В этой реальности 1998 год принес стране выход в одну восьмую. Это было во Франции.

2002 в Японии и Южной Корее тоже закончился одной восьмой, выше, чем в моем мире у России.

2006, в Германии, — четвертьфиналом, и в 2010, в ЮАР, выше подняться не удалось.

А в 2014 на нас наложили санкции из-за Болгарии, и двенадцать лет сборная оттачивала мастерство и накапливала злость. Теперь у нас есть шанс отыграться и доказать русскую народную мудрость: лупят нас, а мы крепчаем.

— Все, — с некоторым облегчением сказал врач.

— Спасибо, — дежурно ответил я и вышел в коридор, натолкнулся на вопросительный взгляд Онойко, пожал плечами.

— Наши выиграли! — радостно воскликнул Костя. — В смысле — Уругвай! Разгромили портосов!

— Как ты узнал? — хрипнул я и запоздало сообразил, что не взял с собой воду, подошел к кулеру.

— Милая девушка сказала! Медсестричка! Орала, как ненормальная! Она родом из Уругвая!

На базе я от Микроба, который тоже болел за Уругвай, узнал, как все прошло: в конце второго тайма, за пять минут до конца де ла Крус как влупит! Мяч отскочил от штанги, а тут Нуньес башкой — бац! И гол!

Мне пока было не до радости, потому что непонятно, норма ли на моей ЭЭГ.

Еще Микроб сообщил, что Акинфеев выбыл из строя, теперь победа сборной на мне, потому что третий наш вратарь, Максат Тойлыев, все-таки слабоват, не вытянет.

Но сам он так не считал и жутко расстроился, когда я приехал и не привез конкретики. Он подозревал, что я — одаренный, и, видимо, рассчитывал, что обман вскроется, и у него будет шанс постоять на раме, доказать, что он достоин… И облажаться на весь мир.

Вот же самоуверенность у человека! Не понимает, что все неудачи повесят на него, и конец его карьере. Как в английском есть глагол «ту кержаков», что означает промазать по воротам с пяти метров, когда ничего не мешает, так появился аналогичное слово «ту тойлыев», но касаемо вратаря.

Лишь только утром я сообразил, что все нормально. Если бы мне было что предъявить, это уже сделали бы, но тренерский штаб молчал.

Сборная СССР отыграла первой, и теперь у нас было пять дней на тренировки, а также наслаждение красивым футболом.

Первое июля преподнесло сюрпризы: Ирландия обыграла Испанию в серии пенальти! Причем, если бы рослый Адам Ида на последней минуте основного времени попал бы не в крестовину, а в девятку, обошлось бы даже без дополнительного времени и пенальти.

Как я и думал, Италия и Дания сыграли вничью 1:1, в пользу первых все решилось благодаря пенальти: 3:2. Итальянцев выручил Джанлуиджи Доннарумма, который просто феерил в воротах, отразив четыре пенальти, причем один из них — в конце второго тайма!

Второе июля обошлось без неожиданностей: Аргентина победила Мексику 2:0 (молодой Энцо Фернандес сделал дубль), а Бельгия одолела Японию 3:2, причем — с трудом одолела, решающий мяч был забит на исходе дополнительного времени благодаря тому, что ветеран Ромелу Лукаку обыграл потерявшего бдительность вратаря японцев.

Третьего июля Швеция предсказуемо выиграла у Швейцарии 1:0, отличился Александер Исак, а Англия с Колумбией сыграли вничью, дополнительное время ясности не внесло, и лишь пенальти определили результат в пользу Англии. И снова это случилось благодарю подвигу вратаря — англичанин Джордан Пикфорд дважды спас команду от верного гола, отразив выходы один на один.

Определились победители, осталось выяснить, кто будет нашим соперником: Уругвай, Ирландия, Италия, Аргентина, Бельгия, Швеция или Англия.

Третьего июля вечером у нас был сеанс видеосвязи с близкими. Поскольку в этом мире я сирота, единственный близкий человек — жена.

Как только нас соединили, Рина улыбнулась, ее глаза засияли. Через месяц ей рожать нашего первенца, а мы еще не знаем, будет мальчик или девочка, во время УЗИ ребенок будто стеснялся и так переворачивался, что ничего нельзя было сказать наверняка.

Я тоже улыбался и гладил экран, стараясь представить, что под пальцами кожа Рины. На ранних сроках беременности она тревожилась, что будут осложнения в виде разбалансировки эндокринной системы, пиелонефрита, цистита или разрушения зубов, как было у ее матери, но беременность протекала идеально. Рина не растолстела, даже похорошела, стала женственнее и начала будто бы светиться изнутри.

— Господи, какой же ты у меня круто-ой! — проговорила она в который раз. — Как я тобой горжусь! Когда ты вместо Акинфеева вышел, я думала, рожу от нервов.

— Ты мне это брось, — по возможности строго сказал я и погрозил пальцем. — Запрещаю тебе смотреть свою игру. Ну правда, Рина. Риски слишком велики, я знаю, как близко к сердцу ты принимаешь мой футбол.

Будто не слыша меня, Дарина продолжила:

— Жители окрестных домов прознали, где квартира Нерушимого, и они меня уже замучили. Целая комната цветов и сувениров. И они хотят твой автограф! Нам или охрану надо нанимать, или переезжать. Так и кажется, что твои поклонницы меня прибьют. Это, конечно, сложно, но, учитывая мое положение…

Она погрустнела, замолчала. Вид у нее был такой, словно она решалась, говорить мне или нет. Наконец сказала:

— А еще я видела в нашем дворе странных людей. Все время кажется, что кто-то за мной следит. — Она повела плечами.

— Скажи Тирликасу, он разберется, — посоветовал я.

Жена кивнула.

Ну вот, теперь думай, что там за люди. Со Львом Витаутовичем я разговаривал десять минут назад. Точнее, был коллективный сеанс связи: я, Микроб, от гордости за себя раздувшийся до размера вольвокса, и Самат. Да и что я скажу Льву Витаутовичу? Что его люди мышей не ловят и пугают мою беременную жену? Пусть она сама говорит…

А что, если там не его люди?

От мысли об этом внутренности скрутило в узел. Там непонятно какие топтуны, моя девочка одна, а я здесь и не могу ее защитить!

— Чтобы обязательно сказала Тирликасу, поняла меня? — повторил я.

— Да, мой господин! — игриво улыбнулась Рина.

— Я серьезно.

— Скажу, Саш, обязательно скажу, я умная девочка, не переживай.

Я покосился на таймер: отведенные нам десять минут истекли. Так не хотелось расставаться!

— У тебя есть резон не сильно расстраиваться, если мы проиграем. Тогда я могу вернуться уже на следующей неделе.

— Нет уж, я потерплю. Видел бы ты, как люди радуются! Да я и сама радуюсь. Целую тебя!

— И я. Нажми на кнопку, у меня рука не поднимается.

— И у меня, — погрустнела Рина и мы молчали, смотрели друг на друга, пока не истекли последние секунды и связь не прервалась.

Дверь открылась, и на мое место уселся Сэм, чтобы поговорить с родителями. Микробу не с кем было разговаривать, и он завидовал в коридоре, ожидая меня. С журналисткой из Сопота он так и не завел отношения, хотя девушка шла на сближение и не скрывала, что сохнет по Федору.

То ли он правда решил сдержать данное себе обещание и не строить отношений, пока не вернемся домой. То ли просто боялся в очередной раз привязаться и обжечься, как с Лерой, как с его рыжей одесситкой.

Давно заметил, что есть люди, которые по какой-то причине не позволяют себе быть счастливыми. Из тысячи вариантов выбирают того человека, о которого потом будут убиваться. То ли им нужно все время быть в тонусе и страдать, то ли… Не знаю. Есть подозрение, что Микроб из таких.

Его мать наверняка пыталась наладить с ним контакт, но он отвергал ее, мучил, при том, что у самого глаза на мокром месте, когда видит проявление родительской заботы.

«Вы меня не любили и не ценили, но я вон как поднялся и плевал на вас». Хотя на самом деле еще как не плевал, и в этом вся проблема.

Я пообещал себе, что, когда вернусь, отыщу эту женщину и поговорю с ней, выпытаю, правда ли она отреклась от своего сына. Что-то мне подсказывает, что нет, тут другое. Может, они помирятся, семья восстановится, и Микроб расслабится наконец и позволит себе быть счастливым.