Тирликас включил запись, сделанную Жекой, на плазме, отмотал до момента, где «рейнджерс» с дредами бьет своего исподтишка, нажал на паузу.

— Тут все ясно и бесспорно. Ну а с плевком… ситуацию осложняет то, что мы не в своей стране, некому жаловаться, нас просто не услышат.

— «Селтик» же! — напомнил Сэм. — Они услышат.

Лев Витаутыч кивнул.

— С этим поработали, записи у них, но непонятно, будет ли резонанс. Посмотрим. Завтрашний день все покажет.

— У вас есть доступ в местную Комсеть? — спросил Димидко. — Хочется знать, что пишут и говорят.

— Есть. Завтра утром расскажу, какие новости.

— А встреча с журналистами? — спросил Микроб с набитым ртом. — Она будет?

Мне подумалось, что это непредусмотрительно. Если покушались конкретно на меня, я стану легкой мишенью. Чтобы пробудить молодежь, должно хватить и моего присутствия на многотысячном футбольном стадионе. К тому же завтра будет откат после «лучшего», и возможны неприятные сюрпризы.

— Будет. Но туда пойдем только мы с Сан Санычем, дабы минимизировать риск, — объяснил Тирликас. — Если отменим встречу, это сыграет не на пользу репутации «Титана».

— Расскажите лучше, как вы от фэнья отбились? — спросил Димидко. — Ну, которые окружили гостиницу.

Игнат махнул рукой:

— Да никак. Менты из водомета их разогнали, а нас потом по трое перевезли сюда.

— Не менты, а копы, — поправил его Левашов. — И вообще, игра — говно, прием еще говеннее. Ну кто так делает?

— Значит, расходимся, — резюмировал Тирликас. — Завтра я закажу еду сюда же, собираемся здесь, я рассказываю, какие новости. Потом мы с тренером встречаемся с народом, а вы ждете и не высовываете носа из гостиницы. Охрана тут усиленная. У каждого есть телевизор, там местные новости — это к сведению тех, кто хочет держать руку на пульсе событий.

— Но мы не понимаем по-английски! — развел руками Бурак.

— Что ж, придется поработать переводчиком, — улыбнулся я, промокнув рот салфеткой. — Но утром, сейчас вырубает. Так что ровно в восемь — здесь.

Я встал со стула и сразу же сел от головокружения. Ну а шутки ли — ни я, ни тем более Звягинцев не были боевиками, и меня знатно перетрясло, а теперь нервная система требовала сна, чтобы восстановиться. Хорошо, что, когда подробности дойдут до Рины, я буду уже дома, чтобы успокоить ее.

Сил переживать не осталось, я добрался до кровати, упал на нее прямо в одежде и вырубился, не выключая свет. Снились мне перестрелки, погони, война — и во сне покоя не было.

По будильнику я проснулся, вспомнил про откат и с замирающим сердцем прислушался к себе. Сегодня я худший в мире реалист.

Накатила паника, проснулось тайное знание, что не люди правят миром, а твари из четвертого измерения, Хозяева. Выступил холодный пот, сердце заколотилось. Стихающий голос здравого смысла посоветовал срочно сдаваться Тирликасу.

Нет! Нет никакой гарантии, что он не служит Хозяевам, как остальные люди-зомби. Я — сверхчеловек, и опасен для них, они хотели убить меня и не остановятся. Единственный способ остаться в живых — бежать!!!

Угасающий здравый смысл вытащил из моей памяти Массаракша с его рептилоидами, потряс им для устрашения, напомнил, как он смешон с его «Гагарин никуда не летал, там, наверху — вода» — и откат сделаем меня таким же. Чисто механически я включил телевизор (собирался ведь послушать про нас, наверняка ведь скажут) и принялся переключать каналы в поисках местных новостей.

Желание рвануть к Тирликасу и сдаться в руки санитаров быстро угасло.

Пришла мысль, что зря я вызвался работать переводчиком, не пойду, скажусь больным.

«Ни в коем случае нельзя такое говорить! Ты призовешь болезни и правда сляжешь!» — заверещала паранойя, порожденная откатом, но пару минут назад я еще мог ей сопротивляться, а теперь… Да это же правда, черт побери! Потому я мысленно выругался и вперился в экран.

Темнокожая девушка рассказывала об острове пластика, дрейфующем в океане, и призывала переходить на стекло и бумагу. Неспроста она это советует! Наверняка там в составе какие-то новые отравляющие вещества, которые в пластик не запихнуть. Придумали прогрессивные способы, как травить и зомбировать население.

Я отодвинул занавеску, выглянул в окно и увидел самолет, за которым тянулся белый инверсионный след. Распыляют отраву, сволочи! Можно ведь без этого следа, я читал в одном труде. Интересно, жив ли автор после того, как обнародовал тайные знания?

Вторая новость — массовая драка мигрантов и местных в Лондоне. И лишь затем заговорили о нас и о массовых беспорядках в Глазго, в которых пострадали два полицейских. Официальная версия — нападение футбольных фанатов на иностранный клуб «Титан», возмущенных поступком нашего нападающего, ударившего их игрока в лицо. И все, и ни слова больше!

Ну да, логично: международный скандал никому не нужен, он может породить массовые беспорядки, гражданскую и третью мировую войну…

Дальше пошли новости о достижениях в Глазго. В каждом символе мне теперь виделся глаз Гора — всевидящее око Хозяев, следящих за нами. А ведь прав был Массаракш! Не Массаракш — Евгений, так звали этого мудрого человека, а я был слепым и смеялся над ним, дурак! Каким же я был слепым! Я — сверхчеловек, и теперь Хозяева стремятся меня уничтожить, потому что я могу спутать их планы по управлению человечеством! Именно об этом предупреждал Гусак.

Они все знают, всегда на шаг впереди, видят прошлое и будущее одновременно и ни перед чем не остановятся! И они в курсе, что я здесь, а значит, дали команду своим псам меня уничтожить. В опасности вся наша команда: из-за меня могут взорвать отель, самолет, поэтому лучше спрятаться и где-нибудь отсидеться. Так я спасу парней.

Я глянул на таймер, пульсирующий в правом углу экрана: без семи минут восемь! Скоро меня хватятся, тогда уйти будет сложно. Нужно срочно одеваться и бежать. Залезть в канализационный люк, спрятаться там от всевидящего ока. Нет, спрятаться в католическом соборе, где силы зла слепы!

Лихорадочно одеваясь, я смотрел на таймер, видя, как утекают минуты. Когда был уже готов, в дверь постучали, и я мгновенно взмок от страха, руки задрожали.

Наверняка это кто-то из наших. Что делать? Молчать? Тогда вскроют дверь. Притворюсь, будто ничего не происходит, но буду начеку.

— Кто? — крикнул я, подходя к двери.

— Тирликас…

Я открыл дверь, выглянул в коридор. Лев Витаутович прищурился, внимательно меня разглядывая.

— Все в порядке? Ты обещал парням, что придешь в конференц-зал переводить новости.

Так… он не должен знать, что я прозрел! Потому я выпятил грудь и сказал как можно более убедительно:

— Конечно в порядке. Как еще может быть, когда все по-прежнему? Я жив, вы живы, все целы.

Как же хотелось поделиться с ним тайными знаниями, он должен понять, ведь тоже в некотором смысле сверхчеловек. Вот Горский точно понял бы.

Нет, нельзя.

— Чего вы так смотрите⁈ — не выдержал я. — Сейчас приду, мне… в туалет надо.

— Ну, давай.

Я захлопнул дверь. И что делать? Уходить в окно? Но оно открывается только на проветривание. Разбить его? Точно местные зомби услышат и сбегутся. Я припал ухом к двери, немного успокоился, слыша удаляющиеся шаги.

Сосчитал до шестидесяти трех, ведь тройка — мое счастливое число: шесть это три плюс три, шесть плюс три — девять, девять — три умножить на три, вон сколько троек! Выглянул в коридор и, никого не обнаружив, торопливо зашагал к лестнице. Спохватился, что тут везде камеры, и вдруг ощутил в себе потустороннюю силу, остановился, взмахнул руками. Вот, теперь камеры меня не видят! Как все просто, когда ты полубог!

За спиной хлопнула дверь, и я ускорился.

— Саня, ты в конференц-зал? Подожди меня! — крикнул Микроб, и я понял, что пора бежать, рванул по ступеням, ведь лифт могут остановить Хозяева.

— Эй, ты куда? — это вроде Круминьш.