– Верни мне мой телефон, я должна позвонить маме! – это был голос Лены.

– Не могу. Запрещены любые контакты с внешним миром – для вашей же безопасности, – а это уже был голос Люды.

– Для какой нашей?! – еще сильнее повысила голос жена. – У нас и так все в порядке было, пока он не появился, – указала она пальцем в сторону моей кровати.

– И тебе доброе утро, – ответил я на ее претензии, вставая и протирая глаза.

– Доброе? – переспросила она не столь громким голосом, но гораздо более гневным. – Ты отдаешь себе отчет в том, что ты сделал вчера?

– В полной мере.

– Ты похитил бывшую жену с ребенком! – зачем-то она решила разъяснить мне и так понятную ситуацию.

– Бывшую? – я не видел смысла ссориться и выяснять отношения, потому пытался отвлечь ее на другую тему. – Мы вроде как не разводились.

– Ты издеваешься? – она не была истеричкой. Я никогда не замечал за ней неконтролируемые вспышки эмоций, это была моя прерогатива. Даже сейчас, будучи заведенной, она сохраняла адекватность. Лишь ее голос, чуть более громкий, чем обычно, давал понять степень ее недовольства всем происходящим.

– Я вам тут ни к чему, – быстро вставила Люда свое слово и вышла из комнаты.

– Требую немедленно вернуть мне телефон и отвезти обратно к маме, –проговорила она медленно и четко.

– Нет.

– Что значит нет? – она как будто немного опешила от моей лаконичности.

– Лен, то и значит. Нет, – повторил я еще раз. – Донести до тебя всю степень опасности, которая угрожает тебе и Вере, я не способен. Ты все равно не поверишь. Но и рисковать вами обеими я не буду. Потому нет. Сегодня узнаю, что нас ждет дальше, нам обещали комфортную жизнь, пусть и с некоторым ограничением свобод, и данное жилище, – окинул я руками комнату, – лишь временный этап.

– Ты не посмеешь вот так распоряжаться нашими жизнями, – ее голос наполнялся злостью.

– Увы, Лен, посмею, – сказав это, я подошел к ней вплотную и посмотрел в глаза. – А если ты вздумаешь мешать этому или будешь настраивать ребенка против меня, то проведешь весь остаток своих дней в прекрасном мире сновидений. Я не собираюсь тратить время на конфликты с тобой.

Она открыла рот, чтобы что-то ответить, но так ничего и не сказав, закрыла его. Я, посчитав, что разговор окончен, вышел из комнаты.

– Где Вера? – спросил я у Люды, стоявшей под нашей дверью в коридоре.

– Играет во дворе, – ответила она, – уже позавтракала.

– Она-то к бабушке не рвется? – чувства дочери меня волновали куда больше, чем жены.

– Нет, ей все нравится. Много нового, радостно всем рассказывает, что ее папа вернулся. С детьми в этом возрасте проще, – успокоила меня совершенная.

– Это хорошо. У меня к тебе просьба, присматривай за Леной, – попросил я Люду.

– Для этого я тут и стою, – с улыбкой ответила она мне.

– Как думаешь, я действительно поступил неправильно, насильно забрав их?

– Не того ты себе собеседника выбрал, – ухмыльнулась она. – Да и мое мнение ничего не изменит. Все уже сделано, так что просто не думай об этом.

– И на том спасибо. Феликс у себя? – она была права, думать о правильности или неправильности совершенного равнозначно бездействию, а может даже и хуже.

– У себя, но у него сейчас прием прихожан. Иди прогуляйся во дворе, я тебя позову.

Ночью было трудно оценить размеры церковного двора и его благоустроенность, дневное же освещение в полной мере позволяло сделать это. Кроме самой церкви, здания с кабинетом Феликса и спальней, в которой мы разместились, было еще несколько строений. Одно точно было отдано под охрану, предназначение других мне было неизвестно. В глубине церковной территории была оборудована детская площадка внушительных размеров, вокруг которой носилась детвора, среди них бегала и Вера, туда я и направился.

Заметив меня, дочь помахала мне рукой и продолжила бегать с другими детьми, звонко и неразборчиво крича. Я присел на лавочке, стоящей в тени деревьев неподалеку от детской площадки.

Следуя Людиному совету, я не стал погружаться в размышления о правильности своего эгоистичного решения похитить семью.

Несмотря на конфликт с Леной, мне было спокойно и хорошо на душе от осознания того, что мой ребенок в безопасности и под моим присмотром.

– Размышляешь о верности своих поступков? – услышал я голос Феликса, идущего ко мне.

– Уже нет, решил больше этим не заниматься.

– Тут палка о двух концах. Конечно же, тратить много времени на анализ совершенного – дело бессмысленное, но и совершать поступки без их последующей оценки – верный способ наломать дров, – Феликс сел рядом со мной.

– Моя вязанка дров полна, хуже уже не будет, – ответил я на спонтанную мудрость лжебатюшки. – Вы переключайтесь с работы, знаете же, что меня интересуют не житейские советы.

– Знаю, но сейчас я вышел поговорить с тобой о вашем проживании в нашем сообществе. Мне кажется, это более важная информация, которую нам необходимо обсудить, – он снял очки и начал протирать их рясой, – а уж потом поговорим у меня в кабинете о твоей любознательности.

– Хорошо, – согласился я.

– На соседней улице сейчас проводят генеральную уборку в доме, предназначенном для вашего проживания. Он новый, мы его строили именно под твое появление. В доме есть все, чтобы комфортно себя чувствовать, кроме телефона и интернета, как ты понимаешь, это для нашей общей безопасности, – он прекратил протирать очки. – В пределах нашего поселка вы можете свободно передвигаться, но наблюдение за вами все равно будет круглосуточное. Местный продуктовый магазин, конечно же, ограничен в ассортименте, но ты всегда можешь составить список Люде, и она все исполнит.

– Что по обучению дочери? – больше всего меня интересовал вопрос нормального социального взросления Веры.

– В местной школе хорошие педагоги, а уж по окончании ее мы вас вывезем за границу, и там вы будете в полной мере свободны. За это беспокоиться не стоит, уверяю тебя, Вере будет тут комфортнее всех.

– Звучит все неплохо, потому жду подвох.

– Подвох есть, не буду лукавить, – вздохнул Феликс. – Если быть кратким и полностью честным, нам от тебя нужно то же, что и комиссарам. Твоя способность, а точнее, способность Сосуда быстро и в больших количествах генерировать энергию. Разница лишь в том, что носители гораздо слабее совершенных, и потому комиссарам ее нужно в разы больше, чем нам. И если их стандартная подпитка способна принести тебе значительный дискомфорт и даже вред, то после добровольной подпитки совершенного ты испытаешь лишь легкое головокружение, и силы вернутся в норму за несколько часов.

– Как ты интересно вставил слово «добровольного», – решил я перейти на ты.

– Мы не собираемся шантажом требовать от тебя делиться своей силой, мы лишь предлагаем взаимовыгодные условия, в которые не входит чье-либо увечье, – закончил он и посмотрел на меня.

– Ты же знаешь, выбора у меня нет.

– Знаю, но его иллюзия иногда помогает позитивнее смотреть на мир, – улыбнулся он. – Пойдем в мой кабинет, поговорим.

– Пока идем, у меня один вопрос не по теме, – сказал я, когда мы, уже встав с лавочки, шли по направлению к дому с кабинетом Феликса.

– Конечно.

– К чему было все это катание в прицепе грузовика? Ведь Люда с самого начала за мной следила, и можно было сразу направиться сюда или за моей семьей, почти сутки потеряли.

– Из всех носителей лично я общался только с Видящим, ему можно было верить. Его идеи были на грани абсурда, вряд ли реализуемы, но для нас это был хороший шанс выйти на тебя, что, собственно говоря, и произошло. Но когда его убили, мне уже некому было доверять среди потерянных. Спустя сутки Скука сам вышел на меня, возможно, Иван оставил ему контакты, предложил лично привезти тебя к нам для начала экспериментов по возврату чувств. Это было очень кстати, выкрасть тебя чужими руками без риска для своих людей. Потому я согласился. Но мне нужно было убедиться, что за ним не следят, или хуже того, не является ли он на самом деле человеком комиссаров. Потому я планировал покатать грузовик с тобой день-два, понаблюдать за происходящим вокруг, а потом уже выкрасть тебя у Скуки, но ты сам все успешно организовал, – закончил свой монолог Феликс как раз к моменту, как мы подошли к его кабинету, – проходи, присаживайся.