Последней девушкой до Мэйрилин в семье была двоюродная бабушка ее дедушки. Судьба ее была печальной. В то время правящий император уже был женат, но сыновья его еще не были брачного возраста. Тогда он взял эту девушку к себе в гарем наложницей. Она пыталась привыкнуть к козням королевского дворца, но в итоге умерла. До сих пор остается неясным, был ли это ее собственный выбор или кто-то во дворце ей помог. Но факт, что с тех самых пор правящий род Шарин не теряет надежды породниться с Тилерами. Кровь не водица, и заручится поддержкой и военной мощью древнего рода стоящим у власти необходимо. Патриархи семей уважают традиции предков, и навязать принцесс в качестве жен для наследников рода Тилер император не может. Но с дочерьми все иначе.

Именно поэтому, как только Мэйрилин появилась на свет, предыдущий — ныне покойный — император объявил о помолвке между ней и одним из своих внуков. Возможно, он думал, что официальный брак лучше, чем вхождение девушки в гарем. Покойный император Ронан Шарин был хорошим другом ее дедушки. Он не мог не быть в курсе правил их семьи. Может быть даже, что друзья надеялись, что дети вырастут и искренне полюбят друг друга, принц откажется от гарема и Мэйрилин станет его единственной и любимой женой. Тогда у принца будет поддержка армии и флота.

С такой мощью за спиной, он стал бы кронпринцем, затем императором, а девушка из рода Тилер — императрицей. Вот он — истинный смысл указа предыдущего императора. Годы его правления называют кровавыми. Но во всех войнах он был победителем благодаря герцогу Тилер, своему верному товарищу. Эта помолвка — награда прошлого императора для всего рода. Вознести их долгожданную любимицу семьи до небес, подарить ей положение выше всех женщин империи.

Мэйрилин вздохнула, обдумывая все это. Вот еще одно подтверждение тому, какой же идиот третий принц Валентайн, жадный до власти настолько, что не замечает очевидных вещей. Но не все такие же, как он. Есть и те, кто понимает реальное положение дел. Кто-то, кому союз с правящим родом Шарин нужен очень сильно. Настолько, что они готовы убрать все препятствия на пути к своей цели.

Скорее всего, это и было причиной, по которой она провела в захолустье почти десять лет. Далеко, но в относительной безопасности. Никто, кроме членов семьи, не знал, куда ее отправили. Отец хорошо ее спрятал.

Первая попытка принца Валентайна от нее избавиться и импульсивность его действий свидетельствует о том, что он сам тогда только узнал ее местонахождение. Если бы он знал раньше, то не стал бы долго ждать, чтобы начать действовать. Лучше убрать нежеланную невесту пока она далеко от столицы и вдали от семьи. Никто не стал бы тщательно расследовать причину ее смерти, и подозрения уж точно не пали бы на ее жениха, который был в столице и вообще в лицо не видел свою нареченную. Мэйрилин, еще не встретившая принца, уже научилась понимать его поступки и соотносить их с мотивами, которые им двигают.

Если рассчитать время, то выходит как раз примерно тот период, который понадобился ее брату Савьеру добраться до ее захолустного института благородных девиц. Первое покушение было в один из этих дней. Кто-то из слуг семьи или тех злосчастных телохранителей был шпионом принца.

Поместье своим видом напомнило Мэйрилин королевские дворцы в Англии, но в более мелком масштабе. Резиденцию со всех сторон от внешнего мира огораживала высокая толстая стена, за которой не было видно, что происходит на территории поместья. Свое собственное небольшое озеро, парк, цветочный сад, огород, конюшня, теплицы, усыпальница, храм, рощица — это все было частью огромной фамильной резиденции. Основное же здание, где и проживала вся семья состояло из трех этажей.

От главных ворот до основного строения они ехали не спеша. Слуги и прочие обитатели поместья встречали карету удивленным, но радостным взглядом, вслух приветствовали скачущего верхом младшего господина Савьера. Некоторые даже кричали что-то вслед. Девушки в экипаже настороженно переглянулись: можно было подумать, что сегодня какой-то праздник.

Наконец, кони остановились, и Мэйрилин глубоко вздохнула, прежде чем открыть дверь и соскочить со ступенек кареты на твердую землю. Не успела она пройти и десяти метров, как внезапный вихрь, едва не сбив ее с ног, крепко стиснул девушку в объятьях. Было тепло, немного не привычно, от обнимавшего ее человека пахло булочками с сахаром, мылом и уютом. Так пахнут мамины объятья? Мэйрилин не знала. В прошлом мире у нее не было мамы. С тех пор как она попала сюда, сегодня первый раз, когда она встретила ту, что подарила ей жизнь. С того дня, как она проснулась в этом теле, Мэй ни разу не плакала, как бы тяжело ей не было. Но сегодня вдруг в глазах и носу защипало. Теперь у нее есть семья.

— Доченька! Моя Мэйрилин вернулась! Совсем большая уже. Прости меня, прости свою маму, — женщина, крепко державшая ее в кольце своих рук, горько плакала.

— Я твоя мама! Мама!

— Мама!? — все ее желание из прошлой и этой жизни о том, чтобы иметь семью вылилось в одно простое слово.

— Да, да. Моя Мэйли! Это мама!

Адмирал Тилер, появившийся следом за своей женой, сгреб жену и дочь в свои большие широкие объятья.

Эйвис и Оллин, наблюдавшие за этой сценой, одинаково подняли брови в недоумении: «Воу, это уже месячная доза обнимашек для их мисс». Еще больше их удивило, что Эйли не пыталась противиться и вырваться из двойного кольца рук своих родителей.

Савьер, спешившийся с лошади, смущенно отвел глаза. Обычно его второго дядю окружает аура мужественности и неприступности, которая исчезает только рядом с второй тетей. Поэтому ему было не комфортно наблюдать за всегда держащим себя в руках Линтоном Тилером, не сдерживающим слезы радости от встречи с единственной дочерью.

Старый герцог с супругой, наблюдавшие с крыльца поместья широко улыбались, наблюдая за этой душещипательной сценой воссоединения. Как хорошо, что вся семья снова в сборе!

— Мама, почему вы с папой бросили меня? Это потому, что я не слушалась и плохо вела себя? — Мэйрилин подняла голову. В ее сиреневых глазах стояли слезы. Она сама не поняла, что случилось. Наверное, даже самой себе она боялась признаться, как ей хочется узнать тепло маминых объятий. В прошлой жизни она была сиротой, от которой отказались при ее рождении. В детском доме у некоторых детей были родители, которые иногда приходили их навестить. Она же даже не знала, живы ли ее мама с папой, почему бросили ее.

— Прости нас, доченька, — тихо говорил ее отец, не разжимая рук.

— Папа слишком верил в людей. Это все папина вина. Мне пришлось так поступить, чтобы спасти тебе жизнь. Это папа виноват. Но ты должна знать, что мы с мамой ни на секунду не переставали тебя любить. Каждый день мы скучали по тебе и ждали встречи.

— Мама с тех пор, как ты уехала, ни одну ночь не спала спокойно, — слезинки катились по щекам Дарин и терялись в темных волосах ее дочери.

Сожаление в голосах родителей и их просьбы о прощении смыли все разочарование, что копилось в сердце Мэйрилин все эти годы. Оказалось, что это не потому, что она была плохой. У ее семьи тоже были свои трудности. Значит ли это, что ее родители в прошлой жизни тоже столкнулись с какими-то проблемами как Линтон и Дарин Тилер? Может быть, они тоже изначально хотели, чтобы она была в безопасности и у нее была счастливая жизнь?

Все пессимистичные, разбивающие сердце грустные мысли о семье развеялись словно дым на ветру при фразе ее папы «мы не переставали ни на секунду любить тебя». Мэйрилин вдруг почувствовала, что иметь отца и мать так здорово. Она была счастлива. Ей не хватало родителей в прошлой жизни, теперь они у нее есть. И бабушка с дедушкой, и дяди, и тети, и братья. Какая большая у нее теперь семья!

Наконец все немного успокоились и прошли в семейную гостиную. Дарин Тилер, ее мама, не желала отпускать дочь, будто отпусти она ее руку, и та вдруг исчезнет, поэтому родители расположились по обе стороны от Мэйрилин на мягком диване напротив камина. Комната была большой, ведь в поместье живет три поколения семьи, и уютной. Над камином весел гобелен с эмблемой рода, обставлена гостиная была со вкусом, дорого, но не выставляя богатство напоказ. Оллин и Эйвис, словно две послушные служанки, встали около входа, скромно опустив взгляд в пол, будто ждут распоряжений своей хозяйки.