Самолет описал петлю — словно специально, чтобы мы полюбовались видами — и океаном, и озерами, и небоскребами — и пошел на снижение, к аэропорту, расчерченному квадратами взлеток, ограниченному зданиями. Самое большое напоминало космический корабль в виде бумеранга, к которому прилепились крошки-самолеты. Небоскребы города остались вдалеке на севере.

По мере приближения самое большое здание утратило сходство с бумерангом, а самолеты перестали казаться крошечными.

Толчок приземления. Одиночные аплодисменты, которые никто не поддержал. Интересно, кто хлопал? Сбавляя скорость, самолет начал останавливаться.

Когда он прекратил движение, девочка-стюардесса азиатской наружности поблагодарила за поездку, пожелала удачи и — приятного времяпровождения в Сиэтле.

Да уж, приятнее некуда, хотя, конечно, интересно, как пройдет игра с англичанами. При одной мысли о том, какая на мне ответственность, живот прихватывало.

На улице нас уже ждал двухэтажный автобус и сопровождающие с переводчиками — сплошь азиатской наружности. Наверное, специально таких набрали, чтобы показать важность торговых связей города и Восточной Азии.

На чистом английском нас поприветствовал парень, Питер. Девушка-азиатка перевела его слова на русский, говорила она с легким акцентом.

— У вас отличное произношение! — не удержался от комплимента пустивший на нее слюну Андрей Хо.

Улыбнувшись, девушка преобразилась, уже вроде и не похожа на азиатку, такие милые ямочки на щеках, кожа белая-белая, волосы — вороново крыло.

Мы погрузились в автобус, расселись, тронулись. Девушка глянула за окно и направила пульт на «плазму», висящую на перегородке, за которой водитель.

Там шел исторический фильм о Сиэтле, причем рассказ и видеоряд совпадали с тем, что мы видели за окнами. А посмотрите на этот объект, и на вот этот. А там у нас порт. Он играет огромную роль в жизни города. Климат у нас мягкий, похожий на Средиземноморский. Сиэтл — самый «умный» город. Тут наибольший в США процент людей с высшим образованием…

Гениальное решение! Наши смотрели то на экран, то на проплывающий мимо пейзаж. Когда показался символ города — башня Спейс-Нидл — достали телефоны и стали фотографировать.

Ехали мы долго, больше часа. Подозреваю, что — не самым коротким путем, но такой маршрут выбрали специально, чтобы максимально показать нам город. Спасибо организаторам! При всем желании на знакомство с Сиэтлом у нас не останется времени.

Сперва нас привезли на стадион, который был закрыт только с двух сторон, а вход был прямо с улицы. Напротив входа отсутствовала конструкция, и виднелись небоскребы делового центра. Пожалуй, этот стадион, такой простой снаружи, произвел на меня наибольшее впечатление.

Представляю, какой вид открывается с трибун вечером, когда Сиэтл светится!

Потом сразу же нас повезли в гостиницу, трехэтажное здание из стекла и пластика, расположенное неподалеку, в которой никого, кроме нашей команды, не было. Таким образом, заселились мы в два дня. Поскольку обед был в самолете, нам выделили полчаса, чтобы освоиться, и велели собраться в конференц-зале на втором этаже.

Номера были скромными, в стиле хай-тек, но располагали всем необходимым. Рассматривая ванную, я поймал себя на мысли, что вот это для меня — «скромно»! Звягинцев бы ходил на цыпочках по такому номеру, боясь, что его вот-вот выбросят, потому что его бюджет явно не соответствует обстановке. Выходит, я привык к роскоши.

Конференц-зал тоже был посолиднее, чем раньше, с маленькой сценой, где наши грузчики расставляли стулья для тренеров, но Непомнящий махнул рукой — не стоит, мол — вышел на середину сцены и остался стоять.

Народ замер.

— План такой, — сказал Валерий Кузьмич. — У нас только один день, чтобы привыкнуть к стадиону — вы видели, что он… необычный, потому прямо сейчас мы поедем туда. Перетруждаться не будем, просто разомнемся, пристреляемся… Игра будет сложная, и знаете что? Мне нравится ваш настрой! Сохраните его до завтра. А сейчас — в автобус, и — на стадион.

Подумалось, что раз Сиэтл дружелюбно нас встретил, то и дальше должно быть так же.

Только на улице, возле автобуса, я прислушался к ощущениям, чтобы оценить климат. Да, действительно, было не так жарко, как раньше, пахло морем, тянуло свежестью. Подтверждая его близость, над головой пролетела чайка и заорала так знакомо, будто мы в Одессе.

Завтра знаковый матч. Пожалуй, он даже более важный, чем финальная игра, одолеть англичан — это просто национальная идея и дело чести!

«Парни, вы понимаете, какая на вас ответственность? В принципе, если мы одолеем Англию, болельщики не сильно расстроятся, если мы проиграем в финале. Ведь мы уже войдем в историю! Так что убейтесь в хлам, костьми лягте, но добудьте нам победу», — наверное, на месте Валерия Кузьмича Непомнящего так сказал бы любой другой тренер и был бы прав: да, на нас ответственность.

Но, вдалбливая это в наши головы, он только накалял бы напряжение, отбивал желание играть и рисковать. Потому главный тренер вел себя игриво, шутил, расставляя фишки на доске, хвалил наших, говорил, что мы не хуже англичан, пусть они и родоначальники футбола, каждый наш игрок — истинный самородок. И каждому он нашел доброе слово, сказал, что не надо бояться проявлять свои сильные стороны. Это просто игра, которую мы любим настолько, что готовы посвятить ей свою жизнь. Так что давайте играть!

В 2022 году наш противник проявил себя как самая скучная команда, хотя играть ярко они умеют. Скорее всего, и сейчас англичане будут придерживаться унылой тактики: пойдут в атаку в первые минуты, забьют, а потом поставят «автобус». Мы, конечно, можем их вскрывать, но лучше вести, чем быть ведомым.

Главный тренер потянулся к стакану с водой, и его мысль развил Тихонов:

— Войну выигрывает тот, кто не боится идти в атаку. Рискуем! В конце концов, у нас есть гениальный вратарь. Саня, выручишь в острые моменты?

— Я — стена! — выкрикнул я.

Травмированный Игорь играть уже не будет. Так что все на мне.

Нашу сборную футбольные эксперты не воспринимали всерьез. А вот меня — вполне. В местной прессе писали, что нападающие разбиваются о меня, как волны — о волнорез. Называли меня не иначе как No Rush (наиболее близкое по смыслу — лишенный суеты, уверенный). Забавное получилось созвучие. Свою часть работы я выполню, осталось, чтобы парни не растерялись и судьи сильно не гадили.

Надеяюсь, что они все еще не воспринимают нас всерьез, думают, что на англичанах наша удача закончится, и будут ждать избиения младенцев. Шевельнулась мысль, что может, оно и будет — то самое избиение? Отобью себе все руки, мечась в воротах, как обезьяна, вернемся на щите, и Рину обнять будет нечем.

Дальше Валерий Кузьмич ткнул в фишки и в десятый раз напомнил:

— У них самая опасная — полузащита: Грилиш, Фоден, Беллингейм, Палмер, Галлахер, нападение не такое яркое. Так что, полузащита, придется напрячься. Запомнили, кто кого опекает? — Он дождался кивков и закончил: — Ну вот и отлично. Но сильно не зацикливаемся, кто слишком боится ошибиться, тот редко выигрывает. Рискуем.

Слово взял Бердыев, до того молча перебиравший четки:

— Бояться нечего, это не многократный чемпион, Бразилия, они только раз заняли первое место, в 1966, выступая принимающей стороной. Да, крепкая команда, но мы не хуже и уже неоднократно это показали. Так что — играем!

Подключился Карпин:

— Мужики, никто не верит в нашу победу! Англосаксы могут недооценить нас, так давайте заставим их пожалеть! Неожиданность — наше преимущество!

Раньше было утешение, что от меня ничего не зависит, продуем здесь — «Титан» в Лиге Европы покажет всем Кузькину мать, но теперь — все на мне. Способности применять нельзя при любом раскладе: нас постоянно проверяют, а следующая игра раньше, чем через неделю. Есть подозрения, что всю неделю, пока будет стоять блок на применение «лучшего», это отразится на энцефалограмме. Микробу же феерить вполне себе можно, его способности другого рода, как моя «эмпатия». Только бы его выпустили на поле! Хотя бы во втором тайме.