявляешь о верховенстве закона, но тут же его нарушаешь, то всё не имеет смысла. Надо быть последовательным и убеждать подданных личным примером.

Поэтому трибунал идёт своим чередом, число обвиняемых растёт, а общество следит за судом с не меньшим интересом, нежели описанием захвата Филиппополя Суворовым или начавшейся осады Адрианополя Румянцевым. Кстати, занятие важнейшего города Порты, позволило нам рассечь пополам Румелию, и оставило врагам всего одну южную сухопутную дорогу, связывающую Константинополь с европейскими владениями осман. Но магометане не сдаются, и войска Александра Васильевича с фланга подпирает новая армия, судорожно сформированная в Боснии, Албании и Македонии. Султан также перебросил большую часть сил из Мореи, оставив только гарнизоны в городах, заодно создав ополчение.

Греки не могут быстро брать крепости, как русские генералы, но их помощь в войне ощутима. Особенно это касается Эгейского моря. Корабли повстанцев даже проникают через Дарданеллы, наводя среди османов дополнительную панику. А ещё союзники мешают врагам ловить рыбу и перемещаться на азиатское побережье. В итоге, над столицей огромной империи нависла настоящая угроза голода. Поступление продовольствия в столицу сильно ограничено. Только фанатичная часть населения не собирается сдаваться и будет защищаться до конца. А пока ополченцы грабят и режут христиан, с молчаливого одобрения султана, которому надо успокоить подданных. Также ополчение перебрасывают на северо-запад, где французские инженеры построили мощную оборонительную линию. Легко нашей армии не будет.

На востоке ситуация более спокойная. Горцы продолжают опустошать эялеты Трабзон и Эрзурум, но спотыкаются о города и крепости. Под такое дело я предложил черкесским князьям задуматься о переселении части своих людей на захваченные земли. Укреплённые пункты возьмёт русская армия, как и важные города. А в провинции абреки пусть делают что хотят.

Другие наши союзники — египтяне, действуют медленно, но основательно. Они уже взяли Дамаск и освободили весь Левант, кроме хорошо укреплённых Алеппо, Антиохии и Хатая. Таким образом, обе дороги на север блокированы османами, которые умеют воевать и сидеть в осаде. Скорее всего, остальные города султан сдал сам, понимая, что население поддержит мамелюков. А вот далее египетские войска без кровавых штурмов не пройдут. Ещё у Али-бея слабая осадная артиллерия, несмотря на русскую помощь.

Эх, сейчас бы персам атаковать своего старого врага! Но после смерти Керим-хана Зенда, наш второй союзник погряз во внутренних распрях. Россия сделала ставку на племянника шаха — Али Мурада. Из всех претендентов на трон он отличается разумом и прагматизмом. Поэтому сейчас принц копит силы и выжидает, наблюдая как пришедший к власти Сидик-хан воюет с каким-то коджарами. Думаю, года через два, когда все участники конфликта ослабнут, мы сделаем свой ход. Только подчинение Персии дружественным нам правителем не поможет в текущей войне с Портой.

Но больше всего меня занимают внутренние вопросы. Речь даже не о мздоимстве и казнокрадстве. По словам Майора, Россия начала сильно отставать от ведущих европейских держав из-за крепостного права и упущений в развитии промышленности. К сожалению, оба этих фактора тесно связаны. Без наличия свободных рабочих рук нет смысла строить заводы и мануфактуры. А более половины мужиков до сих пор находятся в крепости. Это не считая государственных крестьян, которых я постепенно освобождаю от зависимости.

Очень помогают новые поселения, как общинные, так и совместные. Только именно развитие таких прожектов, заодно и колонии иноземцев, начавших массово селиться на юге, стали очередным камнем преткновения с дворянством. Речь идёт уже не только об аристократии с крупными помещиками и заводчиками. Задето немало средних и малых хозяйств, ведь не все дворяне России богатые люди. Умные землевладельцы уже поняли, что им сложно соперничать с южными артелями и магнатериями. Дело касается как урожая, так и самих методов обработки земли. Южане используют более прогрессивные методы и инструмент. Поселениям помогает казна, выделяя кредиты, а магнаты изворачиваются сами. Поэтому часть северян начала действовать, дабы не разориться через несколько лет.

Наиболее грамотные и толковые помещики стали вкладываться в степные земли, полагаясь на последние научные достижения. Понятно, что всё произошло с моей помощью, но в России хватает целеустремлённых людей. Вместо того чтобы ждать всяческих милостей, помещики начали скупать огромные наделы, завозить туда наёмных рабочих и всячески развивать иные промыслы, благо перечень наиболее предпочтительных дел регулярно публикуется в Экономическом вестнике. Кто не хотел ехать на юг, начал менять саму систему своих хозяйств, переходя от земледелия к животноводству или выращиванию льна с коноплёй.

Я чуть ли не насильно толкаю дворянство к переменам, раздавая дешёвые кредиты. К сожалению, только часть людей согласна, что-то менять. Большинство цепляется за свои наделы, которые в ближайшие годы просто не смогут выдерживать давление более успешных помещиков. Будущее за крупными хозяйствами, вне зависимости от формы собственности.